Потом была поляна. Поляна, по краям которой рассыпаны были… Кости. Мелкие и крупные. Человеческие. И не только. Демон шёл мимо – как мимо всех этих останков, будто их здесь и не было. Он даже не замедлил шаг. И только после этого произошла остановка. Существо подошло к огромной коряге, покрытой грибами и лишайниками, и коснулось её ладонью. Раздался тихий треск… Потом полыхнула вспышка… И коряга раздвинулась, словно дверной проём. За ней прятался тонкий проход в скалу, и Андрей мгновенно почувствовал:

“Силы… Чужие. Зловещие. Здесь тоже есть проход в другое место. Возможно – в сам Нижний мир? Хотя… Вряд ли… Слишком слабая печать…”

Но дальше Андрей не пошёл. Он знал, что предел его удачи может быть очень близко. Вторжение дальше означало прямой контакт, и, если демон почувствует слежку, то он сразу же накинется на человека, и постарается разорвать его. Без колебаний. Поэтому он просто затаился. Впитывал всё. Место. Энергию. Звук, исходящий из портала. Шаблон, по которому тот был создан.

“ Сейчас мне придётся уйти… Но я всё равно вернусь сюда. Но уже более подготовленным.”

Когда демон скрылся внутри открывшегося перед ним прохода, Андрей начал отступать. Медленно. Шаг за шагом, даже энергии отзыва не давал – будто стал частью мха, частью воздуха. Он уходил – но уже не как тот, кто бежит. А как тот, кто строит план…

Андрей вернулся в долину к рассвету. Лицо его казалось спокойным, но за этим спокойствием скрывалось ледяное напряжение. Он шёл тем же путём, которым шёл всегда – неспешно, размеренно, с той самой лёгкой усталостью после ночного сбора растений или тренировки с плетениями. Но каждое его движение теперь имело двойной смысл. Он больше не был учеником, просто впитывающим знания. Теперь он был наблюдателем, ступающим по краю бездны – и пытающимся не дать ей заглянуть в него в ответ. Старик – наставник встретил его так же, как всегда: с лёгкой улыбкой и вопросом в голосе.

– Роса сегодня поздняя. Нашёл что-нибудь интересное, юноша?

– Пара золотистых колючников в расщелине. – Слегка пожав плечами, ответил ему Андрей, не поднимая глаз. – Похоже, там было логово мелкой твари. Небольшие кости и остатки яиц.

– Хм. Осторожнее в следующий раз. Иногда остатки – это может быть чья-то приманка. – Голос старика был как всегда мягок. Тепло ироничен. Слишком мягок.

Андрей кивнул. Он уже начал скрытную подготовку. Каждый вечер, уединившись под предлогом медитации, он возвращался к месту, где чувствовал след демонической силы. Он тщательно записывал всё в особый свиток. Только теперь не плетениями, а сложной криптомагией, которую выдумал сам. Старик мог прочитать любое обычное письмо или структуру – но вот то, что Андрей начал вплетать в пустую ткань искажённого свитка, было похоже на песню, которую мог услышать лишь тот, кто знал её изнутри. Он анализировал плетения, что исходили из той пещеры.

Эти нити были иной природы. Вязкие, холодные, и вместе с тем цепкие, словно жирная тень, которую не смыть водой. Однажды он почти почувствовал, как эта тень заметила его попытку наблюдения – и тогда, испугавшись, он отступил, затаился, и три дня не приближался к пещере вовсе.

Внутри его начал формироваться план. Он выписывал каждую схему – магические паттерны, из которых складывались ключи, похожие на те, что старик использовал при активации костяного жезла. Он начал изучать анализ и разворот плетений. Сравнивал то, чему обучал его старик – и то, что чувствовал в скрытых местах долины.

"Он учит меня защищаться от магии… Но не говорит, какой. Учит подавлять эмоции, но не учит распознавать – чьи."

Он всё глубже осознавал. Его намеренно натаскивали на что-то особенное. И это что-то было напрямую связано с демонической энергией. Слишком много техник перекликались с тем, что он ощущал в том самом проходе, куда ушёл демон. Он пробовал имитировать эти плетения. И очень осторожно – вплетать их в свои защитные оболочки, как бы проверяя. Насколько глубоко внедрена демоническая структура в его подготовку. Однажды он даже заметил, что один из элементов, которому его учили как нейтральному… Точь-в-точь повторял магическую фразу, вплетённую в круг под пещерой. Тогда он замер практически на полчаса.

"Меня учили подчиняться этим энергиям. Не бороться с ними."

Однако открытое противостояние было глупостью. Он не знал всего. Не понимал того, насколько этот странный старик может быть силён, и с кем он связан. Не знал, один ли он вообще – или вся долина создана как лабиринт, в котором отбирают… Не учеников, а проводников демонической силы.

Поэтому он начал менять себя – потихоньку. Собрал щитовое плетение, способное замыкать магический след. Изучил способ рассеивания наблюдающих нитей. Научился улавливать момент, когда за ним наблюдают – в духе зверей, в движении тумана, в тени на воде.

И главное – он стал играть роль ученика ещё лучше. С усердием, поклонами, с самым “живым” интересом в глазах. И каждый раз, когда старик задавал вопрос – Андрей отвечал с идеальной интонацией, с лёгкой наивностью, тщательно контролируя даже ритм собственного дыхания, чтобы тот не выдал тревогу. Теперь он изучал уже не магию. А поведение охотника. Того, кто выращивает зверя, чтобы потом направить его в бой. И следующий шаг уже был близко. Он начнёт готовить настоящий артефакт. Настоящий ключ. Чтобы проникнуть туда – и узнать, что же скрывается за запечатанным проходом.

Немного погодя, Андрей сидел в тени раскидистого дерева, глядя на трепещущие в вечернем воздухе листья. Но разум его был далеко – сосредоточен, напряжён, словно тетива, натянутая перед выстрелом. Он вертел в пальцах небольшой отрез грубо обработанной кости – один из образцов, что он успел добыть в предгорьях, где находил следы давно погибших существ.

Нет… Она была слишком мягкая. Эта кость точно рассыпалась бы под воздействием тех самых запечатывающих плетений, что использует арка. Он видел это, когда копия жезла – та, что казалась надёжной – рассыпалась в пыль, оставив на его ладони шрам от ожога, похожий на выжженный символ. Он до сих пор ныл по ночам, и напоминал, что сила – это не игрушка.

Он изучал всё, что мог. Образцы кости, найденные у старых скальных выступов… Окаменевшие зубы, обломки черепов, даже пыль, что оставалась в развалинах мест, пропитанных магией… Но всё это было не то, что ему было сейчас нужно. А потом он нашёл осколок. Это случилось у самого подножия скал, в узкой расщелине, куда он забрался в поисках редких грибов. Там, среди мха и мёртвых листьев, лежал фрагмент когтя. Он был тяжёлым, как металл. Поверхность имела естественную витую резьбу, как будто сама ткань кости прорезалась узорами. И главное – он сиял изнутри мягким, глухим светом. Не магическим, а инстинктивным, как жар ещё не потухшего огня. Когда Андрей дотронулся до него, у него даже задребезжали плетения в ладони – словно кость откликнулась на само его присутствие. И в этот момент он понял. Это было именно то, что он ищет. Не просто кость. А полноценный реликт демонического существа.

Затем он вернулся к себе и принялся выполнять ритуальную очистку. Сначала в ход пошло пламя белого ила, которое старик учил использовать для очищения сосудов. Потом – замачивание в отваре из каменного гриба и пепла тьмы, настоянного трое суток под лунным светом. После этого воздействия кость стала чёрной, как обсидиан, и Андрей смог приступить к следующему этапу – врезанию в неё символов доступа. Он использовал плетение точечного проникновения, которым старик учил его вырезать магические контуры в кристаллах и металлах. Это была трудная работа. Так как для неё требовалась полная сосредоточенность. Ведь он сам прекрасно понимал, что одна ошибка – и кость могла дать ответный импульс, разрушив не только результат, но и разум создателя.

Над этим артефактом он трудился семь ночей. Не меньше. Каждую линию он вычерчивал изнутри, вплетая туда образы, чувства, отпечатки своих мыслей и намерений. Это было не просто вырезание – это был настоящий и полноценный разговор с реликтом, который должен был сам согласиться стать частью артефакта. Под конец Андрей едва не рухнул без сил – но жезл начал откликаться. Получившийся артефакт внешне напоминал прежний жезл старика – худую кость, схожую с рукой ребёнка, но теперь – превращённую в сосуд для силы. Пальцы, застывшие в кулаке, казались зажатыми намертво, но внутри кулака Андрей вложил ядро плетения, созданное на основе своих наблюдений за аркой. Оно светилось кроваво-карминовым отблеском, но не горело – было поглощено внутрь. И когда он дотронулся до жезла – почувствовал, как артефакт узнаёт его. Не просто как своего создателя. А как носителя воли… Как того, кто имеет право использовать проход…