Это началось в два часа ночи.

Я проснулась от резкой боли, подо мной было мокро.

— Дёма, — толкаю мужа. — Милый, проснись, — толкаю сильнее. Знаю, что у него был трудный день, но мне и малышам нужна помощь.

— Родная? — спросонья не понимает, что к чему.

— Дёма, началось, — хриплю, боль усиливается.

— Тихо, тихо, дыши, помнишь? — подрывается резко с места и начинает одеваться. На ходу набирая кого-то. — Алло, Олег, срочно ко мне. Уля рожает, посиди с детьми, ключи у тебя есть, мы не будем их будить. Спасибо!

Хватает «тревожный чемоданчик», пакеты, стараясь особо не шуметь выносит все в машину. Я терплю, но схватки все чаще.

— Тише, мои хорошие, скоро встретимся, — глажу свой огромный живот, успокаивая малышей.

— Солнце, — муж накидывает на меня теплый халат. Хоть и начало лета, но улице довольно холодно. — Пойдем, вот так, тихонько, — приобнимает меня.

Аккуратно сажусь в машину, сиденье максимально сдвинуто и откинуто. Лежать чуть легче. Демид несется по ночной трассе. Примерно минут через двадцать, когда мы уже подъезжаем к их клинике, отзванивается Олег и говорит, что он с детьми и все хорошо.

А дальше все как в тумане, от боли я периодически теряла сознание. В итоге как бы я не противилась, а я, видимо, из тех ненормальных женщин, которые хотят ощутить появление детей на свет, через все муки, мне сделали эпидуральную анестезию. Демид просто уже не смог смотреть на это все, а он присутствовал на родах. Сначала он кричал, что прооперирует меня. Но когда главный акушер-гинеколог накричала на него, поутих. Видимо, даже врачи не могут смотреть на муки любимых людей, поэтому он и принял такое решение. Не спорю, мне стало легче и буквально через пару часов я родила.

Итак, наши детки появились на свет в десять часов и две минуты. Как настоящий джентльмен, наш сын пропустил даму вперед, первой в десять ровно родилась малютка Арина, а следом в десять нуль две малыш Артемий.

Мы подобрали имена на все варианты, и на двух девочек и на мальчиков, и на разнополых малышей. Поэтому я точно знала их имена.

Мы плакали, Демид обнял меня за шею, и мы просто рыдали, пока наши малыши кричали, лежа у меня на груди.

— Спасибо тебе, — произнесли мы в унисон и рассмеялись. Все же родственные души понимают друг друга, даже по взгляду.

А после был полный осмотр наших детей и меня. Слава богу, все было в пределах нормы.

Аришка родилась весом два килограмма семьсот грамм и ростом сорок девять сантиметров. А Темка весом два килограмма семьсот сорок девять грамм и ростом пятьдесят сантиметров. Оба малыша абсолютно здоровы, что меня очень радовало, учитывая, что было.

Я не видела Кирюшку и Аленку пять дней. Хоть у меня и была ВИП-палата, Демид не пускал ко мне никого, кроме себя и врачей. Говоря, что мне нужен отдых и силы, ведь теперь у нас четверо детей.

Наши маленькие детки, на удивление были спокойными ребятами. В основном спали и ели. Вспоминая Кирюшку, могу сразу сказать, что они как небо и земля. Кирилл был очень беспокойным, я с ним почти не спала.

И вот наконец-то пятнадцатого июня нас с малышами выписали.

Тут были все, Демид с детьми, его родители, Олька с Олегом, Леонид и даже баб Шура. Встретили нас очень весело и задорно, все танцевали, было много цветов и шаров.

— Ульяночка, дочка, какая ты умница, — обняла меня мама Демида. — Дай бог тебе и детишкам здоровья, — вытерла слезу. — Надеюсь, мы не помешаем? Хотим побыть немного с внуками.

— Что Вы, мам, — сама плачу. — Хоть поможете мне, а то я даже не знаю, как буду с четырьмя детьми.

Потом мы все дружной компанией поехали домой, где, уложив детей, отпраздновали их рождение, определив сразу и крестных.

— Улька, — шепчет на кухне Оля, когда я пошла дорезать хлеба. — Я так рада за тебя, — обнимает. — Наконец-то у моей сестренки, все хорошо. — слезы.

— Эй, — обнимаю в ответ, — ты что плачешь то?

— Ой, — машет рукой, вытирая лицо платком, — это все гормоны.

— Гормоны? — с сомнением. — Ты что, опять беременна? — охаю от неожиданности, Юле всего семь месяцев.

— Ну да, блин, только никому, — ставит указательный к губам.

— Опять Олег не в курсе? — складываю руки на груди.

— Ну да, сюрприз ему будет, — смеется. И я вместе с ней.

— Что это вы тут хохочите, — вопрошает баб Шура, заглянув на кухню.

— Радуемся, — отвечает Олька.

— Эт правильно, Ульянка, правильно, дочка, — подходит ближе. — Слухай, — Олька удаляется, оставляя нас наедине. — Я тут давеча задумалась, и решила, что на тебя дарственную оформлю, на комнатки свои, будет у тебя четырехкомнатная квартирка, в не очень хорошем виде, конечно, но…

— Баб Шур, — удивляюсь, — Вы, о чем это? Какие комнатки?

— Так-Толику-то я сдавала, — хлопает себя по ноге. — Ты уж прости старую, что раньше его не выперла, да жалко было алкаша проклятого. А теперь он сам съехал, сказал, мол никого тут развлечения не осталось, тела молодого.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Видимо, он рассчитывал, что я вернусь. Вот же козел.

— А мне уж недолго осталось, родных у меня нет, так что все тебе отпишу, Ульянка.

Знаете, я всегда думала, что после смерти родителей я не смогу жить нормальной жизнью. В том смысле, что не смогу любить, стать матерью, да и просто быть счастливой. Особенно после детдома, где такая школа жизни, что ребенку из обычной семьи и не снилось.

Сколько раз я слышала от одноклассников жалобы, что родители — козлы, не купили то или другое. Сколько психов видела на улице от детей, которые просто не ценили то, что имели. Сколько сейчас мам и пап, которые растят детей и внушают им вседозволенность, ведь потом из них вырастают те еще индивидуумы.

Взять хотя бы отца Кирилла, он вырос в благополучной, довольно обеспеченной семье и что по итогу? Нет, я не хочу сказать, что так у всех, нет. Но в большинстве случаев, поэтому, когда у меня появился Кирюша, я старалась привить ему именно лучшие качества. Конечно и средств у меня особых не было, но именно морально нужно развивать детей, чтобы вырос человек-души, а недочеловек.

Поэтому, когда спустя три месяца после рождения наших малюток мы отмечали день рождения нашей Алены и нас посетил довольно странный визитер, я была шокирована поведением Кирюши.

Как говорят в таких ситуациях? Ничего не предвещало беды, вроде бы так.

Так вот, мы, как и обычно отмечали день рождение на даче у Потаповых, Олька уже была как колобок. Кстати, у них будет снова мальчик, Олег очень рад, но при этом обеспокоен такими частыми родами. Теперь его любимая шутка: «Буду одевать два».

— Оль, я так тебе благодарна, — говорю я подруге, мы сидим в беседке, качая три коляски. Наблюдаем как наши детишки играют в догонялки, в очередной раз заваливая друг друга на траву.

Сентябрь выдался теплым, видимо бабье лето радует нас. На улице градусов двадцать, но печет так будто все тридцать. Наши мужья поехали в магазин за алкоголем, стол накрыт и ждет, когда же уже его опустошат.

— За что интересно? — отвечает подруга.

— За все, — ставлю коляску в тень, мои котятки уже сопят в четыре дырочки. — За то, что помогала в детдоме, за то, что не бросила и после него. За то, что спасла меня и Кирюшку, — на этих словах у нас обеих начинают капать слезы. — За то, что вытащила меня тогда на эту дачу, — закусываю губу улыбаясь.

— Дуреха, — смеется она, вытирая слезы со щек. — Ты же моя сестра, хоть и не кровная. — мы обнимаемся и тут я слышу звук хлопков.

Оборачиваемся в сторону звука и видим Глеба. Меня начинает трясти, а тело отдает фантомной болью. Перед глазами сразу тот вечер, удары, боль, кровь.

— Какая трогательная сцена, — бормочет он. Я понимаю, что он пьян, а раз пьян, значит еще более агрессивен. А его агрессию я прочувствовала на себе.