Я смеюсь и закатываю глаза.

— Сам справлюсь, — хмурится Демид.

— Окей, как скажешь, — поднимает руки в знак капитуляции. — Поехали уже, ваши детишки-муравьишки соскучились.

Мы выходим из амбара, оказывается уже глубокая ночь. На улице пять полицейских машин. И у меня не укладывается в голове, если Дэйв наёмник, то почему не убегает, сверкая пятками?

— Он из полиции, — шепчет Демид, укрывая меня пледом и усаживая в патрульный авто. — Потом объясню.

Обходит машину и садится рядом со мной, тут же жмусь к нему. Не хочу отрываться. Нас довозят до ближайшего отдела. Там мы приводим себя в относительный порядок и наконец едим.

— Я взял вам два билета на ближайший рейс, — Дэйв как обычно появляется из ниоткуда. — Если готовы, отвезу в аэропорт.

— Готовы конечно, — Демид берет меня за руку.

В аэропорт едем молча. Только уже подходя к стойке регистрации, Дэйв дергает Демида за руку.

— Дальше сами, — говорит как-то напряженно.

— Хорошо, всё нормально? — видимо не только мне показалось странным такое поведение.

— Здорово! Великолепно! — дарит нам широкую улыбку и развернувшись на пятках теряется в толпе людей.

— Он точно не нормальный, — произношу, смотря в ту сторону куда он ушел.

— Есть не много, — смеется Демид, — полетели, нужно еще успеть купить игрушки детям.

Полет прошел быстрее, чем я ожидала. Нас встретил Джек. По-отечески обнял меня и Демида.

По пути мы посетили магазин игрушек. Не знаю, как будем объяснять все происходящее детям. Джек говорит, что настроены они решительно. Маме и папе объявлен бойкот.

— Дёма, я там волнуюсь, — говорю, как только машина припарковывается около дома.

— А вот этого тебе нельзя. Кстати, надо скорее возвращаться. Показаться врачу и встать на учет. Я все устрою, — целует меня в лоб.

Выходим из машины и видим в окне наших малышей. Оба стоят возле окна и с обидой смотрят на нас. Аленка, видимо для убедительности, даже губы надула. Я встала как вкопанная и не могу на них насмотреться.

— Пойдем, родная, — тянет за руку Демид. Он уже забрал пакеты из багажника.

Заходим в дом, и сразу попадаем в гостиную. Никогда не понимала такой стиль в архитектуре. Дети стоят посередине комнаты в одной и той же позе. Права нога чуть в бок, опор на левую, руки на груди скрестили. И смешно от этой ситуации и грустно, детям не объяснишь взрослые проблемы.

— Привет, — говорит Демид. — Не хотите папу обнять? — интересуется с надеждой.

— Не хотим, — с вызовом отвечает Аленка. — И маму не хотим. Мы ведь эти, ну как их? — смотрит на Кирюшу.

— Бомжи, — подсказывает ей громким шепотом.

— Да, — соглашается малышка, — мы с Киром бомжи.

— Ты научилась говорить «р»? — Дёма еще не слышал её успехи. Мы упорно трудились с Аленой все эти месяцы, и теперь она заговаривает намного чище.

— Давно уж, — важная моя. Улыбаюсь смотря на это. Все-таки гормоны берут своё и я начинаю плакать.

— Мамочка, ты что? Не плачь, — кидается ко мне тут же Кирилл, — мы пошутили. Лелька, мы больше не бомжи, — говорит строго Алене, обнимая меня за шею.

— Но, Кир…

— Я сказал, всё! — мужичок.

— Доченька, иди ко мне, — протягивает руки Демид. И наша малышка пыхтя, но идет к нему на руки. Тут же утыкает в плечо, обнимая за шею. Затем мы меняемся детишками, я предусмотрительно сижу на полу. Поднимать детей на руки опасно, мы еще даже не знаем все ли хорошо там с нашим третьим.

После распаковки подарков и обсуждения всей ситуации со старшим поколением, мы ужинаем домашней едой, моемся и разбредаемся по комнатам. Дети, за это время, научились засыпать без нас, поэтому со спокойной душой идем в свою комнату. Демид сразу закрывает дверь на ключ.

— А если дети, — начинаю было я. Но, когда мне в живот упирается его стояк, сразу замолкаю.

— Как же я соскучился, моя сладкая. Я так тебя хочу, — что может быть лучше, такого интимного шепота от любимого человека.

Мы начинаем целоваться нежно, поочередно подхватывая, то одну губу, то другую. Но очень быстро это надоедает и страсть захлестывает с головой. Я даже не заметила, как мы остались без одежды.

— А что, если мне нельзя? — успеваю подумать и озвучить, когда уже его тело накрывает моё.

— Мы аккуратно. Расслабься прошу, — сжимает потихоньку грудь. Она настолько чувствительна, что я шиплю. — Понял, — опускает к соскам и поочередно ласкает их кончиком языка. Руку опускает на клитор и тихонечко его массирует круговыми движениями. Прям так как мне нравится. — Я все помню, солнце.

— Дёма, — чувствую приближение оргазма.

— Тише, — убирает руку. Ложиться на правый бок. — Родная, повернись ко мне спиной. — Поворачиваюсь к нему спиной. Он приподнимает мою левую ногу и прижимает член к влагалищу. — Вижу, что ты тоже очень скучала. — целует шею и чувствительное место за ушком, при этом растирая влагу членом.

— Да-а-а, — получается на выдохе, так как именно в этот момент он входит в меня. Без резкости, плавно и медленно совершает толчки. Поворачиваю голову, он тут же находит мои губы и начинает в таком же темпе погружать язык в мой рот. Одной рукой поддерживает мою ногу, другой голову.

— Как же хорошо, — когда мои губы лишились сладкого плена говорю своему мужчине.

— Сейчас будет лучше, — опускает мою ногу, при этом трение становится еще чувствительней. Рука опускается к клитору. Пытаюсь раздвинуть ноги, чтобы ему было удобнее. — Нет, не разжимай, — целует мои плечи. И пальцем давит на клитор. Чуть опускается, наклоняя меня вперед. Чувствую напряжение внизу живота, хватаюсь за подушку подтягиваю к себе, утыкаюсь в нее и кричу. Кричу от оргазма, от любви к моему мужу, от счастья, что мы живы и вместе.

Чувствую, как он кончает, сильно и обильно. Рукой сжимая мои бедра и слегка постанывая.

— Твою мать, — шипит. — Я всю простынь обкончал, — смеется. — Прям как подросток в пубертатный период.

— Подростку такой секс только снится, — смеюсь вместе с ним. Разворачиваюсь в его руках. Прижимаюсь к голому, потному телу. Плевать мне на пот и сперму под нами. На все плевать, лишь бы вот так же смотрел на меня и обнимал.

На утро я проснулась от лучей солнца светившего мне прямо в глаза. В кровати я была одна. Потянулась и улыбнувшись новому дню вылезла из кровати. Приняв душ и одевшись спустилась вниз. Оказывается, я проснулась самая последняя. На кухне было такое движение будто к нам едет сама королева Великобритании.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что вы делаете? — прислонившись к косяку спросила я.

— Завтрак, — улыбнувшись той самой крышесносной улыбкой ответил Демид. — Ты спала, и я не стал тебя будить. Выспалась?

— А мама засоня, — закричала Алена. Кирилл подхватил её крики.

— А ну ка марш умываться, — сквозь смех попытался приструнить их Демид.

Вздыхая и переговариваясь, дети убежали смывать муку с лиц и рук.

— А где родители? — подхожу к мужу и целую в губы.

— Поехали покупать подарки Потаповым. — отвечает на поцелуй. — Я уже купил билеты. Послезавтра возвращаемся. — снова целует и возвращается к плите.

— А как же Светлана? — сжимаю столешницу, бесит меня эта «мать года».

— А по поводу Светланы завтра мне должен позвонить Лев. Она — его проблема.

Позавтракав вкуснейшими блинчиками с клубничным джемом. Мы пошли разбирать игрушки, приобретенные вчера. Повеселились мы вдоволь.

И только я собралась пойти в ванну, как зазвонил мой телефон.

— Алло?

— Ульян, привет. Узнала?

— Привет. Конечно Олег, как у Вас дела? — улыбаюсь, рада слышать родной голос.

— Можешь меня поздравить, — голос такой уставший, — у нас родилась лапочка-дочка.

— Как? Ведь рано еще, у неё же до восьми месяцев еще неделя. — я очень испугалась за Олю и малышку.

— Вот будешь вставать на учет не иди под крыло к Елисеевой. Ей богу, этой старой грымзе пора на пенсию.