Андрей шёл позади идущего в центре каравана воза, как и прежде. Он старался держать ровный темп и не выделяться. Под плащом всё также выступали вырезанные из кожи и подкладок шипы и бугры, создающие иллюзию исковерканного тела. Маска Пустого Лика всё так же закрывала лицо, а капюшон затенял глаза. Он двигался как будто на автомате. Без слов. Без интереса. Без души. Но даже сейчас парень чувствовал, что его изучают. Почти на каждом повороте дороги, почти после каждого шороха – он ощущал пристальный взгляд. То со стороны стрелка, что ехал рядом с возом. То от демона с раздвоенными зрачками, который не спускал с него глаз, будто считывая ауру. А пару раз, проходя мимо в очередной раз остановившейся телеги с бочками, он краем уха уловил:

– …а если он их просто заманил туда?

– Тогда бы он просто ушёл. А не предупреждал нас.

– Или хотел втереться в доверие…

– Мыслишь, как охотник. Это хорошо…

Андрей же старательно делал вид, что ничего такого не слышит. Но внутри напряжение только росло. Его попытка спасти их караван, его инициатива – вызывали не доверие, а подозрение. И это было правильно. Если бы он был на их месте, то сам бы думал точно так же. Так что сейчас он просто шёл, не заводя разговоров, ни с кем не вступая в контакт. Даже когда рядом кто-то кашлял или насвистывал сквозь зубы – он не реагировал. Его шаги были ровными, выверенными. Он держался на грани. Не слишком близко, чтобы выглядеть настырным, и не слишком далеко, чтобы не сочли беглецом. Пару раз кто-то из демонов-охранников, ехавших на своих ящерах, проезжал рядом, притормаживал… И чуть замедлял движение, будто изучая чужака.

Но никто с ним не говорил. Ни слова. Все удерживали некоторую дистанцию, в молчаливом напряжении. И только один, тот самый с зеркальными глазами, проезжая мимо, на миг открыл рот, будто собираясь что-то сказать… Но лишь кивнул коротко. Почти незаметно. Как охотник – другому охотнику. Или – хищник, признающий силу.

А караван тем временем всё шёл и шёл вперёд, и дорога начинала меняться. Появилось больше знаков разметки, вбитых в землю металлических шестов с уродливыми резными символами, словно предупреждения для местных тварей. Появились остатки мостков, по которым переправляли грузы в дождь, когда эта грунтовая дорога могла превратиться в настоящее болото. Местами даже встречались редкие остатки охранных печатей на древних каменных колоннах, теперь истёртых временем и магией. А впереди, за очередным поворотом, уже начинал подниматься дым – и слабое зарево фонарей, пробивающееся сквозь вечный туман этого мира. Это означало только одно. Поселение было близко. Но ни один караванщик, ни один охранник не обернулся к Андрею. Никто не спросил имени. Никто не позвал его к костру, когда они остановились для перекуса. Он – чужой. Но не чуждый. И это давало парню определённый шанс.

Немного погодя на горизонте, сквозь завесу пепельного тумана, уже прорезался силуэт городка, который сразу же притянул взгляд. Даже отсюда, с холма, с которого караван начал спуск к равнине, было видно, что это было не просто поселение, а старый укреплённый оплот, давно вписавшийся в зловещую плоть Нижнего мира. Стеной, казалось, его не обносили… Его словно выгрызли из скального выступа, дополнив грубо обработанным тёмным камнем, каким-то местным базальтом с прожилками магической руды. Поросшие тёмным мхом, эти стены поднимались высоко и неестественно криво, будто сами стремились уползти от неба, всё ещё запятнанного сизыми клубами облаков.

На вершинах углов стен располагались не башни, а немного странные рогатые выступы, в которых можно было различить нечто среднее между сторожевыми постами и алтарями. Оттуда свисали длинные чёрные флаги, с выцветшими символами на языке демонов – змеевидные письмена, вившиеся по ткани, как ожившие черви.

Врата тоже были особенными. Огромная створка из кости и чёрного металла, с вытравленными на ней сценами войны и жертвоприношений. В центре был выбит знак – полумесяц, пронизывающий глаз. Печать рода или символ власти? Ответа на этот вопрос Андрей не знал. Но сейчас он чувствовал в нём что-то магически активное. Однако вокруг самой крепости царила поразительная живая активность. По крайней мере, по меркам этого мира. Так как, неподалёку от дороги, справа от каравана, уже виднелись низкие строения, по форме похожие на фермы или питомники. Оттуда доносился весьма громкий вой каких-то животных и едкий запах серы, испражнений и влажного меха. Несколько существ – то ли бараны, то ли собаки, но с панцирем вместо шкуры – паслись у тёмного забора, по которому пробегали искры. Видимо, там имелась активная охранная печать.

Левее по склону, на взгорке, возвышалась старая сторожевая башня, перекошенная, но по-прежнему бдительно наблюдающая за местностью. В её бойницах Андрей заметил движение – кто-то следил за дорогой. Может быть, маг. А может, стрелок – лучник.

Чуть поодаль, у подножия холмов, раскинулись участки чёрной, как зола, земли, в которую были врыты треугольные лемехи странных плугов. Среди зарослей росли фаланги мутировавших растений. Тёмно-синие побеги… Длинные мясистые листья… Пульсирующие бутоны… Некоторые шевелились при ветре слишком уж… Осмысленно. И в этот живой пейзаж Нижнего мира органично вписывались патрули.

Пару раз на караван, что неспешно двигался по широкой, но разбитой дороге, выезжали отряды стражников – от трёх до пяти существ, похожих на демонов, но облачённых в одинаковые чешуйчатые доспехи, с вшитыми в наплечники металлическими символами. У всех были маски, скрывающие лица. У всех – пики с зазубренными наконечниками. Один даже держал жезл, явно магического толка. Но что было особенно важно – никто не остановил караван. Никто не окликнул Андрея.

Они спокойно проезжали мимо, скользя мрачными тенями по обочине, даже не глядя на путников, лишь быстро осматривая общий состав. Несколько стражников бросали беглый взгляд на Андрея… И… Проезжали дальше, видимо, принимая его за одного из сопровождающих караван уродцев. И это стало для него утверждением собственной правоты. То его быстрое, едва не импульсивное решение – вмешаться, предупредить караван – теперь становилось ключом, открывшим ему ворота. Буквально. И теперь он мог войти в город как часть потока. Не чужой. Не беглый. А тень среди теней. Пока караван подходил к массивным вратам, Андрей откинул в голове ещё одну мысль:

"Я внутри. Теперь главное – остаться собой… И не сгореть в этом чёрном улье."

И взгляд его упал на город, который поднимался перед ним – тяжёлый, мрачный, живой. Как пасть, что ждёт, когда войдёт добыча. А когда караван неспешно, но неуклонно приблизился к чёрным вратам города, напряжение в нём ощутимо усилилось. До этого тишина и сонная размеренность дороги казались почти привычной рутиной – медлительные шаги тяжёлых ящеров, скрип осей под нагрузками, редкие окрики возниц. Но стоило показаться воротам, как все торговцы вдруг пришли в движение, будто в них кто-то вдохнул новую жизнь – беспокойную, суетливую и настороженную. Андрей, шагающий сбоку на расстоянии, сразу заметил перемену.

Два довольно упитанных демона, которые всю дорогу вели себя сонно и лениво, теперь деловито зашевелились у одного из возов. Один из них ловко поднял верхнюю поклажу – тюки с плотной тёмной тканью, перевязанные черными ремнями, – а второй, мельком оглянувшись по сторонам, начал перекладывать небольшие, тяжёлые на вид ящики с рунами на крышках, заталкивая их глубже, под слой брезента, пропитанного каким-то жирным раствором, должно быть – маскировкой от магических плетений. Андрей же старательно сделал вид, что ничего не заметил. Не проявив ни интереса, ни удивления. Никаких эмоций. Он просто шёл, не меняя ритма шага, не опуская головы, но и не поднимая взгляда слишком высоко, словно и не знал, что рядом кто-то вообще шевелится. Однако внутри у него всё сжалось.

“Контрабанда. Даже здесь. Даже в этом мире. Значит, есть что-то вроде закона. Есть правила, которые можно нарушить. А если есть законы – значит, есть власть. И, похоже, довольно строгая, если вот так шевелятся…”