Криврин остановился, теперь ящер наблюдал за Кайто одним глазом, который сверкал в тусклом освещении. Кайто подметил, что Криврин предпочитает не включать все лампы и подсветки сразу, возможно, как раз из-за ранения, ограничивающего его зрение. Глаз должен был уставать.

— Я просто пытаюсь понять, в чем причина вашей заботы, капитан, — сдался Кайто.

— Разве удивительно то, что я могу что-то чувствовать? — тихо спросил Криврин. — Что вам рассказывают в академиях, Кайто? Что чудовища, покрытые чешуей, не умеют любить и не умеют привязываться, что у них даже нет сердца?

— Это не имеет значения, — быстро сказал Кайто. — То есть… конечно, нет! Я так не думаю!

Он не хотел признаваться, что когда-то и правда так считал. Для него серпенты были олицетворением кошмара с самого детства. Ужасом, покрытым чешуей. Клыками и когтями в темноте. Это просто было сильнее Кайто, он не мог ничего поделать с тем, что сканировал взглядом толпу, подмечая там шипы и гребни. Предсказывая опасность по одному только виду. Только почему-то уже многие дни, как Криврин не вызывал у него подсознательного желания отшатнуться.

— Ты мне нравишься, Кайто, напоминаешь мне Ашра, моего старшего сына, — сказал Криврин. — Он тоже был уверен, что поступает правильно, когда бросился в бой, ведь он защищал свою родину… Ты слишком честен, поэтому ранишься. И я рад видеть, что ты обрел свободу, которую искал. Не каждый решится уйти, зная, чем это грозит… и понимая, что сбегает в пустоту.

— Я должен был сделать выбор, — признался Кайто. — Иначе не смог бы дальше жить.

Он был уверен, что мог оказаться на том корабле, который сбил судно, где служил сын Криврина. Кайто уже некоторое время мучили эти мысли, он постоянно пытался припомнить, не высаживался ли он на Иншале? Сначала был уверен, что нет, но потом признался себе, что все те места выглядели одинаково: джунгли, кровь, звон стали, смерти. Кайто не мог смириться, что Криврин просто принял, просто сравнивал его с сыном, кровь которого могла быть на его руках, и ничего не требовал взамен — ни службы, ни верности.

Дверь вдруг отодвинулась, Кайто вздрогнул, как будто его застали во время сговора… нет, просто не хотелось ни с кем делиться тем, что Криврин ему — одному ему — сказал. Это было личное.

— Блеск пытался покончить с собой! — воскликнула Арчи, ворвавшись в капитанскую каюту.

Сначала Кайто ничего не понял, а потом обнаружил, что уже куда-то бежит.

***

— Я не пытался убить себя! — в который раз сипло повторял фэйт, лежа на госпитальной кровати. Он все время пытался встать, пройтись, но красные сверкавшие глаза все еще были мутными, в каком-то расфокусе — все четыре сразу, — и он падал обратно на смятые простыни.

Врач из маре силой укладывала его на место и недовольно ворчала на столпившихся вокруг. Наверняка только появление Криврина останавливало ее от того, чтобы выгнать их всех взашей. Но Блеск и в самом деле выглядел не худшим образом, только казался взбудораженным, каким-то безумным… А Кайто не мог перестать смотреть на красную отметину от удавки на его тонкой бледной шее. Расцветали синяки. Вот теперь можно было быть уверенными, что кровь у фэйтов обычная, как у людей, как у серпентов — красная. Багровые разводы…

Найти ненужный провод, пройдясь по нижней палубе, было легко. Возможно, Блеск увел его еще из каюты механика, пока все остальные следили за работой Акиры — никто и не подумал смотреть на фэйта. Кайто сжал руку в кулак и сжимал так, пока не понял, что уже не может разогнуть пальцы. Слишком сильно. Заело. Он рассеянно встряхнул рукой.

Акира сидела около постели Блеска, глаза у нее были на мокром месте, но она старалась не расплакаться. Не хотела показываться испуганной девочкой у всех на виду. Она только смотрела на фэйта, как будто боялась, что он пропадет с кровати и обнаружится уже мертвым.

— Я твой капитан, — дрожащим голосом сказала она. — Ты был передан под мою ответственность, и я обещала за тобой присмотреть. Мне жаль, если я была занята своими заботами и совсем не приглядывала за тобой, Блеск. И мне бесконечно жаль, что мы еще не смогли добраться до твоей команды, но… у нас будет след, мы обязательно…

— Да нет же, я не потому… — растерявшись, Блеск смотрел на нее.

— Тогда что ты пытался сделать?

Кайто остановился около кровати. Он знал Блеска, понимал уже немного — возможно, даже больше, чем фэйт сам. Тот всегда был любопытен, несмотря на то, что его народ предпочитал жить закрытыми общинами, прятаться ото всех, Блеск выбрал себе опасное дело контрабандиста. Он расспрашивал Кайто обо всех мелочах, о сказках, о традициях людей, о странных словах, которые они говорят.

Он не был похож на того, кто хочет уйти из жизни, если Кайто что-то в этом понимал. Он видел нескольких в армии, тех, кто стреляет себе в голову, чтобы не идти в атаку — «дезертировали из жизни», так о них презрительно говорили офицеры, чтобы никто не вздумал это повторять. Кайто не смел их осуждать, он-то тоже сбежал, просто иначе; но его что-то пугало в их глазах — потом казалось, что ты всегда заранее знал.

— Когда мы подрастаем, наши старейшины проводят обряд имянаречения, — заговорил Блеск. — Ты можешь заглянуть в будущее, посмотреть собственными глазами на много циклов вперед. Для этого… многим нужно оказаться в таком уязвимом состоянии, что…

— Вы что, душите детей? — возмутился Криврин.

— Ради каких-то обрядов? — рявкнула Арчи. — Ради веры?

Кайто знал, что она атеистка, как и большинство людей: сложно верить в Бога, богов или духов, когда ты сама можешь летать среди звезд. Арчи всегда предпочитала научный подход, разобраться во всем самой. Но впервые он видел, что та настолько злится из-за чужих убеждений.

— Ну, знаете, храмовая табличка под приборной панелью — это даже мило, — сказала Арчи. — Но вот такое дерьмо…

— Нет, это безопасно… разные отвары, травы, грибы, я не знаю точно, потому и попытался вот так себя лишить мыслей и обычного зрения, — оправдывался Блеск. — Никто никогда не умирал во время обрядов. Но могли заглянуть чуть дальше. Но всегда я слышал одну сказку… точнее, байку, так у вас говорят? Будто бы кто-то однажды смог посмотреть еще глубже, увидеть не свою смерть, а гибель вселенной. Разрушение мира. Конец. И это привело их в ужас, напугало сильнее всего, и такой фэйт был не один. Они… мне кажется, они немного… стали другими.

— Сошли с ума? — подсказала Арчи.

— Возможно. Они собрались вместе, и… не знаю, наверное, просто молились о спасении. У нас не говорят о них, считают то ли что они все выдумали, то ли что посмотрели куда-то, куда обычно не дозволено.

— И ты что-то увидел в этот раз? — спросил Кайто, начинавший понимать, зачем фэйт вообще это сделал.

— Нет, ничего. Только пустоту, — Блеск испуганно оглянулся на него. — Может быть, это всего лишь сплетни? Они солгали? Но многие им верили…

— Видящие, — выдохнула Акира то, о чем и Кайто подумал.

Эти рассказы про смерть вселенной, признаться, всегда казались Кайто странными. Он знал, что звезды гаснут, что системам иногда приходит конец, но чтобы вся галактика… Кто вообще это придумал? Почему им поверили? Но фэйты, которые якобы могли заглядывать в будущее, могли привлечь последователей. Кайто не знал, были ли эти видения правдивыми или просто галлюцинациями из-за странных смесей, не собирался выяснять сейчас, при Блеске — тот ведь именно так получил свое имя, и нападать на его верования теперь, когда он беспомощный лежал в постели… Кайто зыркнул на Арчи, чтобы помалкивала.

— Значит, это правда, те ученые нашли культ, — сказала Акира, взволнованно глядя на Блеска. — И, если фэйты руководили им, а мы знаем, что Видящие охотятся за твоим народом… скорее всего, глав секты они убрали первыми. И заняли их место.

Блеск медленно кивнул, завороженный ее словами.

— Для обычных верующих в конец света ничего не изменилось, они просто продолжали подчиняться приказам! — прошептала Акира. — Страхом можно руководить, а кто не боится смерти вселенной!