- Мерзавец он, Сашок, законченный мерзавец. Убил женщину, а у нее, между прочим, маленький ребенок от него же был. И как хитро все удумал.

Мол спишу все маньяка и все будет шито-крыто, - с возмущением в голосе

рассказывал дядя Герман.

По тому как он обращался к Заварзиной, по его тону я понял, что ее акции

в его глазах поднялись еще больше. У меня уже не было сомнений, что это

дело было своего рода очередным тестом ее способностей и теперь дядя

Герман вполне доволен его результатами.

— Все это очень хорошо, - сказала Юлия, - но как я понимаю, к очень

большому сожалению, поиски маньяка пока увы стоят на месте.

Дядя Герман в ответ на эти слова лишь развел руками. Юлия грустно

промолвила в ответ:

- Тяжело осознавать, что мы с вами беседуем тут в полной безопасности, а

убийца быть может в этот момент заполучил в свои руки новую жертву. И

еще тяжелее осознавать, что надо ждать очередного убийства в расчете на

то, что он на этот раз где-то ошибется и тем самым даст наконец в ваши

руки какую-то реальную зацепку, которая позволит наконец выйти на его

след.

Между тем постепенно приближались Новогодние праздники. Я помнил об

обещании Заварзиной приехать наконец-то ко мне в Старо Петровск для

знакомства с моими родителями. Я решил напомнить ей об этом и в один

из дней спросил ее:

- Слушай Юль, помнится ты обещала съездить на Новый Год ко мне домой

и наконец- то познакомится с моими дорогими предками. Ты еще не

передумала совершить этот смелый поступок?

- А что разве произошло, что-то такое, что заставило бы меня забрать

данное обещание? - ответила мне Заварзина и добавила, - а излишней

забывчивостью я как ты мог убедиться не однократно я не страдаю. Так что

поедем в твой Старо Петровск, не волнуйся. Познакомлюсь с

потенциальными новыми родственниками.

В университете тем временем наступила пора зачетов у студентов. В этом

году, поскольку мне уже было доверено самостоятельное ведение занятий, я уже активно участвовал в их принятии пока правда в качестве ассистента.

В общем предновогодняя неделя выпала достаточно хлопотливой.

Вечером 29 декабря коллектив кафедры традиционно собрался проводить

“Старый год”. Все было почти так же, как и год назад и как на предыдущих

мероприятиях подобного рода. Все почти так же, за исключением, пожалуй, того, что мы с Юлией решили больше не соблюдать правила “конспирации”

и не скрывать наших отношений тем более, что о них знала уже вся

кафедра.

Поэтому мы сидели уже не в разных концах стола и Юлия ухаживала за

мной, как и я за ней. Пашкевич одобрительно посмотрел на нас покивал

головой и произнес:

- Александр, Юлия, я смотрю вы уже так сказать тесно сдружились друг с

другом. Осмелюсь спросить не стоит ли нам ожидать в скором времени

очередной кафедральной свадьбы?

- Что касается меня то я очень на это надеюсь Дмитрий Олегович, - ответил

я ему.

- Очень хорошо Александр, просто замечательно, ничто так не скрепляет

рабочий коллектив нашей кафедры как браки между ее сотрудниками: Тем

самым коллектив превращается в семью, - назидательно произнес

Пашкевич.

- Помнишь, как год назад я проводил тебя до твоего дома, хотел

напроситься на чашку кофе, а ты в ответ отшила меня? - сказал я Юлии на

ухо.

- Конечно помню. Помню молодого нахала, который вдруг почему-то

решил, что я должна непременно растаять от этого его предложения и

пережить бурный восторг. Молодой нахал не понимал, что кроме

нахальства других интересных качеств у него, что-то не обнаруживалось.

- А год спустя, что - ни будь переменилось?

- Конечно переменилось. Молодой нахал оказался при ближайшем

рассмотрении очень даже надежным и дельным мужчиной.

- А не жалеешь, что отшила меня тогда?

- Нет, Санечка, не жалею. Если бы я не отшила тебя тогда еще не известно

как и где ты бы проявил и свою надежность и деловитость.

- Знаешь Заварзина, хотя я и люблю тебя, но хочу сказать тебе, что ты

самая настоящая язва.

Юля внимательно посмотрела на меня и произнесла:

- Солдатов, я не ослышалась? Ты сказал “люблю тебя”? И без “кажется?”

- Нет не ослышалась. Могу повторить. Могу крикнуть во весь голос.

Хочешь?

- Тише Солдатов. Не буйствуй. На нас вон Дмитрий Олегович смотрит.

В конце “банкета”, когда его участники уже потихоньку расходились по

домам к нам, подошла Машенька Елизарова.

- Юлия Сергеевна, Александр Николаевич я хочу попросить прощения у

вас за тот случай с Тархановым.

- Ну что ты Машенька мы совсем не сердимся на тебя, - сказала ей в ответ

Юлия, - правда Саша?

Я лишь утвердительно кивнул головой.

- Я знаю, это вы вдвоем спасли мне жизнь. Если бы не вы меня бы уже в

живых не было. А если бы я тогда не рассказала бы ничего Тарханову, то

этого ничего бы и не произошло, - на глазах у Елизаровой показались

слезы, - Юлия Сергеевна я вас прямо ненавидела тогда за Александра

Николаевича и зла желала. А вы мне жизнь спасли. Простите меня!

Заварзина ничего не ответила на эти слова Маши. Она просто обняла ее и

поцеловала в щеку.

Да, - глубокомысленно сказал я чуть позже: - если бы не твои эти

способности, то этой дурехи Машки уже два месяца как не было бы в живых.

- Она никакая не дуреха, а очень милая и добрая девушка которой не

повезло влюбиться в такого охламона каким являешься ты Солдатов. И

которого могу терпеть только лишь я, - сказала в мне в ответ Юлия.

- Кстати не забудь, что мы еще наладили очень неплохое сотрудничество в

деле предотвращения несчастий всякого рода и спасения таких вот милых

и добрых девушек. Так что цени меня Заварзина. Еще не известно поверил

бы тебе кто- ни будь другой оказавшийся на моем месте.

- Ценю Санечка, я очень тебя ценю и люблю. Иначе и быть не может.

Когда я поджидал в коридоре Заварзину которая вместе с Елизаровой и

Ермаковой убирала со столов следы нашего недавнего пиршества ко мне, подошел изрядно охмелевший Самошин и хлопнув меня по плечу спросил:

- Слушай Санек, колись. Как ты сумел охмурить Заварзину? Она же была

стервой первостатейной. Всех мужиков отшивала! Никому не давала. Она и

Пашкевича в прошлом году отшила, когда он по началу при ее виде слюни

пускал. Причем отшила так тонко, что Олегович ничуть не обиделся, а он

мужик довольно мстительный, особенно в отношении баб, которые его

продинамить пытаются. А сегодня смотрю наша Юлечка с тебя глаз не

сводит, вся сияет и только пищу тебе в тарелку подкладывает. Может быть,

ты какое слово заветное знаешь? Ну чтобы таких как Заварзина

приманивать? Если знаешь шепни его, не жлобся.

- Никаких волшебных слов я знать не знаю, - со степенностью в голосе

ответил я Самошину, - только располагаю океаном обаяния и внешней

привлекательности. Вот Юлия и поняла это. И кстати Анатолий

Вячеславович вам-то зачем какие-то волшебные слова? Вы же вроде

женаты если мне память не изменяет.

Самошин только махнул рукой.

- Сегодня женат, а завтра глядишь и не женат. Кто знает может мне скоро

опять новую подругу жизни, искать придется. Не такую, конечно, как наша

Юлечка, попроще, но тем не менее.

Из этих слов я сделал вывод, что брак доцента Самошина видимо уже дал

изрядную трещину. Не исключено, что основной причиной этого являлось

чрезмерное увлечение горячительными напитками следы которого я все

чаще и чаще стал замечать по утрам на его лице.

Следующий день выпал на воскресение. С самого утра, как только мы

проснулись и позавтракали, Юлия начала методично выносить мне мозг на