Оливия захихикала.

– Младенческий голубой не пойдет вразрез с цветом ваших волос, Александра, – сказала она, с тоской отбросив надежды на розовое.

Алекс едва не передернуло от отвращения.

– Вам не кажется, что цвет незабудок более насыщенный, к тому же создает нужное настроение для свадьбы?

Цвет выбрали, настал черед фасона.

– Я просто помешана на французском ампире, а вы, Александра?

– Я тоже, – улыбнулась Алекс.

– А вы знаете, что Жозефина Бонапарт ввела этот стиль в моду, дабы скрыть беременность? – не выдержала Дотти.

Аннабель густо покраснела, а Оливия побледнела, утвердив Дотти в ее подозрениях.

– Мадам особенно удаются наряды в стиле ампир, – поспешно затараторила Алекс. – Мое последнее платье просто прелесть.

«Значит, Руперт действительно стал козлом отпущения! Теперь, когда Аннабель знает, что я в курсе, можно выжать из этой гарпии утешительный приз», – усмехнулась про себя Дотти.

– Оливия, милая, вы не задумывались над собственным домом в городе? Виконтессе не пристало жить с мамочкой и папочкой.

Оливия с вызовом посмотрела на мать.

– Знаете, мама, на Кларджес-стрит есть пустой дом, совсем недалеко от нашего особняка. Может, папочка не откажется подарить нам его на свадьбу?

Поскольку папочка никогда ей ни в чем не отказывал, начиная с двухлетнего возраста, Оливия сочла дело решенным.

Дотти с видом победительницы взглянула на Аннабель. Леди Хардинг сдержанно улыбнулась. Чего не сделаешь, когда речь идет о чести дочери!

Алекс не только заметила их игру, но, что гораздо хуже, понимала ее смысл.

«Оливия ждет ребенка, и Дотти это знает! А Руперт? Он категорически отмел все инсинуации, но согласился на поспешную свадьбу, выходит, он тоже в курсе!» Алекс решила прогнать прочь эти опасные мысли.

После визита к модистке Алекс старалась избегать любой темы, прямо или косвенно затрагивающей тайну Руперта и Оливии.

Сообщение Оливии о том, что у нее есть для него сюрприз, раззадорило и встревожило Руперта. Это уже не первый сюрприз. Когда он сделал Оливии предложение, она бросилась ему на шею. Ее приятные округлости разожгли в его крови огонь. Он робко поцеловал ее, а она ответила ему с таким жаром, что он начал подумывать – может, брак вовсе не та вещь, которой стоит опасаться. Если бы не слоняющиеся по дому родители, Руперту наверняка удалось бы уговорить Оливию на нечто большее.

Отправляясь на Кларджес-стрит, Руперт решил захватить подарок для Оливии. Сначала он хотел купить ей цветы, но быстро отказался от этой идеи, остановив выбор на шоколадных конфетах. С коробкой под мышкой он легко взбежал по ступенькам и взялся за медный молоточек. Дверь открыл дворецкий, но Руперт увидел, что Оливия уже спускается по лестнице в розовом утреннем платье и шляпке, с сумочкой в руке. Значит, она ждала его и они куда-то идут.

– Руперт… – Она подставила ему щеку для поцелуя. – О, конфеты! Как мило! Я возьму их с собой. У меня для вас изумительный сюрприз.

– Я заинтригован, драгоценная моя! – улыбнулся Руперт.

Оливия взяла его под руку, они вышли из дома и направились вниз по улице. Прошли три дома, свернули к четвертому и поднялись по ступенькам.

Любопытства у Руперта поубавилось, когда он понял, что они собираются в гости. Похоже, у его невесты весьма странные представления о сюрпризах. Оливия вошла внутрь без стука, и Руперт подумал, что здесь живут ее друзья. И у него тут же пропала охота следовать за ней. Он шагнул на выложенный черно-белой плиткой пол холла и осмотрелся. Неплохо, однако, ее друзья устроились.

– Чей это дом? – недовольно буркнул он.

В глазах Оливии загорелся еле скрываемый восторг.

– Он наш, Руперт! Это папочкин подарок к свадьбе!

Руперт лишился дара речи. Вот это сюрприз! Мысль о совместном проживании с Хардингами приводила его в ужас.

– Ваш батюшка весьма щедр, Оливия.

– Пойдемте. – Она снова взяла его за руку, прижав коробку конфет к груди, поднялась по лестнице и завела в богато обставленную спальню. Конфеты поставила на туалетный столик, вынула из сумочки ключик. – Заприте дверь.

Руперт сразу понял, что все спланировано заранее, но тело его предательски отреагировало на намек. Он запер дверь, вернул ей ключ, снял с нее шляпку и раскрыл объятия.

Когда она шагнула к нему и подняла голову, приглашая к поцелую, Руперт уже знал, что не сможет устоять. Наедине с будущей женой, в запертой комнате с призывно распахнутой кроватью его твердое намерение сохранять благопристойность до первой брачной ночи развеялось как дым. Он нашел губами ее губы и не успел проявить настойчивость, как ее губы раскрылись, ее язык коснулся его языка, и он забыл обо всем на свете.

Заманчивые округлости потерлись о его мускулы, приглашая исследовать их поближе. Он накрыл ладонью нежное полушарие. Груди у Оливии полные, тугие, соски превратились в две твердые косточки. Она задохнулась от удовольствия, пальчики потянули за шнуровку, давая ему доступ к тому, что скрывается под платьем. Стоило ему коснуться ее обнаженной кожи, как ее руки принялись лихорадочно раздевать его.

Через несколько секунд он стоял перед ней совершенно голый. Его первым порывом было прикрыться, уберечь ее взор от откровенного проявления мужской сексуальности, но он даже с мыслями собраться не успел. Оливия взялась за его петушок, да так сладко, что он окончательно лишился рассудка.

Трясущимися руками он поднял ее юбки и стянул через голову ее наряд. Оливия поспешно избавилась от шикарного нижнего белья – Руперту еще никогда в жизни не удавалось так быстро раздеть даму. Его белье полетело на ковер, смешавшись с ее кружевами. Оливия встала на цыпочки, обвила руками его шею и поднялась навстречу его естеству. Она не меньше его жаждала воссоединения.

Он отнес ее на кровать, взяв под ягодицы, и их тела сплелись в неистовой пляске. Оливия быстро приняла положение сверху, прижавшись к его груди своими мягкими полукружиями и обхватив ногами его бедра, затем нависла над ним и со стоном опустилась вниз.

Руперт не отрываясь смотрел на Оливию. Он знал, что не сумеет ее удовлетворить, пока не окажется сверху и не возьмет ситуацию под контроль. Но прежде чем он успел перекатить ее на спину, она вознеслась на вершину блаженства, прихватив с собой и его. Он растворился в ней, излив в нее свое семя, и она рухнула на спину рядом с ним. Он закрыл глаза и почувствовал, как она потерлась о его бок.

– Руперт?

Он оторвал голову от подушки и увидел, как она кладет в рот шоколадную конфетку. Оливия взяла еще одну, впилась в нее своими маленькими острыми зубками, с наслаждением слизнула розовую начинку, провела языком по губам и одарила его чувственным взглядом. «Еще? Она хочет еще?» Руперт решил, что он умер и попал в рай.

За несколько дней до свадьбы Александра вызвалась помочь Руперту с отправкой вещей в дом на Кларджес-стрит. При поддержке Сары заговорщицы перетряхнули весь гардероб Руперта и отложили в сторону поношенную одежду, которая, по заявлению Алекс, не годилась новобрачному виконту. В итоге у Алекс появилась целая куча мужских рубашек, шейных платков, брюк и фраков на все случаи жизни.

Руперт мельком просмотрел свои чемоданы.

– А где мой черный выходной костюм? – спросил он Сару.

– Ты его в Лонгфорд-Мэноре оставил, вместе с кипой других вещей, – затараторила Алекс, прекрасно зная, что Сара ненавидит лгать.

– И пара париков пропала, – озадаченно хмыкнул Руперт.

– Я как раз хотела поговорить с тобой об этом, Руперт. Парики выходят из моды. Сейчас в моде собственные волосы.

– Что-то я не заметил этого в «Олмаксе». Ты точно их не брала, Алекс? – Он подозрительно уставился на сестру.

– Зачем мне мужской парик?

– Видимо, память сыграла со мной злую шутку. Ну ладно, придется съездить в деревню. У Кита новый фаэтон и пара гнедых, заодно проверим их в деле.