Дом встретил ее тишиной. Она побежала к себе и нашла в своей комнате книгу и записку от бабушки:

Ушла в загул. Не жди меня. Наслаждайся подвигами Эммы.

Алекс улыбнулась – Дотти оставила ей книгу о леди Гамильтон и лорде Нельсоне. Она решила поработать над заказом для газеты и попросила Сару принести ей обед наверх. Перед глазами встал образ Шарлотты Кинг в потрясающих топазах. «Выходит, плата за грех вовсе не смерть, а драгоценности!»

Набросав карикатуру, Алекс приняла ванну и забралась было с книжкой в постель, но тут вспомнила о письме для Дотти, которое так и лежало со вчерашнего вечера у нее в ридикюле. Алекс вылезла из-под одеяла, нашла сумочку и достала вскрытый конверт. Послание было адресовано леди Лонгфорд и пришло из «Коуттс бэнк». Читать чужие письма нехорошо. Алекс заколебалась было, однако любопытство взяло верх.

Ставим вас в известность, что выплаты по вашему займу не поступали и просрочены. Это третье и последнее предупреждение «Коуттс бэнк» относительно вашей непогашенной задолженности. Если вы и далее будете игнорировать нас, ваше дело будет передано в руки адвокатов. С уважением…

Алекс никак не могла разобрать подпись, но ей показалось, внизу стоит имя «Томас Коуттс». В полной растерянности девушка выронила листок. Почему, при всем своем богатстве, Дотти прибегла к займу в «Коуттс бэнк»? Разве ее обслуживает не банк «Барклиз»? Но если даже она взяла деньги на удовлетворение какой-нибудь экзотической прихоти, почему не платит по процентам? Надо с ней серьезно поговорить. Алекс взялась за книгу и так увлеклась, что обо всем забыла.

Утром, едва проснувшись, Алекс вспомнила заведение Чарли Шампань. Затем перипетии Эммы, ставшей любовницей Нельсона. И наконец, письмо из «Коуттс бэнк». Накинув халатик поверх ночной сорочки, Алекс постучала в дверь Дотти. Бабушка все еще нежилась в постели, наслаждаясь горячим шоколадом.

– Как загул? – спросила Алекс.

– Великолепно! После обязательной белиберды мы предались безрассудным шалостям, высовывали задницы в окно и все такое.

– Дотти, пожалуйста, я серьезно!

– Ах, ну разве можно быть серьезной после наших проказ с леди Спенсер! Нас пригласили поиграть в маджонг в Мельбурн-Хаусе. Оказалось, Лиз Мельбурн просто желала похвастаться своим новым китайским декором. Абсолютная безвкусица, принц Уэльский наверняка почувствовал бы себя там как дома. Я с трудом сдерживала смех, фишки маджонга ходили ходуном у меня в руках. Пустая болтовня едва не свела с ума, а сколько лицемерия! Носорог и тот задохнулся бы!

– Рада, что тебе понравилось. – Алекс протянула ей письмо. – Это было среди почты Руперта. Он случайно вскрыл конверт, а потом вернул его мне.

Дотти с невозмутимым видом прочла послание.

– Может, нам все же стоит пойти на обед к Хардингам, милая? Будет просто божественно, если мы обе явимся в лиловом. Что скажешь?

– Будет просто божественно, если вы перестанете менять тему разговора. Что это еще за бред с займом?

– Ты попала прямо в точку, Александра. Это шутка. Томас Коуттс – мой старинный приятель. Дал мне однажды карт-бланш, в детство, видимо, впал.

Александре очень хотелось поверить ей, но интуиция подсказала копнуть поглубже.

– Никакая это не шутка, Дотти. Это требование вернуть деньги, и, если нужная сумма не поступит на счет, банк угрожает прибегнуть к законным действиям.

– Брось, милая! Не забивай свою прелестную головку подобной чепухой. Я сама обо всем позабочусь.

– Дотти, вы, конечно, старше и мудрее меня, но и я уже не ребенок. Прошу вас, поговорите со мной как женщина с женщиной.

Дотти задумчиво посмотрела на внучку. Задумчивость сменилась согласием и полной капитуляцией:

– Лучше бы тебе этого не знать, милая. Но коль скоро ты превратилась в юную даму, правда тебя не убьет. Надеюсь, ты не впадешь в отчаяние, которое иногда грозит поглотить меня.

Алекс коснулась руки Дотти.

– Расскажите мне.

– Мое богатство – миф, мираж. Когда-то оно было реальностью, но давно кануло в Лету. Ваш дед пропил и проиграл свое состояние. Надо отдать ему должное, приданого вашей матери он не тронул, но безродный бродяга, за которого она вышла замуж, доделал начатое ее отцом. Как только денежки исчезли, он оставил ее с двумя детьми, и она не нашла ничего лучше, как сбежать с очередным оборванцем. Детей, к счастью, с собой не забрала.

– К счастью?

– Разумеется. Она оставила мне истинное богатство – чистое золото. Что-то я расчувствовалась, гром меня разрази! От Рассела мне досталось поместье Лонгфорд-Мэнор, и когда колодец в «Барклиз бэнк» иссяк, настала пора расставаться с мебелью, картинами, а потом и со слугами. Твое предложение переехать в Лондон пришлось как нельзя кстати, мы выиграли немного времени. Я закрыла загородный дом, оставив там надежных смотрителей. Потом взяла заем в «Коуттс», чтобы помочь Руперту найти богатую невесту и отложить небольшое приданое в тысячу фунтов для тебя, милая, к которому я не притронусь.

Александра почувствовала себя птичкой, налетевшей на каменную стену. Оказывается, сумасбродное поведение Дотти имеет весьма серьезные основания. Как она раньше об этом не догадалась!

– Решение наших проблем очевидно. Нужно продать этот особняк, за него наверняка дадут хорошую цену, и мы спасем Лонгфорд-Мэнор. Вполне можно обойтись без такой роскоши, как дом в столице!

– Ах, милая, – смех Дотти походил на собачий лай, – если бы все было так просто! Наш городской особняк принадлежит лорду Стейнсу. Он содержит слуг и даже платит по счетам за еду и вино. Но это секрет за семью печатями, Невилл великодушно позволяет окружающим считать этот дом моим. – Из груди Дотти вырвался тяжкий вздох. – Хорошо, что хоть Руперт решил свои проблемы.

Александра округлила глаза.

– Руперт женился на Оливии из-за денег? Ну конечно же! Вот и ответ на все вопросы. А я-то по наивности полагала, что он женился на ней по любви.

Ужасная мысль поразила ее в самое сердце, колени подогнулись, и девушка опустилась на краешек кровати.

«Я предлагала Нику Хаттону жениться на мне и разделить со мной мое состояние! Господь всемогущий, как бы я опозорилась, согласись он на мое предложение! Хорошо, что он не питает ко мне никаких чувств, кроме дружеских».

– Любовь, Александра, еще больший миф, чем мое богатство. Я пыталась внушить тебе это с тех пор, как ты появилась под моей крышей. Я думала, что влюблена в Рассела Лонгфорда, твоя мать вообразила, будто влюблена в Джонни Шеффилда, и посмотри, куда привели нас наши мечты. Мужчины никогда не влюбляются, милая. Они женятся ради выгоды, а потом ищут приключений на стороне. Умная женщина поступит так же. А ты умница, Александра.

– Так вот почему ты взяла с меня обещание выйти за Кристофера Хаттона! Дело не только в титуле, дело в деньгах и стабильности.

– Верно! Слава Богу, ты поняла меня. Но ты должна свято хранить эту тайну, как храню ее я. Для общества деньги – это все. Свет накинется на нас, точно свора гончих, и разорвет на клочки, если станет известно, что я бедна.

«Ник сказал то же самое, когда я единственная села рядом с ним за обедом!» В ушах отчетливо прозвучали его слова: «Да ты не просто добра, ты восхитительно наивна. Богатенькие мамаши отвернулись от меня вовсе не потому, что я застрелил своего отца; меня подвергли остракизму из-за того, что я больше не имею никакого отношения к наследству Хаттонов».

Алекс собралась с мыслями. Нужно как-то решать вставшую перед ними проблему.

– Мы должны заплатить по процентам. Я выиграла тридцать гиней, получу деньги за последнюю карикатуру. Как маджонг? Принес доходы?

– Пару фунтов, не больше. Отнесу их в «Коуттс», дабы заткнуть им глотку. Ничего, милая, выкрутимся как-нибудь.

– Предлагаю заложить ваши драгоценности.