— Мы считали, что ты не можешь говорить откровенно. Что ты под Соглашением о неразглашении.

— Я и есть под Соглашением о неразглашении. Оно касается прессы. Под меня даже сделали специальную форму, чтобы я не вступал в конфликт с семьей и родиной, тут все знают, что мы общаемся. Я тебя уверяю, если меня захотят заткнуть, то спрячут так, что мама родная не найдет. Тут, знаешь ли, есть очень удобные леса. Между прочим, чай в хлам остыл.

Рапид завозился на своем стуле, пытаясь сообразить, в чем будет больше урона — дальше пить остывший чай или выполнить скрытое требование младшего родственника. Поразмыслив, вызвал помощника и попросил нового чаю.

Оба мысленно улыбнулся. Хоть в чем-то он прогнул Рапида.

— Ну хоть что-нибудь ты можешь еще сказать?

— Еще у нас висит нерешенная проблема ручного уничтожения элементов. По каким-то причинам, наше руководство считает этот навык важным. К ее решению мы не приблизились никак.

В этот момент Обе ужасно захотелось поделиться своей обидой на Рица, который ни разу ему толком не показал свою технику создания элементов, но он сдержался. Вешать родственников на хвост Рицу было бы просто подло. Поэтому об этом он промолчал, а пустился в пространные размышления о координации тела и намерения. Если Рапид этот разговор пишет, то пусть сам потом разбирается. В вольной трактовке Обы эта тема звучала как запутанное, но перспективное направление, в котором они не продвинулись ни на сантиметр.

Рапид скучал. Похоже, он и в самом деле зря прилетел. Но ничего, тема с ручным уничтожением проканает, тем более, что на видеозвонках Оба о ней умалчивал. Пусть это и будет самый большой секрет. Он мысленно составил отчет, дождался паузы в рассуждениях Обы, и сменил гнев на милость.

— Очень хорошо. Вот это уже что-то. Пожалуйста, если будет что-то еще, обязательно сообщай.

Он вынул из кармана микрокоробку и передал ее Обе.

— Это твой подарок на день рождения. Распакуешь день в день, понял?

— Понял, — принял коробку Оба. — А ты что же, не остаешься?

— Я послезавтра улетаю. Некогда мне тут с тобой чаи гонять, сегодня и завтра еще встречи плотняком. Давай, вали в свой университет. И да, спасибо, что пришел!

«Спасибо, что пришел, — мысленно хмыкнул Оба. — Попробуй тут не прийти. С ботинками съедят».

Он кивнул амбициозному родственнику, встал и вышел. Но не отказал себе в удовольствии еще раз позлить Рапида, взяв за шкирку невидимого воображаемого друга и выпнул его из комнаты впереди себя. Он успел услышать возмущенный вздох куратора и, довольный, закрыл за собой дверь.

Хотя встречу с Рапидом он провел, по самым грубым подсчетам, вничью, если даже не отыграл пару очков, никакого удовлетворения у него не было. Племянничек его еще долго будет доставать, наверняка, до самого выпуска. А тут еще эти… Соседи по общаге. Сидят на кровати, как дрозды на проводе, и смотрят. Что, говорят, тебе подарить на день рождения? Родственники вот не спрашивают, сунули коробку с игрушкой (разумеется, он сразу распаковал, как только вышел из здания), еще, небось, следить будут, играет или нет. Вещь прикольная для тренировок, позволяет устроить интерактив в тренировочном зале — с забегом за световым пятном и подсчетом очков, но только тут есть такие же. Ничего особенного. А эти пришли спросить. И чего пристали?

Но спонтанно родившаяся идея со скалодромом была неплоха, осторожно подумал Оба.

Я сидел на берегу дальнего пруда и любовался толстыми утками, которые плавали по воде туда и обратно. Странно, что в сентябре их тут не было, а в ноябре появились. Передумали улетать? А что, если пруд спустят? Наверняка у них есть план Б, не может не быть. Впрочем, вся природа и есть один сплошной план Б, не удержался один вид, будет другой, покрепче.

День был умеренно теплым для ноября, дождь прошел ночью, и скамейка успела подсохнуть. Я подумал, что неплохо бы покормить уток, но автомат с кормом был пуст, а чем попало уток было не велено кормить. Белкам, впрочем, тоже просили лишнего не давать, свежие объявления от администрации призывали насыпать им в кормушки только нежареные орехи и не очень много. Хотя в чем проблема? Они лишнее спрячут и всё!

Я вытащил из рюкзака планшет и попробовал почитать книгу, которую нам рекомендовал Рудник для общего развития. Книга была по медицине, и почему-то всем нравилась. Я попробовал вчитаться, но завис уже на первом абзаце о мультикомпетенции живых форм и врожденном коллективном разуме тканей. Мультикомпетенции. Форм. И тканей. Я представил себе коллектив тканей, каждая с собственным мозгом, за столом переговоров. Как они там не дерутся? Или все решается голосованием? Визуализация этой идеи унесла меня настолько далеко, так что я не услышал шагов за спиной, и чуть не подскочил на месте, когда рядом появилась Хмарь.

— Привет! Что читаешь? А, про клеточный разум! Я тоже вчера пыталась. И как?

Я улыбнулся. От нее восхитительно пахло свежими яблоками, что отвлекало от всех на свете клеток.

— Не прорвался через первый абзац.

— Тоже тяжело?

— Тяжело само собой. Просто захватывающая идея. Допустим всё на свете думает своей головой. Как оно координируется?

— Принудительно?

— А принуждает кто? Или, может, большинством голосов?

— Чувствую, ты не дочитал. Наверняка, там есть ответ. Где-нибудь странице на двухсотой, главное, его не пропустить. Между прочим, автор этого опуса у нас сегодня читает открытую лекцию. Может, мы в устной форме лучше поймем? А заодно поймем, зачем нам это рекомендовали. Послушаем?

— А давай! Надо регистрироваться?

— Ща посмотрим.

Мы полезли на панель с регистрациями, нашли там лекцию и, о, чудо, зарегистрировались на два последних места. Оставалось только успеть.

Кампус был маленьким и компактным только на плане. В реальности сейчас от пруда до библиотеки с лекцией, нам надо было уже бегом бежать, чтобы не приходить совсем уж минута в минуту. Потому что еще предстояло найти сам зал, я в нем ни разу не был.

Два раза поскользнувшись на опавших листьях, каждый по разу, мы доскакали вовремя, и зал нашли быстро: специально для первокурсников организаторы расставили стрелочки. В зале было уже битком, Хмарь присмотрела себе место на втором ряду, а я в лучших традициях отправился наверх. Из наших неугомонных тут был Швед, Оба и Питон, — и все разбросаны по залу. А из преподов вся обойма органики, причем на первом ряду. Уважаю. Сами порекомендовали, сами пришли.

Лекция оказалась ничуть не легче, чем книга, разве что энтузиазм лектора взбадривал неиллюзорно. По его словам выходило, что мы вот-вот расшифруем список сигналов, которые клетки подают друг другу, а с этой точки уже можно будет ими управлять, одновременно позволяя им импровизировать. Оркестр из клеток играет джаз, ага. Долго нас этой идеей мучить не стали, лектор поговорил минут сорок, что было гораздо меньше обычного, а потом принялся отвечать на вопросы. Я же погрузился в собственные мысли, и из задумчивости меня выбил только вопрос незнакомого студента про память клеток и восстановление статус-кво.

А это же мысль! Вот из такой штуки мы можем попробовать сделать пластырь для нашей проблемы: изобразить заплатку с памятью, которая будет восстанавливать тот статус системы, который она держит у себя в голове, путем напоминания тем частям, которые забыли, как они должны выглядеть. Это никакая не импровизация и никоим образом не путь к успеху, но как временное решение пойдет. Мало ли, сколько времени мы будем искать постоянное.

Я еле досидел до конца мероприятия, и как только народ начал подниматься с мест, рванул в инкубатор — пробовать. Вот натурально пластырь и сделаю. Надо только готовый модуль памяти найти, надеюсь, его еще не одолела новая ржа.

Не сказать, что у меня всё получилось, но общие контуры условного пластыря я наметил, и даже на ужин не опоздал. Но из наших все равно пришел последним, они уже пили чай, когда я уселся за общий стол со своим подносом.