— Что это? Что случилось? — спрашиваю у воспитательницы. Кирилл плачет навзрыд.

— Ваш ребенок ударил Костю и получил сдачи. Нечего тут скандал разводить. — фыркает она.

— Что значит скандал разводить? Он что ни с того ни с сего на него накинулся? — тоже начинаю повышать голос. Мой ребенок ревет и у него фингал под глазом, а она так спокойно об этом говорит, будто в порядке вещей.

— А я знаю, что произошло между ними? Мы уже увидели драку. Разняли. Костя молчит. А Кирилл ревет. — говорит пренебрежительно. Чувствую себя ужасно, со мной всю жизнь обращались так же, теперь с моим ребенком.

— Костю уже забрали? — стараюсь что бы голос не дрожал.

— Нет еще, а что хотите? — прищуривается.

— Хорошо, я подожду его родителей и поговорю с ними.

— Ну ждите, — уходит.

Успокаиваю малыша, вытираю лицо влажными салфетками. Переодеваю, начинаю обувать кроссовки порваны. Твою мать! Кирилл снова начинает рыдать.

— Солнышко, расскажи мне, почему ты ударил Костю? — говорю, как можно мягче.

— Он сказал, — всхлипывая говорит малыш. — Что я нагулянный, и ты, — задумывается. — Я забыл это слово, но оно плохое…

— Правильно, малыш, плохие слова не нужно запоминать.

Кивает.

— Я попросил его извиниться, что он не прав, моя мама самая лучшая. Он стал смеяться и говорить, что я безотцовщина и нищий, даже вещей нормальных нет. Ну я ударил его, но мамочка он плохой мальчик, — тут же тараторит. — Он ударил по лицу, я упал, а он дернул за кроссовок и он порвался. Мамочка, прости, — снова ревет. — Мне не в чем ходить. — и тут я реву сама.

В этот момент звонит мой старенький кнопочный телефон. Какой-то незнакомый номер. Лишь бы дома все порядке было, а то с Толика станется, еще и уснет с сигаретой в зубах.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

— А-Алло? — голос дрожит от слез.

— Ульяна? — мужской баритон. Демид.

— Да.

— Это Демид, я попросил твой номер у Олега, надеюсь, ты не против? — не уверенно. Молчу, пытаясь успокоится. — Уля, у тебя что-то случилось?

— Д-да, — не могу остановиться.

— Ты где? Адрес? — называю адрес, кое-как вспомнив его. — Хорошо, я рядом. Скоро буду. — отключается.

Вытираю лицо Кирюшке и себе. Придется идти в детсадовских сандалях. Другой обуви нет.

Тут заходит мужчина лет 40, в строгом костюме. Пренебрежительно смотрит на нас.

— Это папа Кости, — шепчет Кирилл. Я итак догадалась. Встаю.

— Извините, — обращаюсь к мужчине. Тот лишь взгляд скосил в мою сторону. — Вы отец Кости?

— Допустим, какие-то проблемы? — отвечает с раздражением. Как от мухи отмахивается.

— Да, проблемы. — стараюсь говорить, как можно уверенней. — Наши дети сегодня подрались, и я бы хотела…

— Да начхать мне, что ты там хотела, — грубо перебивает. — Ноги раздвигать научилась, а детей воспитывать нет.

— Это Ваш ребенок не воспитан! — перехожу уже на крик, это все эмоции. — Он обозвал моего ребенка и меня, испортил ему обувь и ударил. Это по-Вашему хорошее воспитание?

— Ты, шалашовка, на меня не ори, — выставил угрожающе палец.

— Мамочка, вот это слово, — вклинился Кирилл.

— Какое право Вы имеете меня оскорблять? — меня трясет.

— Хотя знаешь, — вдруг меняет он тон. — Ты ниче такая, жопа, сиськи. Может того? Только с гондонами. — похабно улыбается.

Тут открывается дверь и заходит Демид. Бросает взгляд на этого мужика, возможно и слышал последнюю фразу, двери тут не очень. А этот индивид, говорил довольно громко. Переводит взгляд на меня и Кирилла, который вцепился в мою ногу и ревет.

— Выйдем, — махнул головой на дверь мужику.

— Ты еще кто? Очередной ёб… — договорить ему не дали, Демид выволок его за шкирку. Мама дорогая, тут же камеры, потом по судам затаскают.

— Кирюша, успокойся и посиди тут, мама скоро придет, — быстро произношу и выбегаю на улицу. Мужик стоит, сгорбившись и держится за нос. Демид трясет рукой. Оборачивается на звук.

— Давно не дрался, — ухмыляется так по-детски. Поворачивается обратно к отцу Кости, — Надеюсь ты меня понял? Эта женщина моя и ребенок мой. Еще раз заставишь их плакать пообщаемся по-другому. — подходит ко мне, вытирает слезы. — Нос вправить нужно будет, приходи в городскую, без очереди проведу, — опять обращается к мужику.

— Пойдем за сыном, — подталкивает меня к садику, целуя в висок.

Заходим внутрь, Кирюша сидит там, где я его оставила. Мой послушный мальчик. Рядом валяются порванные кроссовки. Стыдно-то как. Демид смотрит на Кирилла с фингалом, на кроссовки.

— Парень, ты молодец. А вот реветь не по-мужски. — говорит ребенку.

— А как по-мужски? — сразу успокаивается.

— Драться за свое до последней капли крови, — я возмущенно вздыхаю. — Но, — продолжает Демид, — если оппонент первым кинулся в драку, значит ты сказал правду и его аргументы закончились. Понял? — Кирилл усиленно кивает.

— Где тут воспиталка? — Демид встает с серьезным видом. Как раз к нам спешит воспитатель вместе с Костиком.

— Вы еще кто такой, — в своей манере интересуется она.

— Я отец Кирилла, документы наши принесите.

— Что? — подпрыгивают у нее брови. Пытается выглянуть через плечо Демида, чтобы посмотреть на меня.

— Я что не понятно объясняю? Документы принесите, мы забираем ребенка с этого учреждения. Оно нам не подходит, тут абсолютно не следят за детьми. — вздыхает. — От того сколько мы еще будем ждать, зависит напишем мы на Вас жалобу или нет.

Воспитательница тут же стартует, как будто сдает кросс. Так странно, за меня никогда никто кроме Ольки не заступался, а мужчина подавно. Это приятно.

Вваливается этот неприятный тип, хватает своего отпрыска и уходит в закат. Все молча и не смотря в нашу сторону. Хочется показать ему язык.

Тут является воспитательница с заведующей, начинают лопотать как им не удобно, может мы передумаем и так далее. Но Демид не приклонен, я молчу. Надеюсь, он расскажет мне дальнейший план, ведь оставлять Кирилла мне не с кем, а работу никто не отменял.

Забираем документы и вещи из шкафчика, наши злополучные кроссовки отправляются в мусорку. Выходим на улицу, садимся в машину.

— И что дальше?

— Дальше детский мир. — спокойно говорит Демид.

— Какой детский мир? Нет, нет. Дёма, мне до зарплаты еще 4 дня. — жалобно ною.

— А я у тебя деньги прошу? Пацана переодеть бы, и обувь купить, не в сандалях же ему щеголять. А рядом и МакДональдс имеется. — подмигивает Кириллу в зеркало заднего вида.

— Это вредно, — шепчет под впечатлением Кирилл.

— Конечно вредно, но иногда хочется. — отвечает невозмутимо, выруливая на шоссе.

— Но мама…

— Права разумеется, но может все же попробуем? — перебивает его мужчина.

— Хорошо, — как бы нехотя, а сам гаденько ухмыляется. Спелись.

Подъехав к торговому центру и припарковав машину, Демид помогает мне выбраться из автомобиля. Сам подхватывает Кирюшу на руки. Со стороны мы похожи на счастливую семью, ах если бы…

Демид не приклонен, когда я прошу его не тратиться. Он накупил Кирюше кучу вещей и обуви, а также игрушек. Хожу за ними красная как рак, но не лезу. Мне хватило, что он отчитал меня между полок.

— Ульян, мы вроде договорились попробовать? — и взгляд такой, как будто дочку отчитывает. — Или ты передумала? Даже если итак, я все равно…

— Нет-нет. — поспешно перебиваю. — Я не передумала, просто… — подбираю слова. — Для меня это все очень не привычно и..

— Ты давно одна? — спрашивает чуть наклоняясь, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Давно, но это здесь при чем? — хмурюсь, складываю руки на груди.

— А при том, родная моя, что ты не знаешь, как это быть с мужчиной, — приподнимаю брови на его фразу. — В том смысле, что после отца Кирилла у тебя никого не было? Так? — киваю. — А назвать мужчиной того, кто бросил своего ребенка, извини, не могу. Поэтому, скажу один раз и больше мы к этому не возвращаемся. Ты мне нравишься, очень, я хочу попробовать именно отношения с тобой. Я не монах, после матери Алёнки у меня были женщины, но никто не цеплял. Были и были. А тебя только увидел и захотел, но не только физически. И раз мы вместе, ты моя женщина, и Кирюха тоже мой. Как мужчина, я буду заботится о вас. Твои проблемы — мои проблемы. И даже если у нас не получится, ты всегда сможешь обратиться ко мне, и я помогу. Ты слишком долго была сильной, расслабься, прошу. Все понятно?