У подошвы Парапомиза, на рубеже Ирана и Турана. 19 сентября 1899 г.

Глубокоуважаемый и дорогой Владимир Александрович. До сих пор Есе путешественники, приезжавшие сюда, были или атециалисты, или же люди, мало понимавшие всемирно историческое значение той страны, куда приезжали. Чувству их ничего яе говорили, ничего священного не представляли ни Памир, ни, Иран, ни Туран; они, эти путешественники,ничем,можно сказать, яе отличаются от живущих здесь русских приказчиков, чиновников, офицеров, людей., конечно, очень либеральных, но совершенно чуждых истории страны, имеющей мировое значение, и потому их нисколько не поражает в стране Заратуштры, Джемшиды, Афросиабов, Гистаспов, Искандер-Душаха, Тимура, — название /лиц именами Пушкина, Белинского, Добролюбова-, Салтыкова-Щедрина, этих карликов перед такими исполинами. — Новая, Окулярная Русь не может понять величия Ирана и Турана, она «е чувствует пульса исторической жизни, который бьется в этой УГране. Равным по значению этому пункту можно признать только пишь Китайское побережье Великого океана, где Россия, сойдясь : Китаем, встретилась соединенными силами Запада, встретилась : передовым его (Запада) отрядом (Англией) еще ранее на Памире, гакже Русско-Китайском. В этих двух пунктах, можно сказать, эгаисильнее бьется в настоящее время пульс истории, здесь решается коренные, основные вопросы жизни рода челове-1бского, кроющиеся под политическими. Еще вопрос, который *8 этих пунктов важнее, еще вопрос — китайское ли дело служить ^версиею, отвлекающею от индийского или индийское отвлекает от дела китайского. Во всяком случае нельзя же не признать, 1то в этих пунктах встретились, наконец два обходных движения, ".ухопутное и морское. Внутренний смысл этих движений и нуж-10 понять. — Вам предстоит завидная роль — первому взглянуть 1а эту страну, на это, по Вашему выражению, сердце мира, не

ПИСЬМА Н. Ф. ФЕДОРОВА

с приказчицко-либеральной, а всемирно-исторической; с нраД ственно-религиозной точки зрения.

Туркестан был местом борьбы севера с югом, Турана с ИраШ ном, землевладельца с кочевником, ближнего Востока с дальним^ м это тогда еще, когда не было не только дальнего Запада, но в ближний едва зарождался; это — доисторическое еще время, или; эпоха, если история начинается борьбой Востока с Западому тогда на историческую сцену выступают страны приморские, а потом океанические; но это история лишь океаническая, одност ронне принимаемая за всемирную. Есть и другая история, котора начинается борьбою Ирана с Тураном, — это история контине1| тальная, и только встреча сил океанической и континентальнс делает историю истинно всемирною.

Но что такое Туркестан или Туран и где его границы? также и что такое Иран? Не всегда Туркестан был станом туров был он станом и монголов, принадлежал китайцам, был будд» ским, крестьянским, потом магометанским, прежде чем стал ру<! ским или зендо-славянским; не всегда он был пустынны даже и тогда, когда владел им Иран, враг пустынь и безжизне ности. И этот Туран, как Западный — ныне русский, так и точный, китайский составляет лишь центральную часть поле пустынь и степей, которая тянется от Западного Океана до Вое ного через весь старый Памирский материк. Если пустыннс есть существенное свойство Туркестана в физическом отношении! то трудно определить физическую границу Турана, как к Югу^ так и к Северу,потому что пустыня распространяется все дальш и дальше, и к северу и к югу, как и Памир поднимается I выше и выше, становясь все холоднее и холоднее. Итак, Туркест нужно признать пустынею, которая образовалась там, где два'< верных материка спаялись и образовалась страна наиболее, одной стороны отделенная от океана, а с другой закрытая высе кими горами от теплого и открытая к студеному морю, — страна откуда пустыня и бесплодие распространяется во все страны. Если же пустынность есть существенное свойство Турана и если,, верна пословица, сказанная о турках: «где ступит Осм нова нога, там н.е растет трава», в том случа название его Туркестаном, станом турок, совершенно вернс причем северною границею тюркского племени нельзя постав1 ни Урал, ни даже Волгу и Оку.Точно так же нужно признать близ^ ким к истине и отожествление пустыни с фаталистическим Исла мом, а в таком случае и восточная граница Туркестана отодви гается все на восток, и Туркестан теснит, а,можетбыть,и вытесн! ет китайцев. Итак, союзником пустыни является Ислам, как рел! гия и турецкое племя, как воспитанник пустыни и фаталистам» ского Ислама слепой силе и не воспрещает отдаваться слепым ы чениям (газават и многоженство). Если же действительная пс над язычеством выражается не е разрушении или истреблен* идолов, а в управлении всеми силами, которые олицетворялись

языческих богах, то и Ислам вместе со своим носителем, турецким племенем, может быть побежден лишь в той пустыне, которая его породила,а пустыня может быть побеждена лишь низведением на нее вод с неба, обращением пустыни в поле, ниву, в чем и должна заключаться задача северного преемника Ирана, но для этого ему необходим союз с Западом, с двумя Бритйниями, а между тем Запад в борьбе Ирана с Тураном был веегда союзником Турана, как в древнем, так и в новом мире. Благодаря этому союзу, погиб древний Иран, но если с помощью этого союза, будет побежден и новый Иран, обзываемый Западом Тураном, тогда Запад увидит у себя настоящих туранцев, как это и предсказывал в известной картине (желтая опасность) Черный царь (Германский Император) до своего еще путешествия на восток. Низведение воды с неба, победа над грозною силою есть победа разумного существа над слепой безчувственной силой, победа Ормузда над Ариманом, Белбога над черным Богом, Белого царя (Ах-падишаха) над черным царем (кара падишахом), христианства над антихристианством, победа добра над злом, т. е. Ирана над Тураном. Иран и Турак это не символы добра и зла, а синоним, и не в отвлеченном или произвольном смысле, а в конкретном, связанном со всею историею мира, где добро есть жизнь, а зло есть смерть; торжество добра .над злом есть победа жизни над смертью, возвращение жизни, воскресение, так, что Туран совпадает с антихристианством, а Иран с христианством, с истинным, активным христианством. Черный пророк Черного царя,союзника трехсот миллионов мусульман, т. е. Турана,этот черный пророк (Ницше) и есть анти-Зара-туштра, лже Заратуштра, который не может не признать в строителях пирамид и столбов из черепов «сверхчеловеков», стоящих за пределами добра и осуществляющих идеал зла.

Вся ли земля (небесное тело) станет покорной слепой силе, станет Тураном, т. е. пустынею, кладбищем, бесцельно носящимся среди бесчисленных миров, разумом неуправляемых, и потому к падению, к гибели идущих? Или же вся земля станет Ираном, раем, эдемом? Но последнее возможно лишь тогда, когда разумная, чувствующая сила на земле, прах отцов носящей, делаясь орудием Бога света и добра , возвратит праху (отцов) сознание и жизнь, чтобы населить воскрешенными поколениями разумных, чувствующих существ бесчисленные миры, разумных существ не имеющие, и тем спасти их от падения и гибели. Парапомиз, стоящий между Ираном и Тураном, и предлагает этот вопрос, — чем же будет земля, Ираном или Тураном? Туран — м1р, т. е. борьба, или иго (гнет). Иран же не может быть миром, пока Туран вооружен, пока Туран есть М1р, а не мир. Иран может быть миром лишь в мысли или в проекте обращения невежественного Турана и злоупотребляющего знанием, т. е. нечестивого Запада к исполнению путем познания долга благочестия. Как ни обширен, как ни могуч злой Туран в его союзе с Западом, признавшим себя

орудием слепой силы природы, но Иран, как орудие Бс может и должен стать безграничным, всемогущим, потому ч ла Турана — в розни и бездействии разумной силы (Ирана). Но чтобы проникнуться надлежащим чувством в стр подошвы — перед лицом Памира, недостаточно прокатиться п«| железной дороге, в вагонах с буферами, кафе-шантанами*) и т. а необходимо совершить и не путешествие даже,а паломничество] потому, что после Палестины нет более священного места, Памир. Поэтому, если вы приедете-в Асхабад. то, чтобь: Ваша была плодотворна, надо будет пробыть здесь несколью! дней, Минимум три дня, потому что отсюда необходимо . хотя небольшую поездку, не в вагоне, а на корабле пустыни и ы; ишаках, взяв и ишакчи, если возможно, знающего и по , Лучше всего эту поездку предпринять в Анау, где находятся развалины древней большой мечети, не уступающей Самарканд 1 ским. До Анау не более десяти верст и это первая железнодорож* ная станция на пути в Самарканд. Без такой поездки представления о Туране составить нельзя: расстояние х большое, но достаточное для того, чтобы здешний край п| таким, каким он был задолго до магометанства, в самой глубоко* древности. Верблюда для поездки следует взять не такого, как» больше всего встречаются -в Асхабаде, и какими они вероятной* были в дрезние времена, а такого, какого мы видели в Ташкен Асхабадский верблюд имеет жалкий вид, а ташкентский вел чазый. Дорога идет при подошве Копет-Дога. древнего Парап за, на самой границе Турана и Ирана. К сожалению, мы как называется он в Зэнда-Весте, если есть там название эп хребта, здесь и справиться об этом нет возможности, а в Мос1 Вы можете узнать это у Риттера: Иранский мир (по-русски Ирай у Дармстзттера, юзое издание Зенда-Веста. Эти горы видны и вагона, а караванный путь идет еще ближе к подошве, и вы уви дите еще ясней эти черные хребты, причудливые, как мечты по крайней мере они нам такими кажутся, не видавшим ника: других гор. Здесь почти самый южный пункт наших вл< ний, здесь з июне тени в полдень можно сказать совсем не б вает, даже самые Еысокие деревья не дают ее, потому что сол] кажется почти в зените, ночью же при ясном небе (а не ясным его еще не видали), сидя на верблюде, можно наблюдать неизве ное на севере явление, захождение Большой Медведицы, хотя и неполное. Поездку нужно устроить так, чтобы она часть заняла и часть ночи: нужно обставить это путешествие вп по восточному на верблюде с барабаном, с погонщиком в кост: который он не менял со времен Авраама, а может быть и со