Стены комнаты были покрыты изображениями сцен былых сражений, и это только подчёркивало контраст между прошлым и тем, что сейчас собирались творить.

Первым выступил гном по имени Борин — могучий, с бородой, вплетённой в золотые кольца, и глазами, полными огня. Его голос звучал как раскат грома.

— Алекс, мы пришли сюда не для того, чтобы тратить время на разговоры, а чтобы решить судьбу наших народов. Ведьмы, лесные существа, говорят о своей независимости, но забывают, кто дал им кров и защиту. Мы гномы — коренные жители гор и рудников. Без наших ресурсов ваша Империя — лишь пустые стены.

Лия, маг леса, её лицо мягкое и одновременно решительное, ответила ему, не скрывая усталости:

— Борин, гордость гномов понятна, но мы живём в лесах, где дыхание земли и жизни сохранилось. Мы не просим крови — лишь уважения и права сохранять свои традиции. Мы не будем подчиняться, если это значит потерять свою душу.

В этот момент из-за угла вышел маг— высокий, в тёмной мантии, с серьёзным и отстранённым видом.

— Мир невозможен без порядка и контроля, — холодно заметил он. — Свобода магии под контролем — это не обсуждается. Без контроля магия станет оружием разрушения.

Алекс встал посередине комнаты, остановив конфликт.

— Совет Ветров — мы здесь, чтобы найти путь через эти противоречия, — голос его прозвучал ровно и твёрдо. — Мы все разные, но цель у нас одна — сохранить Империю. Война отняла у нас многое, но дала уроки, которые нельзя забыть.

Он посмотрел по очереди каждому присутствующему.

— Я принимаю титул Императора, но лишь на десять лет. После этого — выборы. Народ должен иметь право выбирать тех, кто ведёт его дальше.

Мгновение в комнате повисла тишина. Затем Ольга кивнула.

— Временные рамки — шанс для нового начала. Но правила должны быть чёткими. Необходимы реформы, которые обезопасят каждого.

— Новая эпоха — не только слова, — вставил Борин. — Это ответственность. Гномы готовы вложить силы в развитие шахт и ремёсел, но нам нужны гарантии.

— И они будут — ответил Алекс. — Каждый голос услышан. Мы создадим новые законы и символы, объединяющие нашу империю.

Лия подошла к карте Империи, раскрашенной в яркие цвета.

— Мы начнём с равенства проклятых и обычных людей, — сказала она. — Без этого мира не построить.

Алекс кивнул.

— Инквизиция будет уничтожена, как структура и как идея.

— А что насчёт налогов? — спросил маг в мантии. — Они должны быть справедливыми и направлены на восстановление.

— Правильно, — Алекс повернулся к советникам. — Мы внедрим новую систему — налоги на торговлю, добычу, ремёсла. Это будет основа экономики.

Совет продолжал спорить и обсуждать, но в воздухе уже чувствовался дух перемен.

Ночь наступала, и вместе с ней накатывала тяжесть ответственности на плечи Императора. Каждый из присутствующих знал — путь будет сложным, но другого не дано.

День коронации наступил как долгожданное, но тревожное утро. Сквозь плотные шторы зала царственного дворца пробивались первые лучи солнца — мягкие и холодные одновременно. Алекс проснулся в просторной комнате, обставленной тяжёлыми тканями и резным деревом, но в душе его царила пустота.

Взгляд скользнул по зеркалу — там отражался человек, который прошёл через ад и вознёсся над ним. Не принц, не король по крови, а Император, которого выбрали судьба и воля народа. Лицо было спокойно, но глаза выдавали внутреннюю бурю.

Вдруг дверь мягко скрипнула — в комнату вошла Лия, её глаза светились тревогой и надеждой одновременно

— Сегодня день, который изменит всё, — сказала она, присаживаясь на край кровати. — Ты готов?

Алекс вздохнул.

— Готов ли я стать тем, кем не был никогда? Императором, которого не просила кровь? — Он тяжело улыбнулся. — Я боюсь, Лия. Боюсь, что этот трон — не для меня.

Лия взяла его руку.

— Ты не один. Этот трон — ответственность, но не бремя, если рядом те, кто поддержит.

Через несколько часов зал коронации наполнился величественными звуками музыки, шелестом роскошных одежд и тихим шёпотом собравшихся. На троне сидели дворяне, маги, представители народов Империи.

Алекс в торжественном одеянии с символом Метконосца, на груди — новая печать — ветвь, переплетённая с меткой.

Священник произнёс древний обряд, связывая судьбы Императора и народа

Когда корона, украшенная символами прошлого и надеждой на будущее, легла на его голову, в душе Алекса смешались гордость и тревога. Он посмотрел на толпу — лица, полные ожидания, надежды и сомнений.

Позади раздались аплодисменты, но внутри зала казалось, что воздух стал тяжелее.

Ночью, когда дворец затих и стражи покинули зал, Алекс остался один в своём тронном зале. Он встал, снял корону и положил её на подставку, словно освободился от внешней маски.

В тишине он прошёлся по залу, остановился у окна, глядя на звёзды, скрывающиеся за облаками.

«Я — не по крови, но по выбору. Я — не рожден для власти, но призван её принять», — шептал он.

Он знал — впереди реформы, борьба и испытания. Мир не покорится так легко. Но сейчас, в этой тишине, была лишь одна истина: ответственность, которую нельзя отвергнуть.

Зал Совета был наполнен холодным светом факелов и густой тишиной, которая веяла напряжением и ожиданием. Говорили не просто о документах и законах — здесь решалась судьба всего мира, сложившегося из осколков войны и старых предрассудков

Алекс стоял у длинного деревянного стола, усеянного свитками, печатями и картами, которые должны были стать основанием для нового порядка. Вокруг него собрались самые разные — от суровых гномов с бородами, переплетёнными бронзовыми кольцами, до элегантных ведьм с тонкими руками и проницательными глазами. Каждый нес на себе груз прошлых ошибок и надежд на будущее.

— Мы говорим сегодня не о мелких поправках, — начал Алекс, его голос был спокоен, но полон решимости. — Мы говорим о коренных изменениях. О равенстве проклятых и обычных. О новой структуре, которая не допустит возрождения Инквизиции. О справедливой налоговой системе и свободе магии под контролем Академий.

Маг Артемиус, известный своими реформаторскими взглядами, поднялся и взглянул на собравшихся:

— Равенство — это сложный вызов, — сказал он. — Страх перед проклятыми глубоко засел в сердцах многих. Для некоторых из них это всё ещё тень древних ужасов, для других — повод к презрению. Нам предстоит сломать эти барьеры.

Гном Борин встал, его тяжелый голос прорезал тишину зала:

— Инквизиция как язва разъедала наши народы, кормила страхом и ненавистью. Но теперь она должна исчезнуть навсегда. Мы, гномы, готовы вложить силы в восстановление и защиту.

Лия, маг леса и представительница ведьминских кланов, добавила:

— Свобода — это не только право. Это ответственность. Мы не можем допустить, чтобы магия стала инструментом угнетения или разрушения. Академии должны стать центрами обучения и контроля, чтобы маги использовали силу во благо.

В зал вошёл представитель торговцев, женщина с ярким взглядом и острым умом.

Алекс внимательно слушал, после чего поднялся и взглянул на всех присутствующих.

— Ваша поддержка необходима, — сказал он. — Но реформы — это только начало. Нам предстоит убедить каждого в народе, что мир возможен. Что страх не может быть судьбой. Что каждый — проклятый или нет — имеет право на жизнь и свободу.

Обсуждения затянулись до поздней ночи. В зале звучали разные мнения — от осторожного оптимизма до открытого скептицизма. Некоторые боялись, что старые раны слишком глубоки, другие же видели в этих реформах единственный шанс на спасение.

После заседания Алекс вышел в двор. Лёгкий ветер колыхал развевающиеся знамена с символом новой эпохи — печатью, где ветвь жизни переплеталась с меткой Метконосца. Этот знак стал не просто гербом, а символом перемен, надежды и ответственности.

Он смотрел вдаль, где огни восстановленных районов уже зажигались в ночи.