Захлопнув книгу, Кенджи было протянул ее Атаме — однако тот в ответ лишь хмыкнул:
— Считайте это подарком. Полистайте на досуге — вам будет полезно.
— Вряд ли Кукольник направился к Рэу только ради пары кристаллов, — сказал Кенджи, не обратив внимания на снисходительно-ехидный тон Атамы.
— Думаешь, там может быть сфера? — протянул Белый Лис, пощипывая бороду.
— Если есть хотя бы шанс найти ее — нужно рискнуть, — глаза Ясу хищно блеснули, голос же его звучал так, словно он только что самолично отдал приказ. Странно. Раньше Кенджи никогда не слышал в тоне приятеля подобных ноток… Впрочем, не сказать, что ранее Кенджи столь тесно общался с Ясу, чтобы сделать такой вывод.
— Когда мы отправимся в путь, учитель? — спросил Кума.
— Через пару дней, — немного поразмыслив, ответил Кенджи, пряча книгу за пазуху. — Нам нужно немного передохнуть, восстановить силы и пополнить припасы. И еще — ради всех богов, не называй меня больше «учитель».
— Хорошо, учитель, — не стал спорить Кума, на что Кенджи лишь испустил протяжный вздох; Белый Лис же будто бы невзначай начал приглаживать усы, пряча за рукой ухмылку.
— Мы должны выдвинуться сегодня же, — упрямо произнес Ясу. — Если эти ублюдки нас опередят…
— Что толку с воина, который не в силах крепко держать свой меч? — поддержал Кенджи Белый Лис. — Отдых нам и вправду не помешает. Тем более неизвестно, когда мы еще сможем насладиться такой роскошью как мягкая постель и горячий ужин.
Ясу громко фыркнул, однако спорить не стал. Лишь скользнул по старику неприязненным взглядом. Кенджи же обратился к Риоте:
— Как далеко расположена Рэу?
— Десять дней пути, не больше, — немного поразмыслив, ответил тот. — В седлах — вдвое быстрее. Втрое, если повезет с погодой. Я прикажу снарядить вместе с вами наших самых опытных воинов и попробую отыскать хоть кого-то, кто может не заплутать в подземье. Вряд ли отец сильно обрадуется, однако если где-то в округе может быть Черный Всадник — его необходимо остановить, чего бы нам это не стоило.
На том они и порешили и, поблагодарив Атаму за помощь, покинули зал. Риота было предложил Кенджи и его спутникам воспользоваться предложением старшего Такаямы, однако Кенджи, чуть пораздумав и посоветовавшись с приятелями, ответил отказом. Злопыхатели вполне могли счесть гостей с юга шпионами и использовать это против Такаямы, Кенджи же не хотел ставить под удар авторитет главы Дома Волка — как из личных, так и политических побуждений. Кто знает, быть может, в скором времени будет на счету каждый союзник, не держащий за спиной кинжал, смазанный ядом.
Поэтому по совету Риоты они остановились в таверне, расположенной почти на самой окраине города. Вот только если в Каноку подобные районы, как правило, представляли из себя самые настоящие трущобы, кишащие крысами, бродягами и преступниками, в Йосайе дела обстояли чуть лучше. По крайней мере, здесь можно было пройти по улице и не споткнуться о храпящего в луже пьяницу с разбитым лицом. Впрочем, как метко предположил Белый Лис, вполне возможно, что оные просто не переживают зиму.
Харчевня оказалась на удивление славной — ладное двухэтажное здание, где на первом этаже находились большой зал и кухня, отделенная от него тонкой бамбуковой стенкой, а на втором — не слишком просторные, но довольно уютные спальни. Четыре из которых Кенджи оплатил разом на три дня вперед — так, на всякий случай, если вдруг им придется тут задержаться — чем заметно смягчил нрав хозяина, который поначалу посматривал на гостей довольно косо, но увидев, что у них водятся деньжата, сподобился положить им в лапшу лишний кусок масла.
Поужинав — уже смеркалось и солнце, скрывшееся за серыми облаками, готовилось отойти ко сну — Кенджи оставил приятелей цедить разбавленное пиво, поднялся наверх, скинул сапоги, растянулся на жесткой кровати, покрытой лишь тонкой циновкой, и от нечего делать принялся листать подаренную Атамой книгу.
То оказались записи некого ученого и путешественника Ито Гисукэ, который почти шесть лет тщательно исследовал север и скрупулезно конспектировал все увиденное и услышанное: от обычаев айров до конфликтов между местными родами. И если междоусобные разборки мало волновали Кенджи — вряд ли информация о том, как свара на каком-то пиру чуть не переросла в настоящую войну, в которой мог погрязнуть весь север, сильно ему пригодится — то вот первое было весьма любопытно. К примеру, Кенджи узнал, что некоторые племена варваров — как правило те, что селились неподалеку от вессов и нередко даже торговали с ними — переняли от южан их пантеон и поклонялись им точно также, как и собственным древним богам стихий.
Кенджи и сам не заметил, как провалился в дрему. И сон его выдался весьма тревожным. Он опять переместился в какое-то незнакомое место. На этот раз то было широкое плато расположенное где-то на вершине. Быстрый ветер бил в лицо, заставляя глаза слезиться. Всюду стояли зеркала самых разных форм и размеров — от круглых, едва ли больше ладони, до прямоугольных, возвышающихся над Кенджи на несколько голов — с черной гладкой поверхностью. Позади некоторых зеркал стояли высокие фигуры, кутающиеся в длинные черные плащи и скрывающие лица за широкими капюшонами.
Один из незнакомцев подошел к пьедесталу посреди площадки, на котором лежал невероятно крупный — размером со среднюю тыкву — кристалл глубокого синего цвета с бирюзовыми прожилками. Воздев над ним ладонь, незнакомец начал нараспев произносить какие-то слова на странном наречии. Один за одним фигуры присоединялись к собрату и вот уже в воздухе звучал целый хор голосов. К удивлению Кенджи, он и сам не остался в стороне, словно бы некто нашептывал ему на ухо нужные слоги.
Внутри кристалла загорелся меленький огонек, который с каждым мгновением становился все ярче и ярче. Воздухе вокруг будто бы задрожал, пение становилось все громче, кристалл приподнялся над пьедесталом на несколько ногтей… И потом разлетелся на куски. Все собравшиеся тут же смолкли, словно по щелчку пальцев, незнакомец же, начавший ритуал, судя по всему разразился громкой бранью. Да и сам Кенджи чувствовал глубокую досаду и даже горечь от того, что у них опять не получилось связаться с теми, кто остался…
Кенджи?.. Кто это? Почему он называет себя этим странным именем?
Сзади послышался громкий стук. Он оглянулся, подошел к одному из зеркал, пригляделся и замер. То, что он поначалу принял за собственное отражение, на деле оказалось мерцающим силуэтом с пылающими глазами, которого точно заперли внутри. Размахнувшись, тень что есть мочи ударила по стеклу, будто надеясь пробить себе выход.
Дико заболела голова. Столь сильно, что пред глазами поплыло, а в ушах зашумело.
Тень била все сильнее и сильнее и каждый удар отдавался в висках стуком молота.
Наконец черное стекло треснуло, пошло трещинками и…
Кенджи резко поднялся на кровати, с шумом втянул ртом воздух и огляделся. К счастью, вокруг была все та же тесная комната, пропахшая опилками. В дверь постучали. Натянув сапоги, Кенджи поднял с пола упавшую книгу, положил ее на подушку и подошел к порогу. За ним оказался Кума — донельзя смущенный.
— Прошу прощения, если разбудил, учитель, — пробасил он, глядя на Кенджи сверху вниз.
— Я же говорил — не называй меня… а, ладно, — начал было Кенджи, но потом лишь тяжко вздохнул и тряхнул головой, будто пытаясь стряхнуть остатки наваждения. — Что-то случилось?
— Хозяину только-только привезли бочонок хорошего сакэ, а сам он уже снял с вертелов цыплят и, боюсь, долго не задержится ни то, ни другое.
Спустившись вниз, Кенджи действительно увидал битком-набитый зал, гудевший, словно встревоженный улей. Ясу занял стол в углу, подальше от лишних глаз. Кое-как пробившись сквозь гомонящих людей, Кенджи вместе с Кумой присел рядом с Ясу — и почти сразу же перед ними возникли дымящаяся тарелки и наполненные стаканы.
— Приснился плохой сон? — поинтересовался Ясу, взглянув на Кенджи.
— Угу, — промычал тот. — Я бы даже сказал — отвратный.
