— Господин Глебов, — сказал Радищев, — изучаю возможности улучшения производства военного снаряжения. Говорят, что вы лучший специалист в этой области.

— Не знаю, лучший ли, но опыт имею. Чем могу помочь?

— Интересует качество стали для клинков, технологии изготовления пороха, организация работы на оружейных заводах.

Разговор получился интересным. Радищев оказался человеком образованным и думающим. Он задавал не только технические вопросы, но и интересовался социальными аспектами производства.

— А как влияет на качество работы отношение к рабочим? — спросил он.

— Очень сильно влияет, — ответил Антон. — Довольный работник делает меньше брака и больше заботится о результате.

— А что нужно для того, чтобы работник был доволен?

— Справедливая оплата, человеческое отношение, возможность учиться и расти.

— И это применимо ко всем отраслям?

— Ко всем. Человеческая природа везде одинакова.

Радищев внимательно записывал ответы. Антон чувствовал, что молодой офицер интересуется не только военными вопросами.

— А не опасно ли давать простым людям слишком много прав? — спросил наконец Радищев.

— Опаснее не давать, — ответил Антон. — Угнетенные люди рано или поздно взрываются. А получившие справедливость становятся опорой порядка.

— Интересная мысль, — задумчиво сказал Радищев. — Значит, справедливость — это не угроза стабильности, а ее гарантия?

— Именно так.

Этот разговор запомнился Антону. Он видел в молодом офицере родственную душу, человека, который понимает необходимость перемен.

Летом 1768 года произошло событие, которое изменило всю ситуацию в стране. Началась война с Турцией. Россия вступила в очередной конфликт за выход к Черному морю и влияние на Балканах.

Война потребовала мобилизации всех ресурсов страны. Промышленность должна была обеспечить армию оружием, боеприпасами, снаряжением. В этих условиях политические разногласия отошли на второй план.

— Антон Кузьмич, — сказал граф Шувалов, вызвав его на встречу, — стране нужны ваши знания. Готовы ли вы помочь в военное время?

— Готов, ваше сиятельство. В рамках тех ограничений, которые на меня наложены.

— Ограничения можно пересмотреть. Война диктует свои правила.

— Что конкретно требуется?

— Увеличить производство пороха и оружия, улучшить качество металла, ускорить подготовку специалистов.

— Это выполнимо. Но потребует применения всех моих методов, включая те, которые вызывали возражения.

— В военное время эффективность важнее идеологии.

Так началась новая фаза деятельности Антона. Формально он по-прежнему находился под ограничениями, но фактически получил возможность активно работать.

Первой задачей стало увеличение производства пороха. Заводы работали на пределе возможностей, но этого было недостаточно.

— Нужно строить новые предприятия, — доложил Антон на совещании в военном ведомстве. — И модернизировать старые.

— А сколько времени это займет?

— Новый завод — год. Модернизация старого — три месяца.

— Слишком долго. Армии порох нужен сейчас.

— Тогда можно попробовать другой подход. Организовать производство на существующих мануфактурах, которые сейчас выпускают гражданскую продукцию.

— Это возможно?

— Возможно, если правильно организовать работу.

Антон предложил создать сеть небольших пороховых мастерских при различных предприятиях. Каждая мастерская производила бы компоненты пороха, а окончательная сборка происходила бы на специализированных заводах.

— Преимущество такой системы, — объяснял он, — в том, что она менее уязвима. Если один завод выйдет из строя, остальные продолжат работу.

— А безопасность?

— Безопасность даже выше. Мелкие мастерские менее опасны, чем крупные склады.

План был одобрен, и Антон получил карт-бланш на его реализацию. Это означало фактическое снятие ограничений на его деятельность.

Работа закипела. Антон ездил по стране, организовывая новые производства, обучая мастеров, внедряя усовершенствования. Военные нужды оправдывали любые нововведения.

— Теперь никто не возражает против моих методов, — говорил он Федору Сопину, который снова стал его главным помощником. — Война — лучший аргумент в пользу эффективности.

— А что будет после войны? — спрашивал Федор.

— Посмотрим. Многое зависит от результатов.

Результаты не заставили себя ждать. Производство пороха удвоилось за полгода. Качество оружия улучшилось настолько, что русские ружья стали лучше европейских. Новые технологии позволили снизить себестоимость продукции на треть.

— Великолепно, — говорил граф Шувалов, изучая отчеты. — Армия полностью обеспечена всем необходимым.

— А что говорят с фронта?

— Успехи. Русские войска побеждают. Во многом благодаря превосходству в вооружении.

Военные успехи укрепили позиции Антона. Теперь уже никто не осмеливался критиковать его методы. Даже Елагин затих, понимая, что война не время для внутренних распрей.

Но самое важное происходило не в высших кругах, а на заводах и в мастерских. Тысячи людей, работавших на оборону, видели эффективность новых принципов организации труда.

— Понимаете, — говорил один из мастеров своим товарищам, — когда с тобой по-человечески обращаются, работать хочется. А когда только кричат и наказывают, руки опускаются.

— Правда, — соглашался другой. — На нашем заводе после того, как новые порядки ввели, и зарплату подняли, и условия улучшили, народ как другой стал. И работают лучше, и между собой дружнее.

— А главное — чувствуешь себя человеком, а не скотиной.

Такие разговоры происходили по всей стране. Идеи справедливого отношения к людям распространялись быстрее любой пропаганды.

Осенью 1768 года Антон получил возможность проверить действенность этих идей в экстремальных условиях. На одном из пороховых заводов произошла авария — взорвался склад с готовой продукцией.

Взрыв был сильным, но благодаря мерам безопасности, внедренным Антоном, человеческих жертв удалось избежать. Однако завод был серьезно поврежден, а армии срочно требовался порох.

— Что будем делать? — спросили у Антона представители военного ведомства. — Восстановление займет месяцы.

— Не займет, — ответил он. — Если люди захотят помочь.

— А почему они должны хотеть?

— Потому что знают — их труд ценят и уважают.

Антон обратился к рабочим пострадавшего завода с предложением восстановить производство в кратчайшие сроки. Взамен он обещал удвоить зарплату на время восстановительных работ и выплатить премии всем участникам.

Ответ превзошел все ожидания. Люди работали круглосуточно, не жалея сил. К работе подключились мастера с других предприятий, местные жители, даже женщины и подростки.

— Это же наш завод, — говорили они. — Наша работа. Как же не помочь?

Завод был восстановлен за три недели вместо нескольких месяцев. Этот случай стал хрестоматийным примером того, что могут сделать люди, когда они заинтересованы в результате.

— Видели ли вы когда-нибудь такое? — спрашивал граф Шувалов у своих помощников. — Люди работают не за страх, а за совесть.

— Никогда не видели, ваше сиятельство.

— А я тоже не видел. Значит, Глебов был прав — человеческий фактор важнее принуждения.

Зимой 1768-1769 годов Антон наконец получил официальное снятие всех ограничений. Екатерина II лично подписала указ о полной реабилитации.

— "Принимая во внимание выдающиеся заслуги Антона Кузьмича Глебова в деле укрепления обороноспособности империи, — говорилось в указе, — повелеваем снять с него все ограничения и предоставить полную свободу действий в рамках государственных интересов."

Это была полная победа. Не только юридическая, но и моральная.

— Пуд правды, — сказал Антон Ломоносову, показывая указ. — Вот что решило дело.

— Что вы имеете в виду?

— Правда тяжела, как пуд железа. Но когда накапливается достаточно правды, она перевешивает любую ложь.