Мохов.
Здравствуйте, Александр Николаевич, здравствуйте Юлия Сергеевна, я к
вам по поручению от Юрия Геннадьевича. Как вам гостиница? Никто и
ничто вас не беспокоило?
- Здравия желаю товарищ капитан! _ бодро ответил ему я, - никто и ничто
нас не побеспокоило. Сервис высший класс! Мы всем очень довольны!
- Юрий Геннадьевич сумел организовать вам пропуск в двухсотую секцию
ГУМА. Но ехать желательно сейчас. Все-таки сегодня суббота.
- А как с билетами в театр? - поинтересовалась Юлия.
- С билетами в театр вышло похуже. “Мастер и Маргарита” ни сегодня, ни
завтра не идет. Но Юрий Геннадьевич может предложить вам два билета на
сегодняшний вечер. Спектакль по Брехту. “Добрый человек из Сезуана”.
Пойдет?
- Да, конечно, - ответила Юлия, - я очень люблю Брехта.
- Ну тогда поехали?
И мы поехали. Я ожидал увидеть у гостиницы вчерашнюю “Волгу”, за рулем
которой опять сидел бы безмолвный чекист в “Аляске”, но ошибся. Мохов
подвел нас к бежевому “Москвичу”. Видимо сегодня ему пришлось
удовлетворять наши не скромные запросы на своем личном
автотранспорте.
Вблизи Красной площади Мохов припарковал свой “Москвич” мы вылезли
из машины и дальше потопали пешком. Пройдя через площадь, мы
оказались у довольно малозаметного строения с входной деревянной
дверью. Мохов нажал на кнопку звонка, дверь открылась, и мы вошли во
внутрь. В тамбуре, в котором мы оказались, находился милицейский пост.
Мохов предъявил милиционерам какую-то бумажку очевидно искомый
пропуск) и вполголоса произнес:
- Эти двое со мной.
Мы вошли во внутрь. Внутри оказался вроде бы обычный магазин. Но едва
присмотревшись я убедился, что это не обычный магазин. Тако изобилия
самых разных товаров не приходилось видеть ни разу в жизни. Ни в одном
столичном магазине, я уже не говорю о тех магазинах, в которые я посещал
в Величанске. Это был не магазин это была мечта фарцовщика!
Пока я с довольно ошарашенным видом рассматривал все эти чудеса
товарного изобилия, о существовании которых не догадывался всего лишь
пятнадцать минут назад, Юлия развернула бурную деятельность. Начался
процесс выбора и примерок, то есть то, что до глубины души ненавидит
практически любой мужчина и что обожает практически любая женщина.
Что меня поразило еще в этой самой двухсотой секции так это
вышколенный и очень вежливый персонал. Здесь не было ни одной из тех
хамоватых теток, которые так часто стоят за прилавками наших магазинов.
Надо сказать, что Заварзина умела быстро выбирать нужные ей товары.
Большинство наших женщин попав в такие закрома блуждали бы в них, наверное, до самого вечера, Юлии на все про все потребовалось чуть более
часа. В итоге мы знатно прибарахлились.
Мне было куплено: роскошный итальянский костюм, фирменный
джинсовый костюм, пара классных туфель черного цвета, пара кроссовок, две рубашки, два галстука, очень симпатичный демисезонный плащ и
зимняя куртка. Себе Заварзина приобрела вечернее платье, джинсы, плащ, пару белых туфель кучу всякой косметики, колготок и прочей мелочи. Когда
я заикнулся о том, что, пожалуй, у нас не хватит денег, чтобы оплатить все
эти приобретения она сказала мне:
- Санечка, тебе надо быть хорошо одетым, а то ты ходишь как оборванец, а
насчет денег не беспокойся я захватила их достаточно. Мне все равно их не
на что тратить.
Краем глаза я заметил, что Мохов не тоже не отставал от нас.
Наконец мы загрузили все наши приобретения в большую сумку, купленную тут же и попрощавшись с вежливыми продавцами вышли на
улицу.
- Класс! -сказал я, выйдя из магазина, - как в коммунизме побывал.
Загрузившись в “Москвич” мы поехали обратно в гостиницу.
Мохов вызвался проводить нас до номера, попутно помог донести все
наши приобретения. На прощание он передал нам билеты в театр, и сказал:
- Насчет билетов на обратный поезд позвоните на тот номер, который я дал
вам вчера и сообщите время, на которое вы бы хотели их приобрести. Затем
откланявшись он покинул нас.
Когда мы оказались в номере одни Юлия издала долгий пронзительный
звук и подпрыгнув обхватила меня за шею.
- Санечка, милый я так счастлива!
- Ну вот ты опять впадаешь в вещизм, - пробурчал я, - опять забываешь о
примате духовного над материальным.
- Дурачок! Ты теперь не будешь нарядный, красивый и модный. И все тебе
будут завидовать!
- Мне и так все завидуют. Из-за тебя. Особенно Пашкевич и Самошин. И
что это получается без этих импортных тряпок я не нарядный и не
красивый?
- Красивый, красивый, но в них еще лучше, еще наряднее и красивее, -
ответила мне Юля, одновременно ковыряясь в сумках, -так это подарок
твоей маме, это твоему папе, это дяде Герману, а это вот посмотри Санечка
я эротическое белье себе купила! Хочешь меня в нем увидеть? Признайся
хочешь?
- У тебя есть уже комплект зачем другой то нужен?
- А это совсем, совсем другой. Много лучше!
- А сколько ты сегодня денег спустила скажи мне на милость?
- Так Солдатов, отставить пессимизм и недовольство, - прикрикнула на
меня Юлия. - сейчас мы будем готовиться к походу в храм Мельпомены.
Подготовка к “походу” началась с того, что Юля опять навострилась в душ.
Естественно, что ей тут же понадобилось, чтобы кто-то “потер ей спинку”, а
поскольку никого другого кроме меня в номере не наблюдалось, то эту
почетную обязанность опять пришлось выполнять мне.
После душа и сушки волос феном Юля начала процесс выбора туалета для
посещения спектакля. В конце концов она остановилась на только что
купленном вечернем платье, мне же было строго-настрого приказано
облачиться в новый костюм. В итоге мы едва не опоздали на спектакль и
вбежали в здание театра уже перед самым третьим звонком.
Спектакль по пьесе Брехта, да и еще в исполнении труппы театра на
Таганке не очень понравился мне, о чем я не преминул сообщить
Заварзиной в антракте.
-Не знаю как тебе, но по мне этот театр слишком авангардный. Я больше
тяготею к классике. Вот Малый театр, например. Я был всего на трех
спектаклях в нем, но впечатлений масса! А здесь интересно, конечно, но не
то.
- Надо расширять свой кругозор Санечка, классика — это конечно очень
хорошо, но есть и другие направления и их тоже надо знать. Я, например
всегда мечтала попасть сюда. Жаль, что нет Любимова его лишили
советского гражданства совсем недавно. Но, впрочем, это ненадолго.
Через несколько лет он вернется. Но театр уже будет не тот.
Когда мы возвращались назад в гостиницу Заварзина предложила часть
пути пройти пешком. Я понял, что она хочет обсудить со мной прошедшие
события.
- Ну как тебе все это? Как показался наш новый знакомый, Юрий
Геннадьевич?
- Хм. Серьезный мужчина. Явно большой начальник. Генерал.
- Думаю тоже, что генерал и не с одной звездой на погонах. Видел, как он
гонял Мохова?
- Да уж. Такое впечатление сложилось, что ему то и слов не требовалось.
Приказы отдавал практически одним движением бровей. Это не Тарханов.
Чувствуется большая и солидная школа. С таким не по шутишь.
- А знаешь, что напоминало мне когда нас везли на встречу с этим Юрием
Геннадьевичем?
- Что?
- Сцену ареста Иннокентия Володина из “В круге первом” Солженицына, ну, когда его вызывают к начальству за ним, приезжает якобы
министерский шофер, а оказывается это переодетый чекист. Иннокентия
арестовывают и доставляют на Лубянку в тюрьму. Мне так и казалось, сейчас как схватят нас и повезут куда- ни будь в Лефортово!
- Ты что Юль с ума сошла? Где я мог прочесть эту книгу Солженицына? Он у
