Я явил миру обезображенную шрамами от ожогов руку цвета свежего мяса. К такой и прикасаться не хотелось. На лицах всех, кто следил за перепалкой, читалось отвращение и страх. Двое рефлекторно сжали руки, словно примерили такое на себя. Я дал полюбоваться еще немного и вернул перчатку на место. И развеял иллюзию.

— Обжегся, — усмехнулся я. — Поднял руку, чтобы начертить руны, а в нее прилетел огненный шарик.

— Сочувствую. Тебя из-за этого со службы списали? — уточнила Анна.

Я насторожился. Или она читала дела настоящих Марка и Коэна, или просто перекинула на меня собственный опыт. Но я знал, что из-за такого не отправляют в запас.

— Нет, я позже сам ушел.

Она кивнула и отвернулась. Я посидел еще немного, достаточно для того, чтобы не посчитали бегством, и ушел в нашу с Колей комнату. Вскоре пришел и он.

— Нам нельзя при них колдовать, — сказал он, стоило двери за ним закрыться. — У нас руны славянские, а должны быть кельтские и скандинавские.

— Да, мы многого не учли, — поморщился я. — Ты Анне только глаза отвел или глубже залез?

— Еще прочитал то, что на поверхности было. — Николай сел на кровать и начал разуваться. — Она тут в роли консультанта по вопросам работы Тайной канцелярии.

— А Джон?

— Он руководит операцией.

— То есть если их обоих не станет, группа будет обезглавлена. Есть еще ячейки?

— Да. Ждут в городах на западе. Эти четверо останутся тут, а Анна, Джон и мы едем завтра после открытия в Лодзь. Потом в Познань, — припомнил Коля.

— Но ведь мана-рельс идет и по другим городам, — нахмурился я.

— Да, но эти самые крупные и только тут будет проезжать император, чтобы успеть ко Дню Победы вернуться в Москву.

— Смог увидеть что-то про взрыв?

— Нет.

— Узнаем завтра, — вздохнул я. — И завтра же в толпе попробую разобраться с Анной.

И мы легли спать, не зная, насколько странным выдастся следующий день.

На границе.

— Пора идти, — сказал Томаш, стоило часам пробить полдень.

После того разговора в остроге он и Эвелина долго сидели молча или мерили камеры шагами, размышляя над всем, что случилось с ними, что они совершили с момента приезда на базу номер девять.

Все сводилось к тому, что жили они хорошо ровно до того момента, как поговорили с капитаном Понятовским. Даже назначение на болота восприняли спокойно. И только тут за рюмкой чая «осознали», насколько все плохо. А чего плохого? До тех пор, пока от них не стали требовать пропускать людей и нелюдей через границу во имя свободы Польши, служба проходила спокойно. Пробежит раз в месяц, а то и реже какой контрабандист с ящиком запрещенки и все. В остальном тишина, природа, город недалеко. И нормально живет Польша в составе большой Империи, если объективно судить. Спокойно в губернии, надежно. И чего им не хватало? Да приключений и не хватало — кровь молодую, горячую разогнать.

Все это Томаш высказал Роману пару дней назад. А после выдал все графики и схемы проходов и контактов. Эвелина тоже согласилась сотрудничать, но такими откровениями не баловала. Потому с ними теперь на базе служили Рома и Егор.

Сегодня как раз настал день регулярной встречи с посланцем на самой границе.

— Тогда идем. — Ушаков закрыл книгу и поднялся.

— Тебя не должны видеть, — напомнил Томаш.

— Спрячусь. Или скажем, что я новобранец. С польским у меня все хорошо, имя тоже подойдет.

— У тебя акцент, — сказала Эвелина.

В последние дни она все больше молчала, говорила, только если спрашивали, потому и не понимали они, искренне графиня помогает или замыслили что-то. Потому и отправились с поляками двое, а не один Егор, как планировали сначала, чтобы присматривать за обоими, когда надо разделиться.

— Тогда или помолчу, или спрячусь, — согласился Роман.

Они с Томашем оделись в болотные костюмы и отправились на встречу.

Шли молча — берегли дыхание, да и погода не располагала к беседам. Мелкая морось оседала на волосах и едва слышно стучала по костюмам. Уныло и мокро. Потом под ногами захлюпало болото. Но и тут все разговоры сводились к тому, куда лучше поставить ногу, чтобы не провалиться в топь.

Всю дорогу Роман думал, как лучше поступить — сказаться новичком или лучше спрятаться. В первом случае он точно услышит все, но будет ли посланец запада откровенен? Во втором посланец точно расскажет все и ответит на все вопросы, но есть шанс пропустить что-то интересное.

И все же Ушаков остановился на втором варианте. Эвелина права, его акцент выдаст с головой, а объяснять, почему русский работает против своей страны, сложно и не убедительно. Хорошо было бы попросить Болотника спрятать его, чтобы все услышать, но он не Дима, вряд ли нелюдь его послушает.

Потому Рома замедлился за пару десятков метров от места встречи, опустился на живот и прополз сколько мог. Томаш же спокойно прошел дальше и остановился примерно на том месте, где всего несколько дней назад Болотник показал Диме его встречу с демоном.

Всего лишь минута ожидания и перед поляком появился выходец из Ада. Самый обычный демон с рогами, копытами, хвостом и красно-оранжевой кожей, крылатый — тот же, что и в прошлый раз. Роман пригнулся ниже, только глаза и нос торчали из черной зловонной воды.

— Ты вовремя, Томаш, — низко прорычал он. — Что скажешь?

— Последняя группа прошла, но не вся.

— Как так?

— Проводник ошибся и вышел из Подмира в чужом квадрате. Русские сидеть и смотреть не стали, разумеется. Прошли двое, люди, демона и третьего человека положили, — выдал заготовленный текст Томаш.

— Скверно. Русские готовы после тех атак. Новую группу не пошлют, чтобы с ними разобраться, — задумчиво пророкотал демон.

— К ним еще и подкрепление прислали.

— Ладно, есть другие каналы. И есть вы. Скажу, чтобы были осторожнее впредь. Все началось. Я больше не приду — опасно. Выходите на связь по рации через день в полдень. Ну, я пошел.

— Погоди, можно вопрос? — остановил его Томаш.

— Что? — Демон повернулся обратно к нему, в глазах полыхнул раздраженный огонек.

— Я не понимаю на счет Хельхейма. То они нам помогают, то вредят. Кому верить?

— Йотунам верь. Троллям не верь. И волкам не верь. И рыжим карликам. Черным можно, они с нами, — монотонно перечислил демон.

— Какой им интерес в наших делах?

— Как какой? — рассмеялся выходец из Ада. — Земли, конечно.

— И вы так просто уступите им север? — недоверчиво уточнил Томаш.

— Еще чего. Пусть помогут с навьими тварями, а потом мы с ними разберемся, — самодовольно заявил демон. — Ну все? Все. Я пошел. До завтра.

И он исчез так же внезапно как и появился.

Рома вылез из воды и зябко поежился — жижа затекла в комбинезон.

— Все слышал?

— Да, слышал. Идем быстрее, холодно.

На краю болота Ушаков снял мокрую одежду и надел сухую. После чего они с Томашем поторопились на базу.

Там Егор коротко кивнул в знак того, что все в порядке и Эвелина не делала ничего подозрительного. Рома быстро принял душ и спустился в комнату отдыха.

— Итак, демон сказал, что все началось и теперь надо связываться по рации через день. Но ведь сигнал могут перехватить, — сказал он.

— Частые прогулки на болота слишком подозрительны, их тоже можно заметить, — ответила Эвелина.

Варшава.

Открытие мана-рельса назначили на одиннадцать часов утра. Я не сомневался, что мы пойдем на вокзал. Предвкушал, как увижу Ольгу рядом с императором. И переживал о реакции Джона и остальных, когда в назначенное время ничего не взорвется. А еще гадал, где же наш обещанный контакт и кем он окажется.

— Ну что, собираемся. Скоро наш поезд, — заявил Джон за полчаса до открытия.

— Послушаем речь и поедем дальше, — добавила Анна и повернулась к полякам. — Спасибо вам — профессионально сработано.