Мы провели в гостях у Павла Трофимовича еще минут сорок. Он вынес

обещанный Юлии презент. Это оказалась старинная очень красивая

резная китайская шкатулка. Даже на мой дилетантский взгляд такой

подарок стоил довольно-таки немалых денег. Наконец мы с Юлией

засобирались домой, и радушный хозяин проводил нас до двери мы

попрощались с ним до встречи на следующий день в Старом Парке.

На следующий день в половину четвертого на машине Заварзиной мы

подъехали ко входу в Старый Парк. Там нас ждала уже знакомая “копейка”, возле которой стояли дядя Герман и Павел Трофимович.

Поздоровавшись с нами, дядя Герман коротко бросил:

- Так надо поскорее, а то скоро стемнеет. Ни черта тогда не увидим.

Мы пошли вглубь парка. Заварзина спросила:

- Герман Валентинович, а кто убит на этот раз?

- Молодая девушка. Девятнадцать лет ей было. Студентка педучилища.

Возвращалась домой через парк. Она на той стороне живет. Ну и не дошла.

Похоже этот гад засаду тут организовал. Ударил ее по голове чем-то

тяжелым, а дальше по старой схеме, оттащил в кусты, изнасиловал и

задушил. Главное зима сейчас народу в парке никого, не лето, вот он и

просек, что ему тут засады безопасней устраивать. Народ то через парк нет-нет да ходит, особенно из числа тех, кто на той стороне живет.

- И опять ни свидетелей, ни зацепок, - констатировал я.

Дядя Герман в ответ лишь расстроенно махнул рукой.

- Главное начальство мое в интересном положении оказалось. С одной

стороны, все эти убийства на обычную бытовуху или там на разбой - грабеж

не спишешь как бы это кое-кому ни хотелось бы. Кстати, у всех жертв

никакие ценности не пропали. У последней в сумочке вообще шестьдесят

рублей было и паспорт. Так что корытный мотив начисто отпадает. А с

другой стороны, во всех случаях и почерк один и ритуал. Все о маньяке

говорит! Но начальство признать это боится. А то вдруг по шапке прилетит!

Москва не довольна будет. Вот и гоняют нас как сидоровых коз. А у нас ни

улик, ни подозреваемых. Тупик, одним словом.

Разговаривая таким образом, мы продолжали идти по асфальтированным

дорожкам. Наконец мы подошли к густому кустарнику, начинавшемуся у

самой обочины, и дядя Герман, а вслед за ним и все мы начали

продираться сквозь него.

Идти было не просто, помимо веток кустарника сильно мешало и то, что

ноги постоянно проваливались в рыхлый снег. Однако мы быстро оказались

на небольшой лужайке, которая была окружена, с одной стороны, деревьями, а с другой кустарником. Как только мы вышли на эту лужайку, так дядя Герман остановился, махнул рукой и сказал:

— Вот здесь ее нашли.

- А когда это произошло? - поинтересовалась Заварзина.

- Три дня назад.

Юля ничего не ответила на это и со сосредоточенным видом стала

обходить лужайку. Она сделала это дважды, а затем остановилась на том

месте, где лежало тело убитой девушки. Я видел, как она стояла закрыв

глаза. Минуты текли за минутами Заварзина стояла все так же с закрытыми

глазами, не говоря ни слова и не двигаясь. Так же безмолвно стояли и все

мы. Тишину нарушал лишь шум ветра.

Наконец Юля пошевелилась. Она села на корточки и стала напряженно

всматриваться в то место, где еще недавно лежала очередная жертва

маньяка, вновь в безмолвии потекли секунды и минуты.

Наконец Заварзина поднялась с корточек и повернулась к нам. Меня

поразило то, что выражение ее лица стало каким-то трагическим, словно

она узрела своими собственными глазами чье-то огромное и не

поправимое горе. Я впервые подумал, о том, что знание, которым обладает, она ложиться на ее сердце грузом огромной тяжести.

Юля как-то, как мне показалось растерянно, пожала плечами и каким-то

глухим голосом произнесла:

- К сожалению мне нечего, вернее почти нечего сказать вам. Не знаю в

чем дело. То ли прошло уже слишком много времени то ли моих

способностей элементарно не хватает, чтобы увидеть более или менее

связанную картину произошедшего со всеми подробностями.

- Ну что-то вы все же увидели? - живо откликнулся на эти слова Заварзиной

Павел Трофимович, - и, если не секрет что?

Заварзина еще раз пожала плечами, а затем медленно сказала:

- Не знаю...Мне трудно описать то, что я увидела или даже не увидела, а

скорее почувствовала, - она вновь закрыла глаза, - первое, что я

почувствовала это был страх и боль. Именно боль. Похоже, что девушка

была в сознании, когда ее убивали, она все ощущала и понимала, что с ней

происходит. Как вариант ее оглушили, но затем она успела прийти в себя. И

в этот момент ей было очень и очень страшно и одиноко. А убийца... не

знаю, я как бы вижу какую-то очень размытую фигуру в густой, густой тьме, безо всяких подробностей. И еще у меня возникло странное ощущение, что

этот человек- убийца каким-то образом известен мне.

- Вы знакомы с ним? Или он просто напомнил вам кого-то из ваших

знакомых? - вновь спросил Дмитриев.

- Нет. Не так. Не то, чтобы я где-то или когда-то встречалась с ним или

даже он напоминает мне кого-то. Очень сложно объяснить это, трудно

подобрать соответствующие слова, - Юля вновь замолчала, ее лицо

приняло задумчивое выражение, через минуту- другую она продолжила:

- Он не напоминает мне никого из моих знакомых. По крайней мере

визуально. Но я чувствую, что, во-первых, этот человек мне почему-то

хорошо известен, не спрашивайте, почему и, что, во - вторых, если я каким-то образом повстречаю его, то он незамедлительно будет мною узнан.

Извините, но мне очень трудно подобрать необходимые слова, чтобы

адекватно описать вам то, что я почувствовала и ощутила.

После короткой паузы, наступившей после последних слов Заварзиной

Павел Тимофеевич спросил:

- Ну что же уважаемая Юлия Сергеевна попробуем еще раз или закончим

на этом? Как вы считаете? Сумеете ли вы получить какую-то

дополнительную информацию?

- Думаю, что вряд ли. По крайней мере непосредственно здесь. Возможно, мне удастся уяснить, что-то еще после дополнительных размышлений и

анализа, но я бы на вашем месте не рассчитывала бы на это. Хотя пробовать

я буду.

- Ну что же, для первого раза в принципе не плохо, - подытожил Дмитриев,

- главное мы убедились, что способности Юлии Сергеевны работают и

могут принести нам пользу. Возможно, действительно мы решили

воспользоваться ими слишком поздно.

- Кстати, - прервала его Заварзина, - один и тот же человек напал на

Елизарову и совершил это убийство.

- Вы уверены? - спросил дядя Герман.

- Да. Уверена. Уверена абсолютно.

— Значит все-таки серия. Да-а. Хорошенькое дельце.

- А вы в этом все еще сомневались уважаемый Герман Валентинович?

Напрасно, напрасно скажу я вам. Ну что если вы все не против, то пойдемте

отсюда.

Когда мы шли назад к выходу Павел Трофимович пустился в

воспоминания:

- Знаете ли, когда я служил под началом Глеба Ивановича Бокия мне

приходилось сталкиваться с людьми обладающими способностями

схожими со способностями Юлии Сергеевны. Конечно, такие люди

встречаются не сказать, чтобы особенно часто и в их поисках чаще всего

приходилось иметь дело со всякого рода шарлатанами, а то и прямо с

сумасшедшими. Но при этом попадались и настоящие самородки. Глеб

Иванович старался привлекать их от случая к случаю к решению разного

рода не простых оперативных задач. И знаете иногда результаты

деятельности таких людей просто поражали воображение!

Дядя Герман громко хмыкнул в ответ на эти слова Павла Трофимовича.

- Возможно в ваших чекистских делах все обстоит именно так. Но у нас