— Какого хрена ты тут делаешь? — тут же подрывается Олька.

— Фи, как не гостеприимно, — морщиться он, но остается стоять на месте.

— Дети, — шиплю я, хотя хочу закричать, но из-за страха голос сипит. — Подойдите ко мне.

Все трое тут же подбегают ко мне, я задвигаю их за спину, хватаю ручку от коляски. Даже не понимаю, насколько сильно сжимаю её, пока на мою руку не ложится маленькая теплая ручка, от нервов даже руки заледенели.

— Мамочка, — сквозь вату в ушах, слышу голос Кирилла. — Ты не бойся, мы с тобой.

— Мне еще раз повторить вопрос? — снова обращается к Глебу Оля.

— За сыном, — выдает эта сволочь. — А ты я смотрю как шлюхой была, так и осталась. — смотрит на меня. — Опять мужика решила привязать с помощью ребенка, — хмыкает, криво улыбаясь, — даже детей. Вижу в этот раз выгорело. — начинает ржать.

— За каким сыном ты явился? — рычу я.

— За своим, — кивает на Кирилла. — Он ведь мой?

— Нет не твой, — орет Оля. — Вали отсюда.

— А ты так со мной не разговаривай, а то можно и без живота остаться, — опять ржет. — Тем более опыт у меня уже есть, — снова смотрит на меня.

Выхожу вперед, заталкивая Ольку за спину, этот псих может сделать все что угодно. Он начинает ржать еще сильнее. Видимо, моя бравада не произвела на него никакого впечатления. Он знает, что дома только мы и дети, иначе бы не зашел. Значит, он давно наблюдает за нами и возможно даже готовился. Не осознано хватаю нож со стола.

— Ты серьезно? — перестает гоготать. — Решила меня ножиком напугать? И что ты сделаешь? Пырнешь меня?

— Надо будет пырну, — ору ему. — За своих детей я тебя убью!

— Уля, — шепчет сзади Олька.

— Тише, — говорю ней, не выпуская этого козла из вида. Меня даже трясти перестало, видимо адреналин подгоняет кровь.

Тем временем, он начинает двигаться на нас.

— Стоять, — ору, в надежде, что кто-нибудь из соседей услышит и придет на помощь или же вызовет полицию.

— Стою, — ухмыляется он. При этом продолжая надвигаться.

— Ребята, — вдруг кричит Кирилл. — На счет три, — опять крик. — Раз, два, три-и-и-и, — и тут из-за нашей спины в Глеба летят помидоры, огурцы, яблоки, апельсины, киви, бананы. Он от серии ударов делает шаги назад, пытаясь закрыться руками. Но наши детишки так атакуют его, что у него просто нет шансов.

Кирилл хватает минералку взбалтывает, открывает и зажимая пальцем брызгает в Глеба. Никогда бы не подумала, что может быть такой напор от бутылки.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Олька хохочет, хватая со стола салат кидает прям Глебу в лицо, попадая точно в цель.

Глеб от такой войны продуктами падает на землю, пытаясь прочистить глаза от майонеза и остатков пищи, при этом матерясь.

Именно за этим занятием нас и застают запыхавшиеся Демид и Олег. Увидев всю картину Олег начинает ржать. А Демид уверенным шагом направляется к Глебу, хватает его за шкирку и тащит к воротам.

— Кир, ты молодец, — говорит Оля и отбивает «пять» моему малышу.

Оборачиваюсь на младшеньких, их уже укачивает Алена, напевая колыбельную. Моя маленькая помощница, помогает во всем.

Тимоха прыгает вокруг отца показывая ему, как они атаковали злого дядю, который посмел угрожать женщинам.

Я смотрю на них всех и понимаю, что лучше семьи я не могла и желать. Я так их люблю что, если бы Глеб и смог дойти до нас, я бы реально его убила.

Тут же вспоминаю о том, что Демид утащил его и бегу в том направлении. Не хватало еще, чтобы из-за этого козла Демида посадили.

Выбегаю за ворота и вижу, как Глеба грузят в полицейский бобик. Выдыхаю. Подхожу к Демиду, который разговаривает с участковым.

— А вот и моя жена, — говорит Дёма, прижимая меня к правому боку. — Именно ей и моим детям угрожал подозреваемый.

— Понял, гражданка?

— Гриффин. Ульяна Матвеевна Гриффин.

После дачи показаний и отъезда полиции. Еще минут двадцать стоим и просто обнимаем друг друга, молча.

Как важно найти человека, с которым тебе будет комфортно просто молчать, который так же будет тебя обнимать и рваться за тебя в бой, не прося ничего взамен, склеивая и укрывая своим теплом твое обнаженное сердце.

— Мамочка?

— Да, родной? — глажу сына по голове.

— А ты меня в магазине купила? — задает свой любимый вопрос и ехидно улыбается.

— Конечно в магазине, — улыбаюсь.

— А ты меня долго выбирала? — опять смеется.

— Долго, ведь я хотела самого здорового и умного мальчика. — вспоминаю чем закончился этот разговор в прошлый раз и сглатываю ком.

— М-м-м… а я дорого стоил?

— Очень дорого… — шепчу я, опускаясь перед Кирюшей на колени.

— А Аленка, Аришка и Темка? — вздыхает малыш.

— Что они? — я в недоумении.

— Раз я так дорого стоил, откуда у тебя деньги на них?

— Я помог, — произносит из-за спины Демид. Подхватывает Кирилла на руки. — А ты уже большой, чтобы задавать маме такие вопросы. — щелкает его по носику.

— Но, папа, я же должен знать сколько мне нужно заработать на такую большую семью, — произносит Кирилл. Демид спускает его на пол, а сам обнимает меня.

— Чтобы была такая семья, нужно как минимум быть мужчиной и всегда отвечать за свои слова и поступки. И если выбрал женщину никогда не обижать и не отпускать её, — отвечает мой муж, смотря на меня с любовью.

— Ага, — кивает Кирилл, хватая со стола пирожок. — Женщину я уже выбрал, осталось не отпустить её, — и убегает в гостиную, где его ждет Алена.

— Не понял, какую это женщину он уже выбрал? — прижимая меня к себе спрашивает Демид.

— Юлю конечно, — смеюсь. — Он как её в люльке увидел сказал, что обязательно на ней женится. Даже с Тимкой подрался из-за этого, ты не помнишь разве?

— Точно, — смеется Дёма, — жаль, что эта «женщина» пока не может ответить ему взаимностью. — целует меня. Сколько бы мой муж меня не целовал, мне всегда будет мало, я как зависимая от его губ, рук, от его тела.

С дня рождения Алены прошло чуть больше трех месяцев, скоро Новый год.

Кстати, Глебу дали три года условно, хоть и были предоставлены записи с камер, но его родители смогли его отмазать. Единственное, что было неизменно, так это то, что ему нельзя приближаться к нам и семье Потаповых ближе чем на пятьсот метров. Но насколько я знаю, родители продали здесь все и уехали со своим обожаемым сыном из нашего города.

Олька родила мальчика, которого назвали Егором. Тимка сказал, что, когда вырастит будет категорически против детей. Надеюсь, он поменяет свое мнение. Олег довольный как слон, но Ольку теперь бережет еще сильнее, чем обычно. Я думала, что у нее опять начнется очередной загон после родов, что снова будет подозревать мужа во всех грехах. Но либо она повзрослела, либо поняла, что Олегу кроме нее никто не нужен, либо же дети выматывают её настолько, что не до абсурдных мыслей.

Вот со мной точно так, я настолько устаю, что вырубаюсь вместе с детьми, даже не дождавшись прихода Демида. Про выполнение супружеского долга вообще молчу. Порой посещали мысли, что от нехватки секса он может запросто завести себе любовницу, но лишь однажды заикнувшись об этом, я поняла, что этот мужчина лучше будет стирать ладони в кровь, но никогда и ни за что меня не придаст.

— Ты — моя женщина, мой выбор, а значит если я буду смотреть налево, то я либо неудачник, либо придурок. — говорил он мне в тот вечер. — Очень прошу тебя даже и мысли не допускать в том направлении, ведь я так сильно люблю тебя.

Сегодня у нас все же получится провести вместе пару часов. Прилетели свекровь со свекром, они должны забрать детей и поехать на каток. Пока старшие с дедом будут кататься на коньках, младшие с бабушкой будут гулять вокруг катка, ну а я приготовила сюрприз мужу.

— Мы приехали, — раздается голос мамы Демида.

Быстренько одев детей и дав наставления, мы остались наедине. Как только за шумной толпой захлопнулась дверь, Дёма тут же накинулся на меня прижав к стене и начал бешено целовать.