— Нет! Подожди! — Коломбина выставила перед собой ладонь. — Я человек! Я чувствую боль! Моя рука сегодня затекла до боли. Я…

— Ты живешь не первую сотню лет. Ничего не смущает? Ты чувствуешь боль физическую и эмоциональную, но ты не человек. Мы игрушки, образы, куклы. Созданы, чтобы играть спектакль, а без эмоций… это не игра. Пойдем со мной, Коломбина.

Коломбина оглянулась по сторонам и поняла, что она стоит в коробке. Ее достанут на следующий спектакль, смахнут пыль, и она опять сыграет свою роль, подшучивая над Арлекином. Вечная подружка и никогда не жена.

По театру шла комиссия. Новый худрук — звезда кино и театра — обходил свои владения. За мэтром, седеющим лощеным господином, семенили технические работники, строго по делу отвечая на заданные вопросы. Проверив сцену, работу движущихся частей, свет, прожекторы, кулисы, самолично поерзав в креслах первого ряда и обещав проверить каждое кресло во всем театре, мэтр удалился за кулисы.

— А здесь что? — стукнул он тростью по коробке из плотного картона.

— Арлекин, — прочел поблекшую надпись реквизитор. — Мы его не так давно обновили. Последняя работа известного мастера, коллекционная ценность. За это одного из прошлых директоров и сняли — нецелевой расход. У китайцев можно было купить Арлекина раз в десять дешевле. А этого хоть в музей отдавай — ценность сумасшедшая! Только денег жалко.

— Так в чем проблема? — преувеличенно театрально удивился метр. Он оперся на свою трость и уставился на реквизитора. — Давайте использовать. В каких спектаклях он играл? С кем? О чем спектакль?

Вопрос был уже задан главному режиссеру. Тот, силясь вспомнить, нахмурился и посмотрел на своих помощников. Один из них принялся рыться в толстом, распухшем от вложенных листков блокноте, а второй помощник провел пальцем по пыльному картону и брезгливо сдул серый налет.

— Вот! Нашел! — лицо помощника режиссера осветила радость, словно солнышко выглянуло из-за туч. — Арлекин — герой-любовник, часто впутывается в истории, из которых его вытаскивает его возлюбленная Коломбина. Спектакли носят комедийный характер, рассказывая о жизни простых итальянцев. Только вот названия спектаклей не сохранилось. Я поищу в архиве. Мы давно их не ставили.

— Странно, — нахмурился метр, — вы помните скандал, связанный с переплатой, но не помните спектакль? Значит, история была так себе. Напишем новую. Свяжитесь со сценаристами и покажите мне Коломбину.

Коробка с Коломбиной нашлась почти сразу. И если хранилище Арлекина было почти новым, то приют Коломбины держался только за счет соседних коробов, имя почти стерлось, и только в нескольких местах виднелись следы золотой краски. Кто-то давно приклеил под тенью букв черно-белый снимок смеющейся девушки в маске.

Осторожно, чтоб не повредить старый картон, рабочие открыли крышку и… На дне коробки лежало ветхое платье. Из-под потерявшей яркость ткани торчал носок истоптанной туфельки, некогда шикарная маска поблекла и жалко смотрелась на настолько пыльном парике, что тот казался седым.

— А где Коломбина? — спросила молоденькая костюмерша, заглядывая в коробку из-за плеча мэтра.

— Это я вас спрашиваю, — мэтр развернулся на каблуках к театральным работникам и навис над ними, как барин над челядью, — где Коломбина?

Челядь отхлынула от барина, будто уходящая волна.

— Коломбина? Коломбина! — оглядывались люди, спрашивая друг у друга.

Реквизитор нагнулся, поднял маску и сдул с нее пыль. За маской потянулся парик, из-под которого посыпалась белая засохшая алебастровая краска грима.

— Вот точно так ушел Пьеро, — вздохнул реквизитор. — Остался только костюм и осыпавшейся грим.

Мэтр брезгливо посмотрел на ветхие остатки и, показав пальцем на стоявшую рядом помощницу, отдал распоряжение:

— Найдите мне современную Коломбину, пьесы, сценарии, книги, подберите пару модных авторов и пусть накидают мне синопсис про Арлекина и Коломбину. И не надо мне исторический хлам. Впишите героев в нашу современность.

Метр, развернувшись на каблуках, повел толпу дальше, задавая вопросы и отдавая распоряжения. Девушка, которой поручили Коломбину, задержалась и выхватила из кучи мусора маску, чуть не съеденную хищным хоботом робота-уборщика.

— Катерина, ты идешь? — позвали ее из глубины коридора. А может, ей почудилось, что звали, и она бросилась догонять ушедшую за новым хозяином театра комиссию.

Катерина сидела в приемной мэтра и полушепотом задавала вопросы своему виртуальному помощнику:

— Какой самый новый фильм или книга с упоминанием Арлекина и Коломбины?

— Последний раз данные герои были упомянуты более пятидесяти лет назад в документальном историческом фильме, — едва слышно ответил виртуальный помощник.

Катерина покосилась на дверь, ведущую в кабинет мэтра. Тот сегодня был не в духе, приказал ни с кем его не соединять, не шуметь и не дышать.

— А книга? — прошептала Катя.

— Вместе эти герои давно не упоминались, но про Коломбину недавно вела дневник одна звездолетчица. Этим именем она назвала свою будущую дочь и сочиняла ей сказки.

— О, — улыбнулась Катя, — интересно. Открой страницу с этими сказками.

— Не могу, — на прозрачном голографическом экране, висящем напротив девушки, виртуальный помощник в образе седого профессора пожал плечами. — Книга существует в единственном экземпляре и находится в частной собственности. Но в данный момент она на хранении в местном музее необычных экспонатов, привезенных из космоса. В самом музее есть виртуальная копия книги, но просмотр разрешен только в музее.

Катерина кликнула по адресу и потянула руку за сумочкой.

— Ушла за книгой о Коломбине, — написала она во внутреннем чате театра. — Шефа не беспокоить до тех пор, пока он не вызовет вас лично.

Музей встретил Катерину замком-решеткой на больших зеркальных дверях. Девушка активировала информпанель, и ей ответил робот:

— Прошу прощения, сударыня. Наш музей не пользуется большой популярностью и большую часть времени закрыт. Сейчас я проведу вам экскурсию.

Засовы замка разъехались в стороны, и зеркальные двери распахнулись, словно ворота заколдованной крепости, приглашая войти. Катерина медленно переступила порог и наткнулась на робота-экскурсовода устаревшей модели из тех, что создавали похожими на людей.

— Вам общую экскурсию или интересует что-то конкретно? — спросил робот.

— Конкретно, — смутилась Катерина, и ее щеки покрылись легким румянцем. — Меня интересует книга о Коломбине.

— Как странно. За эту неделю вы второй посетитель музея, которого интересует именно эта книга. Вынужден вас предупредить, что я поставил в известность об этом полицию.

— Почему? — брови Кати взмыли вверх. — Я никак не ожидала, что это такая ценная книга.

— Вовсе нет. Это и не книга вовсе, а толстая тетрадь, в которой звездолетчица писала сказки для своей нерожденной на тот момент дочери.

Двери за спиной Катерины захлопнулись, и она пошла по музею за роботом, продолжавшим рассказывать историю.

— Знаете, как бывает — летишь много месяцев в молчаливом космосе, и все, что ты можешь, это или потреблять информацию или ее создавать.

— А вы сами читали эту книгу? Про что она?

Робот подвел девушку полке, на которой стоял сундук, нажал на планшете иконку, и раскрылась виртуальная карта. Кликнув по сундуку, экскурсовод активировал голограммный экспонат, и перед посетителями возникла самописная книга. Страницы замелькали, листаемые виртуальной рукой, и Катерина увидели рисунок — смеющаяся девочка бежала по лесной поляне наперегонки с большими — в ее рост — зайцами.

— Это и есть Коломбина? — разочарованно вздохнула Катя.

— Да, главная героиня космических приключений. Я читал эту книгу. Чем-то она напомнила мне «Алису в стране чудес» — там тоже маленькая девочка ныряет в нору за белым говорящим кроликом, а тут девочка путешествует по космосу с зайцами.