Теперь ее лицо стало серьезным.

— Честно говоря, капитан, вы и ваш экипаж сработали исключительно хорошо. Я уже была здесь, расследуя слухи о том, что кто-то на Герсоне передает совершенно секретную информацию врагу, и вы раскрыли это дело за меня. Мне не следовало бы вам этого говорить, но всего несколько месяцев назад в астероидном поясе Герсона было обнаружено крупное месторождение стеллариума. Нам удалось сохранить это в тайне, но коратанцы каким-то образом прознали и жаждали войти и захватить систему.

У меня отвисла челюсть — теперь это был мой коронный номер. Стеллариум был редчайшим из известных человечеству металлов. Всего одна унция стоила столько, что можно было купить небольшой городок на Прометее. И это был абсолютно лучший материал для изготовления корпусов военных кораблей; его свойства делали его устойчивым к энергетическому оружию и даже позволяли поглотить небольшой ядерный взрыв, не развалившись на части. Во всем Прометеанском флоте не было ни одного корабля с корпусом из стеллариума; ходили слухи, что в системах на отшибе их не было ни у кого. Единственные известные месторождения находились гораздо ближе к Солу.

Если на Герсоне было месторождение этого металла, то, в зависимости от его размеров, система только что превратилась из самой никчемной во всем человечестве в, возможно, самую ценную.

У меня была куча вопросов, но голова болела слишком сильно, так что я просто сидел с отвисшей челюстью.

— Вижу, я завладела вашим вниманием, — криво усмехнулась она. — Мы держали это в таком секрете, что даже флот не должен был знать. Мы понимали, что как только мы двинем флот к Герсону, это оповестит всех на окраинах о нашем открытии. План состоял в том, чтобы тихо перебросить несколько кораблей в систему в течение следующих двух месяцев, а затем отправить Третий флот в его обычный патруль по внешним территориям и оставить его здесь.

— Но мы получили разведданные, что кто-то в системе слил информацию об открытии, хотя мы не знали, кому именно. Теперь выясняется, что коратанцам. И ваше решение отклониться от схемы патрулирования и действительно обнаружить врага, наряду со странно жесткими формулировками в ваших приказах, указало нам на Уэйнрайт как на предательницу. Она только что призналась… после некоторого убеждения. Каким-то образом она узнала о стеллариуме и решила нажиться и урвать куш от той огромной прибыли, которую он принесет, продав нас врагу.

Я молчал. У меня неожиданно хорошо получалось выглядеть идиотом с открытым ртом, так что я решил продолжить оттачивать этот навык.

— Что ж, капитан, я вижу, что лишила вас дара речи. — Затем ее улыбка резко исчезла. — Но у нас есть другая проблема, которую мне нужно с вами обсудить: будущее лейтенант-коммандера Лин.

У меня сердце ухнуло вниз. Мне следовало догадаться, что что-то не так, раз никто не видел Лин с момента прибытия на станцию. Этого было достаточно, чтобы прервать мое молчание.

— Где она? Что вы с ней сделали? — я использовал свой командный голос.

Агента Королевского Креста это не впечатлило. Она грустно улыбнулась.

— Я ничего с ней не сделала, кроме того, что укрыла ее в одной из кают на станции, где ее никто не найдет. На самом деле, это вы кое-что с ней сделали.

— Я? О чем вы говорите? — потребовал я ответа, и мой голос утратил профессиональный тон.

— То сообщение, что вы загрузили в память спасательных капсул, — сказала она, нахмурившись. — Оно было скачано в военно-морской компьютер станции, прочитано несколькими сотрудниками здесь и переправлено на внешний коммуникационный маяк, прежде чем я успела его перехватить.

— И что с того? — сердито спросил я, удивляясь, как сильно я завелся, даже в своем полубессознательном состоянии. — Флот должен знать, что с ней происходило. Это неправильно на стольких уровнях. Я сделал то, что сделал, чтобы она добилась справедливости, и я бы сделал это снова. Даже Королевский Крест не сможет замять такую информацию.

Они, вероятно, могли, но я был чертовски зол в тот момент.

— Успокойтесь, капитан! — рявкнула она, и все улыбки исчезли. — Помните, с кем говорите!

Ее командный голос был лучше моего. Затем ее тон смягчился.

— Кроме того, я пытаюсь помочь вам и Лин, а не навредить. Но, к сожалению, флот уже знал, что происходило на «Персефоне».

У меня снова отвисла челюсть. Да, снова. Я становился предсказуемым.

Она нахмурилась и кивнула.

— Вы и вправду не читали личные дела своего нового командования, не так ли? Старшина Недрин Джейкобс. Вот только девичья фамилия его матери — Уортингтон.

Сердце провалилось куда-то в желудок.

— Вы хотите сказать?.. — я даже не смог закончить вопрос.

Она снова грустно кивнула.

— Да, те самые Уортингтоны. Недрин Джейкобс — племянник Его Королевского Высочества, Короля Карла Восьмого из Королевского Дома Уортингтонов, Защитника Королевства и Владыки Объединенных Систем Прометея. И моего босса.

О нет. Я влип.

Выходит, быть мерзавцем и насильником достаточно, чтобы тебя разжаловали из офицеров в рядовые, кто бы ни была твоя мамочка, но недостаточно, чтобы предать суду или хотя бы помешать продолжать твои преступления… по крайней мере, если ты племянник короля.

Теперь наглость Джейкобса в тот первый день на «Персефоне» обрела идеальный смысл. Вот только я, идиот, так и не прочел его досье. Так что я и понятия не имел, с каким огнем играю, когда разоблачил его и Джессапа за то, что они творили с Лин. Кстати, именно Джессап заварил всю эту кашу, используя какой-то компромат на Лин, чтобы затащить ее к себе в койку, а затем убедил Джейкобса присоединиться, в основном чтобы обезопасить себя за счет соучастия. А потом он все это снимал, вероятно, чтобы убедиться, что Джейкобс не выкрутится из обвинений, не вытащив заодно и Джессапа. И это сработало.

И как указала мне агент Королевского Креста Хезер Килгор в бывшем кабинете Уэйнрайт, обвинив племянника короля в изнасиловании, я буквально гарантировал смерть и себе, и Лин. Обвинение нужно было быстро замять, чтобы оно не стало скандалом для Короны. На самом деле, Килгор сказала, что ожидает получить приказ убить нас двоих, как только до короля дойдет весть о моем сообщении Олифанту. Это если Олифант сам не отдаст приказ первым. Быстроходный курьерский корабль с новостями уже летел на Прометей, вместе со срочным запросом о подкреплении против вторжения коратанцев.

Полагаю, меня должно было удивить, что мой бывший тесть был в курсе всего этого; он месяцами знал, что происходит с Лин и другими женщинами от рук Джессапа и Джейкобса, и ничего не предпринял. Это должно было бы меня удивить, но я никогда не любил отца Карлы, даже когда был без ума от нее.

Все это было крайне прискорбно. Но в одном нам все же улыбнулась удача: у Хезер Килгор оказалась совесть. Или, возможно, как она сама сказала, Лин просто ее впечатлила своим гениальным планом по спасению экипажа «Персефоны» и уничтожению того «Ятагана». Так или иначе, Килгор решила нам помочь, но при условии, что мы исчезнем из ее поля зрения до того, как она получит официальный приказ нас убить.

Очевидно, ее морали хватало лишь на то, чтобы обойти приказ, но не нарушить его.

Вот так капитан Брэд Мендоза и лейтенант-коммандер Джессика Лин погибли: я — от осложнений после ранения в голову, а она — от радиационного отравления при взрыве «Персефоны», которое почему-то не затронуло никого другого в ее спасательной капсуле.

Быть мертвым было странно. После того как я довольно долго этого желал, все оказалось на удивление прозаично. Полагаю, была какая-то скромная поминальная служба. Может, Карла даже поплакала на плече у Кларингтона. Надеюсь, ее слезы запачкали его парадный китель.

Но, думаю, в любом случае мне было уже все равно. Я на службе не присутствовал. Я был мертв.

Забавно, однако, всего через несколько часов после моей встречи с Килгор со станции «Герсон» отбыл небольшой торговый грузовик. Точнее, он был угнан неизвестными лицами. На борту находились два человека с документами, удостоверяющими, что они никогда не служили в Прометеанском флоте.