Уйти, чтобы вернуться

…Он открыл глаза от яркого солнечного света какой светил ему в глаза пробиваясь сквозь щель в жалюзях на окне. Зажмурившись сел в кровати по привычке пытаясь нащупать рядом тело Катерины. Но её не было, вместо железной полуторной кровати он сейчас сидел на широкой, мягкой деревянной софе. И тут же в который раз его мозг испытал шок, потому что обстановка вокруг снова изменилась. Исчезла его убогая однушка с минимумом мебели, вместо этого он находился внутри просторной квартиры с добротной мебелью, светлыми стенами, вместо тюлевых занавесок, современные жалюзи на окнах, дубовый шкаф с книжными полками, плазма на стене, толстый узорчатый линолеум на полу— всё это не просто говорило о достатке, оно будто бы воплощало чью-то аккуратно спланированную жизнь.

Он встал со своего места, медленно, с опаской — как человек, оказавшийся в чужом доме, хотя чувствовалось: здесь всё вроде бы его. На двери висел его халат, в шкафу висели рубашки его вкуса, на комоде стояли флаконы с туалетной водой..

На прикроватной тумбочке лежал его смартфон — новенький, блестящий, с разблокированным экраном, На нём горела дата: 1 августа 2025 года.

Антон провёл рукой по лицу и ощутил щетину.

— Что за чертовщина?.. — пробормотал он.

Он уже привык к скачкам: то в детство, то в юность, то ещё куда-то. Но сейчас это было нечто иное. Всё выглядело слишком… стабильно. Словно он не проснулся — а очнулся в параллельной версии самого себя.

Он прошёл по квартире, будто проверяя реальность. Кухня — стильная, с кофемашиной и плитой индукционного типа. На холодильнике магнитики — и среди них фото: он и… Катя. Катя, повзрослевшая, красивая, улыбающаяся. Они держались за руки и стояли на фоне какого-то европейского города.

— Этого не может быть... — выдохнул он.

Он снял фото, посмотрел на него ближе. Это были они, без сомнений. Катя — в синем платье, волосы чуть короче, но взгляд тот же. Он — в лёгкой рубашке, с небольшой чёрной бородкой “эспаньолкой”. Улыбка настоящая, живая, не вынужденная, как в старых фотографиях.

На кухонном столе — записка:

“Любимый мой Антошка, мы с Димкой поехали в бассейн, по пути заскочим в супермаркет, надо забить холодильник. Буду к двум…Наверное( рядом нарисованные лукавые смайлики), Разогрей себе, что-нибудь если проголодаешься. Люблю. К.”

Он медленно сел на стул. Глаза защипало. Записка. “Люблю”... Она... Катя…?!

— Неужели я смог?.. — тихо спросил он сам себя. — Или это очередная проверка?

Он смотрел в окно — за которым всё было как всегда. Город, солнце, автомобили. Всё настоящее. Всё — как будто бы результат его решения.

Он подошёл к зеркалу в коридоре. В отражении — его лицо. Не сорока девятилетнего уставшего человека, а максимум лет сорока, не больше. Уверенный взгляд, немного непривычная, но сильная осанка.

Он провёл пальцами по зеркальной поверхности и шепнул:

— Если это всё не сон, не ошибка, не ловушка… то, чёрт побери, я должен это удержать.

Он повернулся и пошёл на кухню, где поставил чайник на плиту, как будто это было самое обычное утро. Но внутри него росло чувство тревожного волнения — потому что он знал: за всё хорошее в жизни приходится платить. И, возможно, счёт ему ещё не предъявили.

Антон сидел за столом, задумчиво ковыряясь вилкой в тарелке, когда щёлкнул замок входной двери. Ему будто током обожгло спину — дыхание перехватило, он не знал, чего ожидать.

— Пап, мы пришли! — раздался из коридора звонкий голос.

“Пап?..” — от неожиданности у него чуть не вылетела вилка из рук. Голос принадлежал, как минимум мальчику подростку.

На кухню вошёл парень лет семнадцати — неся в руках два полных пакета с продуктами. Антон с трудом узнал в нём того самого Димку какого казалось только вчера видел мелкого у себя на той квартире. Он вытянулся, возмужал, изменился, взгляд цепкий и внимательный. За ним вошла Катя — почти не изменившаяся, только чуть старше, спокойнее. На ней были солнцезащитные очки, на плече сумка, в руках — бумажный пакет. Она остановилась в дверях и, улыбаясь, посмотрела на Антона:

— Ты уже проснулся, слава Богу. Мы думали, ты проспишь весь день. В этих супермаркетах очереди такие на кассах…Да ещё на стоянке машину некуда поставить.

Антон попытался что-то ответить, но в горле пересохло. Он только кивнул, как будто наблюдал сцену из фильма.

— Света тоже должна вот-вот подойти, она после библиотеки к Лизке заскочила, — сказала Катя, ставя сумку на стул.

— Кто?.. — выдохнул он.

— Света, — повторила Катя, и тут её взгляд стал внимательным. — Антон… ты в порядке? Ты как будто ещё спишь.

Он с трудом выдавил улыбку:

— Да, просто… немного не выспался. Голова туговато варит.

— Пап, ты будешь играть со мной в “Fifa” на приставке? Мы с мамой новый картридж купили, пацаны в школе говорят там графика улётная— подскочил к нему Димка. — Ты давно обещал!

Антон кивнул:

— Конечно, чуть позже… Дай мне минут десять, ладно?

Димка засмеялся и умчался в свою комнату. Катя подошла к нему, чуть нахмурившись:

— С тобой точно всё нормально? Может, давление скачет?

— Нет, Кать. Просто странный сон был. Всё перемешалось.

Он хотел сказать “а я и не знал, что у нас есть дочь” и что Димка теперь называет его отцом…но не успел. В дверь позвонили. Катя пошла открывать.

Через секунду в комнату вошла она.

Высокая, стройная девочка лет пятнадцати, в серой футболке и джинсах, с наушниками на шее и книгой в руке. Волосы в пучок, чёлка падает на глаза. Похожие глаза. Его глаза.

— Привет, — сказала она, снимая кроссовки и бросая взгляд на отца. — Думала вы с мамкой в бассейн сегодня пойдёте, а она сказала, что ты вчера поздно лёг и не захотела тебя будить.

— Привет… —его голос предательски дрогнул. — Света?

— Ну да, — она удивлённо посмотрела на него. — А кто ж ещё?

Катя, уже стоя рядом, с улыбкой взглянула на него, а потом — на дочь:

— У папы сегодня день глубокого погружения. Он не выспался, и ему кажется, что он в параллельной реальности.

Аня рассмеялась и подошла обнять его:

— Ну ничего. Я тоже так иногда просыпаюсь — и думаю, контрольная по алгебре прошла или только предстоит?

Он крепко обнял её. Сердце в груди билось сильно, почти как у мальчишки.

— Привет, доченька, — сказал он тихо, и почувствовал, как в горле застрял ком.

Она не заметила. Уже отвернулась и направилась в свою комнату. Катя села рядом, положила руку ему на плечо.

— Может, ты всё же расскажешь, что с тобой?

Он посмотрел на неё. На ту, ради которой, возможно, переписал всю свою жизнь. На женщину, с которой когда-то упустил шанс, но теперь… он будто получил его снова.

— Знаешь… — сказал он, глядя ей прямо в глаза. — Это удивительная история какая произошла со мной…Я расскажу её тебе, как нибудь потом…

— Ладно, надеюсь история то хоть со счастливым концом?

— Да…я думаю с очень счастливым…

Эпилог

Вечером, когда в доме наконец воцарилась тишина, Катя села читать, Димка играл в наушниках, а Света закрылась у себя в комнате, готовясь к олимпиаде по литературе, Антон вышел на балкон.

Небо над домами темнело, как будто кто-то медленно задувал день, оставляя по краям яркие мазки заката. Он держал в руках чашку с ещё горячим чаем и смотрел вдаль — туда, где сливались прошлое и настоящее.

Он вспоминал ту жизнь. Блеклую, усталую, где квартира пахла хлоркой и одиночеством, где на кухне закипал старый чайник, а стены будто давили на грудь. Там у него тоже была семья. Там была жена, с которой всё пошло как-то… само. Был сын, взрослый, отдалённый, почти чужой, другая дочь…И много упущенных слов, недосказанных фраз.

Но та жизнь осталась — там. В той ветке, в той реальности. Он не чувствовал боли от расставания с ней. Не испытывал вины. Только тихую благодарность за то, что теперь он — здесь. С Катей. С Димкой, который стал ему родным. Со Светой, чьи глаза были точь-в-точь как у него в юности.