— Святые, серьёзно? Аристократ? Ещё из соседнего города? — Легион не стеснялся показывать всё своё недовольство.

Мне тоже не хотелось ехать так далеко, но особого выбора не было. Мы должны продолжать выполнять свою работу, как и раньше.

— Да, а одержимыми простолюдинами, как правило, занимаются ранги пониже. Так что нам сегодня достался аристократ, — мысленно повторил я и убрал папку с делом в рюкзак.

Мне предстояла поездка до Коврово. А поскольку Роман Евгеньевич, как мой помощник, сейчас находился в Москве, официально по делам ордена, а другого напарника у меня не было, поехал я один.

Погода выдалась пасмурная, в окно всё время молотил дождь.

После обеда я прибыл к назначенной цели. Имение располагалось на окраине города Коврово. Орден здесь тоже присутствовал — куда более мелкая ячейка, чем в Муроме. И у них подавно не было своего магистра. Братья из местного ордена уже осматривали подозреваемого, но ничего выявить не смогли, поэтому семья и обратилась в ячейку соседнего города.

Я подошёл к воротам и тут же попал в объектив камер. Достал свою лицензию и продемонстрировал её на камеру. Ворота сразу открылись.

Территория поместья оказалась большой и облагороженной. Меня встретил один из слуг.

— Здравствуйте, уважаемый, — почтительно обратился он.

— День добрый! Меня зовут Демьянов Александр Олегович, член ордена в ранге магистра. Приехал по обращению ваших господ, — сразу объяснил я, чтобы слуга передал им, кто именно явился.

Так, процесс пойдёт гораздо быстрее. Особенно когда они узнают, что к ним приехал не обычный жрец, коих большинство в орден, а целый магистр, и к тому же — аристократ. Очень дворяне не любили иметь дел с простолюдинами. Даже если вопрос касался их жизни, и помочь мог только экзорцист из ордена — в таком случае на помощь соглашались они крайне неохотно.

Существовало в нашем мире предубеждение, что сильные маги обязательно должны быть аристократами. Хотя и среди бастардов встречаются сильные одарённые. И глава нашей ячейки с этим предубеждением бы не согласился, хотя и он когда-то был аристократом. Просто его предки крайне неумело распорядились титулом.

Слуга отвёл меня в гостиную, по всем правилам этикета предложил чай и закуски, а затем пообещал, что глава рода подойдёт в течение десяти минут, как только освободится. Я кивнул и принялся ждать.

Надо сказать, что во время ожидания чай мне принесли вкусный. У аристократов был ещё один метод показать, желанный гость или нет. Банально — с помощью угощений и напитков. Если всё было вкусным, то, как правило, для этого гостя старались. Его ждали и старались, чтобы у сложилось хорошее впечатление об этом доме.

Однако, правило это не работало в поместье Аничковых. Там, даже если ты желанный гость, тебе могли принести отравленное или солёное пирожное. Но я к этому уже давно привык.

— Ваше благородие, безумно рад вас видеть! — воскликнул влетевший в гостиную барон Уделов, энергично пожимая мою руку. — Мы отправили письмо в ваш орден неделю назад. Думали, что уже никто не явится. Ох, вы не представляете, как я рад вас видеть!

Уделов выглядел взволнованным, и говорил он довольно быстро.

— Буду рад помочь вашему сыну, если это в моих силах, — любезно ответил я. — Расскажите, что с ним произошло.

Сперва нужно собрать как можно больше сведений, это может пригодиться для принятия окончательного решения. Именно так нас и учили работать по протоколу.

— Конечно, ваше благородие, конечно, — затараторил он. — Сперва у Андрюши пропало настроение. Мы подумали, что это из-за учёбы. У него какая-то депрессия появилась, всегда находился в подавленном настроении.

— И что вы сделали?

Пока это не были признаки одержимости.

— Отвели его к менталисту. Но тот сказал, что всё нормально. Потом мы прошли с ним лучших лекарей соседних городов. Но они тоже развели руками, сказали, что это какие-то психологические проблемы. А менталист говорит, что проблема на физиологическом уровне. Вот такой парадокс вышел.

Барон нервно провёл рукой по волосам.

— В общем, нас так неделю помотало туда-сюда, от лекарей к менталистам, а потом Андрюша начал бредить. Я указывал в прошении, что примерно он говорит. Никак не могу разобрать, но, если честно, звучит это очень зловеще.

— Анатолий Фёдорович, не переживайте. Если это и правда демон, то мы с ним разберёмся, — пообещал я.

А сомнений насчёт одержимости у меня уже не осталось. Но не стоило говорить барону, что это было ясно уже по демоническому языку, на котором заговорил мальчик.

— Рад слышать, — с облегчением выдохнул барон. — Мы уже были в местном ордене, три раза проводили ритуал на определение одержимости, но всё никак. Неужели демоны научились нас обманывать?

Научились они очень давно, но этих подробностей барону тоже знать не стоило.

— Скажите, ритуал был выездной? — уточнил я.

— Да, я просил приехать сюда ваших братьев. Сын напрочь отказывался к ним ехать. Мы решили не тащить его силком.

Правильное решение, ведь иначе одержимый мог просто сбежать и прекратить притворство.

— Скорее всего, не демоны научились так хорошо маскироваться, а не все маги научились расшифровывать полученное от ритуалов, проведённых вне стен Святого ордена, — пояснил я, отставляя чашку, и частично это тоже было правдой. — Печати, выполненные в здании ордена, гораздо лучше проводят энергию и точнее определяют, заражён человек демоном или нет. Это связано именно с проводимостью печатей. В домашних условиях такого добиться сложнее, поэтому демону проще скрыть своё существование.

Я поднялся с кресла, поправляя рукава.

— Но сомневаюсь, что если ваш сын одержим, то ему удастся меня обмануть, — сказал я.

Барон проводил меня в комнату младшего сына, которая находилась на третьем этаже поместья. Он зашёл и первым делом включил свет, поскольку здесь было темным-темно.

Ещё один признак одержимости. Демоны предпочитают тёмное время суток.

Двенадцатилетний подросток сидел на своей кровати и смотрел в одну только ему понятную точку. Я подошёл ближе.

— Куда ты смотришь? — спросил я у него после того, как представился, назвал только имя, не став сразу говорить, что я из ордена.

Но парень не ответил. Продолжал сидеть с безучастным взглядом, словно не замечая меня.

— Вот видите, Александр Олегович. Крайне странно, — в голосе барона сквозил страх.

Я прекрасно его понимал. Ведь когда человек становится одержимым, его шансы на выживание стремительно начинают падать. И сейчас барон искренне переживал за жизнь своего сына.

— Вы можете оставить нас наедине? — попросил я. — Мне нужно провести свой ритуал, чтобы понять наверняка. Ваше присутствие может повлиять на результат.

— Конечно, ваше благородие, всё что угодно, — пробормотал он и спешно вышел из комнаты.

Одно его отношение о многом говорило. Учитывая, что мы с ним в равных титулах, он мог спокойно называть меня только по имени-отчеству, но предпочёл обращаться по титулу, выказывая дополнительное уважение.

Я приблизился к парню и наклонился над ним. Он никак не отреагировал, хотя маскировку я убрал, и он должен был почувствовать, что я тоже не совсем человек.

— Он чувствует. Видишь, как ноздри раздуваются, — указал Легион.

— Вижу. И что дальше? — подумал я.

— Он никак не может полностью захватить это тело. Слишком сильная душа. Не может её вытеснить.

Сказанное Легионом означало, что при изгнании нужно быть максимально осторожным. Душа демона и мальчика сейчас находились в сцепке. Одна малейшая ошибка — и я изгоню не того.

Синее пламя сорвалось с родовой печати, и я начертил в воздухе символ изгнания. Раньше чертил их на полу, но теперь мне хватало энергии, чтобы делать это подобным образом. Чем сильнее я становился, тем проще становилось убивать и изгонять демонов.

— Изыди, — произнёс я.

Но демон никак не отреагировал.

— Что происходит? — спросил я у Легиона, потому что парень явно был одержим.