- И что? – поинтересовался я. – Ты подняла руку на моё.

С лица Хани исчезли все краски. Ещё секунду назад гневная, она мгновенно побледнела и задрожала.

- Я… Нет, я не… Меня нельзя касаться… Гильдия… - залепетала она.

- В этой вашей Гильдии запрещается касаться оскверненных? – без любопытства констатировал я. Благодаря Заряне и пояснениям Хорса я примерно представлял себе нравы в гильдии воров.

- Да!

- Не вижу проблемы, - я пожал плечами. – Тебе ведь понравилось хныкать, уткнувшись в её сиськи. Но вместо монеты, ты дала ей пощечину. Вот в этом – проблема.

Элина округлила глаза, одарив меня непередаваемым взглядом. Будто так её ещё не унижали. Ещё и ротик округлила, будто хотела что-то сказать, но не решилась.

Взгляд Хани заметался.

- Я… заплачу!

- Чем? У тебя нигроша нет, и ты мне ещё должна за лечение, - я ухмыльнулся. – Девочка, ты должна столько, что даже твоё барахло не возместит мои траты.

Я кивнул на её книгу заклинаний. Она побелела ещё больше, хотя казалось, что дальше некуда. Она прижала книгу к груди и подняв руку, с каким-то отчаяньем в голосе вскрикнула:

- Нет!!! Только неё! Только не это!..

Её глаза, полные ужаса стали наливаться слезами, а поднятая рука медленно опустилась.

- Я сейчас умру, да? – тихо сказала она.

- Торан, перестань! – подала голос Элина, встав передо мной, заслоняя девушку. А я что, я ничего вообще не делал. Хани сама обдумала свою ситуацию и пришла к выводу, что выход у неё только один – умереть.

Неужели я прав, и источник её силы – целка? Тот стержень, на котором всё держится?

Она признала, что должна мне, теперь это знание заставляет её искать выход – и она его не находит.

А вот Элина удивила. Что это – сострадание? Попытка спасти Хани от участи, которой не смогла избежать она сама?

Но как бы там ни было, она мне перечит.

И вот хули мне со всем этим делать-то? Я и с одной-то девушкой управлялся еле-еле, где силой, а где манипуляциями, а теперь их две, причем одной из них мне хочется сломать целку, и сделать это максимально унизительным способом, а вторую следует прямо сейчас поставить на место.

- Перестать – что? – спросил я.

- Перестань её пугать. Я не знаю, что ты с ней сделал, но она тебя до смерти боится.

- Ну и правильно делает, а вот ты, моя дорогая, я смотрю, свой страх где-то потеряла, - ответил я, со значением глядя ей в глаза. Элина тоже начала бледнеть, постигая границы дозволенного, но для меня оказалось сюрпризом, что в отличие от Хани она продолжила нагнетать:

- Я свободна, - чуть подняв подбородок, заявила она. – Ты не властен надо мной.

Хани, ничего не понимая, выглянула из-за её спины. А я подумал, что сжечь контракт было, возможно, ошибкой. Ну да ладно, всегда можно заключить новый. К тому же Элина не подозревает что я слышал почти весь их разговор. Я нужен ей больше чем она пытается показать.

- Тогда уходи, - сказал я, отойдя от двери. – Ты права, ты свободная женщина, и я не властен над тобой…

Теперь в глазах Элины появилось некое беспомощное выражение, тут же скрытое быстрым взглядом на дверной проем, взгляд выражал отчаянье, потом она вновь посмотрела на меня, с безмолвным ожиданием.

- … Или ты можешь встать на колени, - безжалостно добавил я. – И начать сосать мой хуй своим блядским ротиком, который что-то уж сильно дохуя распизделся.

- Не надо, Элина… - тихо пискнула Хани.

- Тебя кто спрашивал? – я взглянул на неё, и она тут же спряталась. – У меня был тяжелый день, и что я вижу, когда возвращаюсь чтоб отдохнуть? Ебучую склоку на ровном месте. Хотите, я скажу, что будет дальше?

В моем голосе не было угрозы, просто усталость. Обе девушки выжидающе, но главное – молча -посмотрели на меня.

- А дальше, Элина, ты либо встаешь на колени и начинаешь работать ртом, либо вернешь Хани пощечину, а потом поцелуешь в засос, - я устал. И прекрасно осознавал, что поцелуй взасос от Элины для Хани будет чем-то из разряда купания в выгребной яме. – Либо ты , свободная женщина, уёбываешь искать своё простое женское счастье, а я возьму с Хани её плату, потом исцелю её пятки, и она тоже сможет убираться отсюда к чертовой матери, назад в Гильдию.

Экспромт. Но, как мне кажется, удачный. Вон как обе охуели. В обоих смыслах слова.

- Элина, нет… - умоляюще пискнула Хани, когда Элина медленно развернулась к ней. А, то есть шлюшка свой выбор сделала. – Прости меня, я больше никогда не!.. Не делай этого!... Умоляю!.. Ты не понима… Ты знаешь!

Элина замерла. Даже её спина выражала ужасную душевную муку. Вмешиваться я не собирался, она свободная женщина, она может сделать свой выбор сама. Хе, какая же я сволочь.

Элина так же медленно развернулась ко мне. Медленно сделала шаг, потом другой- на подгибающихся ногах. Лицо её было неподвижным, а в глазах замерло непонятное выражение.

Да, она знала. Она знала что один простой поцелуй превратит Хани в глазах всей гильдии из «своего парня» в защеканку, чей красивый ротик, пожалуй единственное чем волшебница могла гордиться, будут пускать по кругу пьяные бандиты каждый, блядь, божий день. Это был грех которого она не могла принять на душу. Как не могла она и уйти, оставив целочку Хани на растерзание такому грязному уёбку как я.

Стояк у меня был - просто пиздец.

Элина подошла так близко, что я прямо всеми фибрами души ощущал её внутреннюю боль. У неё было два выбора – попытаться меня убить или встать на колени и начать сосать. Проще говоря, выбора у неё не было – каждый реагирует так, как привык. Воин – сражается. Даже Хани – готова умереть, но не отдать ни свою целку, ни свою волшебную книжку. А Элина не воин, не волшебник, она была шлюхой. И сожжение контракта не освободило её, потому что свои цепи она носила внутри.

И её колени подогнулись, встретившись с полом, дрожащие руки протянулись к моему поясу. И только когда из распахнутых штанов появился торчащий хуй, Хани воскликнула:

- Зачем7! Зачем ты так?

А, у второй проснулось сострадание.

Налитой головки коснулось горячее дыхание, затем – чуть шершавый язычок, потом – мягкие тёплые губы… И Хани видела это.

- Во-первых, та, кому ты съездила по роже за то, что она всего лишь пыталась тебя утешить, сейчас сосёт мой хуй, потому что не хочет, чтобы ты стала оскверненной, какой твои дружки сделали её, и её сестру, - пояснил я, испустив вздох удовольствия.

Горячий ротик всосал мой хуй под корень буквально сразу после того, как я договорил. Элина задержала его в своем судорожно сжимающемся горлышке на миг, а потом выпустила, содрогнувшись всем телом.