- Ну что, вздрогнем?

Мы “вздрогнули”. Отец налил еще коньяка и сказал:

- Ну за старый год!

Закусив мандарином, мы опять уселись в кресла перед телевизором. Отец

сказал мне:

- Слушай Саня, это твоя Юлия уж больно красивая. Не страшно такую в

жены то брать. Потянешь? Она еще вроде и не из простой семьи?

- Отец был заместителем председателя Горисполкома (о подлинных

родителях Юлии- Вероники я естественно благоразумно умолчал хотя поди

разберись в такой ситуации кто на самом деле ее подлинные родители). Но

они уже умерли.

- Она часом не мажорка? А то мы ведь люди простые. По себе ли дерево

рубишь?

- Ты знаешь пап, вот сколько я ее знаю, ничего от мажорки у нее нет. И к

красивой жизни ее не тянет. Характер у нее, конечно, не самый простой

некоторые ее даже стервой считают, но женщина она очень умная и с

людьми ладить умеет. Так что думаю у нас все не плохо будет. Ну и в конце

концов нам уже не по шестнадцать лет, люди уже взрослые.

- Ну смотри Саня, твой выбор. А так-то на первый взгляд мне эта твоя Юлия

ничего, приглянулась.

Я усмехнулся про себя. Еще бы Заварзина не приглянулась. Сегодня она

выглядела просто роскошно и приглянулась бы любому зрячему мужчине.

Время шло. Мама с Юлией продолжали свои кулинарные занятия на

кухне, а я с отцом пропустил и по третьему. А потом и по четвертому бокалу

коньяка. Наконец отец спрятал бутылку в сервант сказав при этом:

- Давай уберем от греха подальше. А то такими темпами мы до Нового Года

точно не дотянем.

Наконец наши женщины начали сервировать стол, раскладывая по нему

салаты и закуски. Появилась из холодильника запотевшая бутылка

шампанского. Судя по довольному лицу своей мамы, я понял, что будущая

невестка сумела произвести на нее положительное впечатление. Она даже

не ворчала на отца за то, что он “прикладывается к бутылке раньше срока”, что нередко бывало в предыдущие года. Наконец все хлопоты, связанные с

сервировкой, закончились и мы расселись за столом для проводов Старого

года. Мне в руки сунули бутылку шампанского, из которой я начал медленно

выкручивать пластмассовую пробку.

Раздался хлопок. Из горлышка бутылки потянулся дымок. Я привстал и

начал разливать вино по бокалам.

- Ну за Старый год!

Мы весело провожали Старый Год. Некоторая неловкость, которая

возникала всегда, когда в компании давно и хорошо знавших друг друга

людей появлялся новый и совершенно не знакомый большинству из них

человек быстро ушла. Я вновь поразился способности Заварзиной быстро

подстраиваться под совершенно незнакомых ей людей причем

подстраиваться совершенно органично и как казалось безо всякого

напряжения и фальши. От ее вчерашнего волнения не осталось и

малейшего следа.

Мама смотрела на Юлию уже почти влюбленными глазами. Видимо во

время совместных кулинарных работ на кухне она получила от нее

необходимый минимум информации, и эта информация пришлась ей

вполне по душе. Она даже почти прослезилась, когда Юлия подняв свой

бокал с шампанским произнесла тост:

- Я хочу выпить за то, что в уходящем году я узнала, как следует Сашу.

Узнала его как достойного и надежного мужчину. Спасибо вам Николай

Матвеевич и Наталья Владимировна, что вы вырастили такого

замечательного сына.

Выслушав этот тост, мама промокнула глаза платком и сказала в ответ:

- Спасибо тебе Юля. Уж извини нас если что не так мы люди простые.

- Все просто замечательно Наталия Владимировна, мне у вас очень

хорошо.

Я усмехнулся про себя. Мне хорошо была известна эта манера моей

матери прикидываться этакой простушкой. Каковой она на самом деле

нисколько не являлась. Мне показалось, что Заварзина тоже очень быстро

поняла это.

Чуть позже я вышел с отцом на террасу “покурить”. Папа закурил пустил

струйку дыма вверх и сказал:

- А эта твоя Юлия, смотрю ничего. Умеет себя держать. И гонора никакого.

Если так, то повезло тебе Сашка. Смотри все при ней. И внешность, и

голова варит и характер хороший. И с чего это как ты говорил ее стервой

считают?

Да так, - ответил ему я, - некоторые не вполне сознательные элементы

пытались это дерево по-быстрому срубить. Ну там тачки, шмотки, кабаки, в

общем прельстить ее красивой жизнью. А она, видишь ли, не клюнула. А

они обиделись и стервой ее ославили.

- А ты то Сашок чем ее прельстил если не секрет?

- Да как сказать... Общие интересы у нас внезапно оказались. И общее

дело. Так и сблизились. Ну а дальше все и завертелось. Я сам, честно

говоря, этого не ожидал. В общем так вышло.

- Да-а жизнь она такая штука. Не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. Ты

смотри не теряйся, а то упустишь эту свою Юлию. На красивых женщин

знаешь ли претендентов всегда много.

- Знаешь я понял только то, что она абы с кем не пойдет. Человек она

сложный и так вот просто угодить ей нельзя. Простые приемы в ее случае не

срабатывают. И, кроме того, материально она вполне обеспечена, а

жадного влечения к благам я у нее пока не заметил.

- Ну еще бы не обеспечена. Вижу. На “шестерке” разъезжает. Это тебе не

фунт изюма.

— Это ей от отца досталось.

- От отца говоришь? Ну ладно. Пошли за стол. А то я смотрю мать уже

Юлии совсем на уши присела.

Мы вернулись за стол. Мама и Юлия разговаривали уже с таким видом, что

они знакомы друг с другом не один год, а не увиделись впервые всего пару

часов назад. Судя по выражению лица моей матери общение со своей

будущей невесткой доставляло ей большое удовольствие. Она даже не

подкалывала как обычно отца за то, что он был уже порядочно навеселе

хотя до боя курантов оставалось еще достаточно времени.

Мы продолжали выпивать и закусывать, пока наконец стрелки часов не

подошли к цифре двенадцать из телевизора раздался звук курантов и

наступил тысяча девятьсот восемьдесят пятый год. Я чокнулся еще раз с

отцом выпил коньяка из бокала и вдруг почувствовал, что больше не могу ни

есть не пить. Тут мне в голову пришла как мне показалось прекрасная идея.

- Слушайте, а пошли сходим на Центральную площадь к елке. Тут и идти то

всего ничего. А то я уже не могу ни есть, ни пить.

- Идите вдвоем с Юлией, - ответила мне мама, а я лучше с отцом останусь,

“Голубой огонек” посмотрю, а то он уже совсем наклюкался, - и она кивнула

головой на отца, который действительно уже начинал клевать носом.

Мы вышли на улицу. Небо прояснялось и в разрывах облаков виднелись

мерцающие звезды. Ощутимо подмораживало.

- Пошли быстрее, - сказал я, - тут недалеко. Старо Петровск небольшой

город. Хотя и районный центр.

- Знаешь, - сказала мне Юля, - когда мы шли по освещенной редкими и

тусклыми фонарями улице, я давно уже не праздновала Новый Год в

семейном кругу. Не в той прошлой своей жизни ни в этой. В той жизни у

меня, по сути, и семьи нормальной не было и Новый год для меня, в

сущности, был обычным днем. Я или работала за компьютером, либо

ложилась спать. Глеб мой муж предпочитал уходить в какой- ни будь

дорогой кабак и там напиваться до положения риз в честь праздника. Мы

уже давно не изображали дружную семью он кстати и не требовал этого, а я

была благодарно ему за это. А детей, ради которых надо было устраивать

праздник у нас, не было. А когда я оказалась здесь в так сказать новой

семье...знаешь я понимаю, что с какого-то бока эти люди мне все же

приходились родителями, хотя бы родителями моего нынешнего тела. Но

воспринимать их в таком качестве я так и не научилась. Так что волей- не

волей получалось, что они сами по себе, а я сама по себе. Прежняя Юлечка