— Васенька привязал не только веревками, — сказала Джинжер. — Что же, в добрый путь.

* * *

— Могла бы и такси вызвать, вообще-то, — возмущалась Настя, маневрируя в потоке машин. — Она вообще видела, что происходит на дорогах? Кошмар.

Трафик был плотный. Машины ехали в три ряда, там где было всего два, и с дворовых улиц все время съезжали новые авто. Водители со слегка сумасшедшими глазами думали одновременно о списке покупок, встрече Нового года, квартальном отчете и будущем корпоративе. В этом потоке мыслей оставалось очень мало места для того, чтобы внимательно следить за дорогой.

Хуже всего были таксисты. Они спешили заработать как можно больше, чтобы отдохнуть на январские праздники, и выкраивали у дня лишние секунды за счёт правил ПДД и минимального инстинкта самосохранения. За десятиминутную поездку Настю подрезали три раза, и дважды это были машины такси.

«Может, и мне так надо? Больше заработаю, быстрее справлюсь», — подумала было Настя, и осадила себя. — «Нет, впрочем, слишком опасно.» Для неё риск переломаться в аварии был весомее, чем риск остаться без икры на Новый год.

На телефон пришло сообщение от Джинджер:

«Настенька, вы где? Заказчица ОЧЕНЬ переживает!»

«Я тоже очень переживаю, когда ко мне вламываются в 8 утра,» — подумала Настя. Она аккуратно припарковалась во дворе длинного дома и отписалась: «На месте, пусть выходит. Синяя "Аква».

Дверь подъезда открылась, и из неё показался ворох тряпья. Он двинулся в сторону Насти. При ближайшем рассмотрении это оказалась старуха с пышными, если можно так о них сказать, пыльного черного цвета юбками. Волосы у неё были нечесанные, курточка куцая и старая, на руках — митенки, из которых торчали нитки. Больше всего старуха походила на бомжа, который для тепла надел всю одежду, что нашёл у помойки.

Старуха открыла переднюю дверь, аккуратно поставила рядом с Настей подарочный пакет с короной и волшебной палочкой, молча пристегнула его и закрыла дверь машины, хлопнув так, что по двору прокатилось эхо. Не оглядываясь, она пошла обратно и скрылась в подъезде.

Настя заглянула в пакет. Корона была обычная — пластиковая, с мишурой и разноцветными камешками, а вот волшебную палочку явно делал на заказ умелый мастер. Настя залюбовалась её изгибами. Покрытие палочки, казалось, переливалось на солнце.

Снова пиликнуло сообщение:

«Настенька, имейте ввиду, я могу мотивировать по-разному. Не хочется вас штрафовать перед праздниками.»

— Вот змея, — сказала Настя и поехала в детский сад.

Всё осложнялось тем, что детский сад находился на другом краю города. Настя спешила и потеряла бдительность, поэтому очередная машина, выскочившая перед ней будто из пустоты, стала полной неожиданностью. Настя ударила по тормозам. Она успела набрать скорость, так что остановка была резкой. Настю и пакет бросило вперед, корона и палочка вылетели из пакета, палочка ударилась о приборную панель, заискрила и затрещала. По приборной панели, по рулю, по Настиным руками, по всей машине прошёл слабый электрический разряд, который ощущался как пощипывание. Машина чихнула и встала.

На телефон пришло сообщение от Джинджер.

«Я не буду его читать,» — подумала Настя. Она глубоко вдохнула, успокаиваясь, включила аварийки, собрала палочку и корону в пакет. Со всех сторон ей сигналили. Настя попыталась завестись. Раз, второй, третий — успех! Машина завелась и поехала, но управлять ей было непривычно, как будто что-то внутри стало работать неправильно. Настя свернула во двор между пятиэтажными домами. Двор был тихий, почти без машин и совсем без людей, здесь удобно было бы встать и поднять капот — да, получив штраф от Джинджер, ну и черт бы с ним — удобно было бы, если бы машина согласилась остановиться. Вместо этого она набиралась скорость.

Настя вдавила педаль тормоза в пол. По ощущениям колёса перестали крутиться, но машину это не остановило. Она как будто скользила над землей. Стена дома приближалась. Настя вывернул руль — руль слушался, машина повернула, продолжая набирать скорость и высоту. Мужчина в кухонном окне смотрел на них ошалевшими глазами. Потухшая сигарета выпала у него изо рта. Настя встретилась с ним взглядом, нервно улыбнулась и помахала рукой. Когда машина с ёлкой на крыше сделала последний круг по двору и вырвались в небо, мужчина вылил в раковину стоявшую перед ним бутылку водки.

* * *

«Кажется, я лечу, — подумала Настя. — Падать вроде не собираюсь.» В небе машина перестала набирать высоту и двигалась прямо, как по невидимому шоссе. «По крайней мере, это красиво.»

Владивосток, освещенный утренним солнцем, действительно показывал себя с лучшей стороны: внизу, так, что было больно глазам, сверкало море и окна в домах, маленькие, как пайетки на праздничном платье.

«А ещё здесь нет других водителей. И камер!»

Настя попробовала ускориться. Машина стала слушаться нажатия на газ и тормоз. Это слегка успокоило Настю, осталось только понять, куда лететь. На земле она хорошо ориентировалась по навигатору, но вот с высоты?

Она попыталась одной рукой открыть карту города, другой придерживала руль. Настя не понимала и не пыталась понять физику происходящего, но чувствовала, что управление сейчас максимально приближено к асфальтовому. В небе ветер был намного сильнее, чем внизу, машину сносило в сторону, её нужно было постоянно контролировать.

Вдруг в бок машины что-то ударилось. Машину тряхнуло. Настя не удержала руль, машина резко накренилась и забрала вправо. Настя уронила телефон, схватила руль двумя руками и попыталась его выправить. Бум! Ещё один удар.

Рядом с машиной летела огромная, нет, гигантская лохматая ворона. Увидев, что Настя на неё смотрит, она разразилась карканьем.

— И без тебя проблем хватает, — сказала Настя. Она замахала рукой — и тут же снова вернула её на руль. — Шу! Улетай!

Ворона отлетела, тяжело хлопая крыльями. Настя попыталась заново ввести в навигаторе адрес, как заметила в окне тень. Бум! Ворона атаковала её снова, на этот раз целясь в стекло. Удар был такой силы, что Настю впечатало в водительскую дверь; дверь открылась, Настя вывалилась наружу и повисла на ремнях безопасности.

— ААААА! — закричала она, карабкаясь обратно. Машина ушла в крутой занос; ворона и сила инерции мешали Насте сделать хоть что-то. Ворона влетела через открытую дверь в машину, схватила пакет с костюмом, не удержалась и всей тушей врезалась в противоположную дверь, около которой пакет и стоял. От удара старухи ещё там, во дворе, дверь механически заблокировалась, поэтому ворона не вылетела наружу, как Настя, а накренила машину на другую сторону. Настю бросило внутрь. Поток воздуха хлопнул за ней дверью.

— ААААА! — продолжала вопить Настя, пытаясь выровнять машину. Ворона клекотала и носилась по салону, пытаясь вырваться. Машина ускорялась, пытаясь доехать до точки. Ей как будто надоел этот балаган: она сама заблокировала все двери и помчалась так быстро, что ветер засвистел по бокам. Она облетела в последний момент вантовую опору моста, перекинутого через бухту, проскользила над центром города и стала пикировать вниз, в плотно заставленные дворы.

Ворону вдавило в пассажирское сидение. Настя с трудом протянула руку и пристегнула её ремнем безопасности. Ворона крепко прижимала в себе пакте двумя крыльями. Настя вцепилась в руль. Вместе они смотрели на приближающийся асфальт:

— АААААА — ААааа — а… —

Машина снова вильнула и стала ровно перед воротами детского сада в большой табличкой «Не парковаться!». Ворона выдохнула. Она стала расползаться по сиденью, как тесто, становиться всё больше, и через мгновение рядом с Настей, крепко пристёгнутая, сидела утренняя старуха.

Они молчали. Настя держала побелевшими руками руль, старуха-ворона — пакет. Они бездумно наблюдали, как из дверей детского сада выходили счастливые родители с детьми. В руках они несли платья и подарки. Утренник закончился.

Одной из последних вышла статная женщина со стрижкой каре. Среди черных волос выделялась прядь синего цвета. Женщина вела за руку такую же черноволосую девочку и внимательно слушала её восторженный рассказ.