— А это Дак, — сказала Гадюка, мотнув головой на следующее досье, на инфопланшете появился ничем не примечательный рыжий человек. — Владеет большей частью игорного бизнеса в галактике: если хочешь поставить, обращайся к Даку. Просто Даку. Он продал бы родную мать, если бы это принесло ему немного выгоды.

Ни искалеченную хищную морду Криврина, ни белоснежную чешую Гадюки, ни модно разодетого Эмиса Кайто не пропустил бы даже в пестрой толпе на Варшаве, а вот Дак выглядел как обычный человек средних лет. Худой, рыжие зализанные волосы, распахнутые синие глаза. Ирландец, подумал Кайто, подданный Британской империи, которая выступала второй по богатству в Коалиции, после Аматерасу. Они тоже берегли традиции, но не преуспели в космической колонизации.

— …Так что Дак преуспел в наебывании всей галактики, — промурлыкала Гадюка. — Никогда не соглашайтесь, если он пообещает исполнить ваши самые потаенные желания. Его должники долго не живут.

Дак был незаметен, а вот несколько вышибал за его спиной внушали уважение. Кайто умел отличить высококачественные боевые импланты даже без клейм. Стальные мышцы под рубашками — подчеркнуто официальными, белыми. Дак даже надел полосатый галстук.

— А это Рооку, — сказала Гадюка, следующим показав престарелого авеса. Он выглядел таким дряхлым, что просто чудо, как он до сих пор не развалился, пока делали фотографию. Вытянутая тонкая шея, покрытая белым пухом, явно напоминала о птенцах. — Выглядит безобидно, но он один из самых отбитых.

Акира шумно вздохнула; она все еще не могла забыть Ралаата, и Кайто ее понимал.

— Продает технику, импланты? — попыталась угадать Арчи.

— Он убивает, — пророкотал Криврин.

— Потому что может сделать это тихо, без лишней суеты, — подхватила Гадюка. — Потому что каждый в глубине души мечтает увидеть своего врага с выжженными мозгами, с кровью, хлынувшей из всех дырок. И потому что мало кто обратит внимание на старичка, который проходил мимо. Вот почему люди боятся ментатов.

Кайто чувствовал, что холодок пополз у него по спине, когда авес появился. Несмотря на преклонный возраст, крылья у него были выпущены поверх свободных одежд, значит, прилетел он на них, возможно, не хотел, чтобы отследили его корабль и команду, которые тоже спустились и спрятались где-то на Варшаве. Но выглядело это так, будто Рооку просто прилетел сам, своим ходом. Из космоса. Впечатляюще. Кайто развлекался этими мыслями, пока глаза авеса не устремились на него — они оказались яркими и пронзительными, как звезды, несмотря на то, что остальное тело выглядело старым и немощным.

Наверняка Рооку почувствовал угрозу с их стороны, почувствовал Акиру, но заодно оглядел и Кайто. Он ощутил это, как искру, вдруг заплясавшую на его теле. Заломившую руки, которые не были его, ушедшую в ногу, которая не была видна, обутая в высокий военный ботинок, но, тем не менее, тоже была механической. За одно мгновение Кайто почувствовал, что авес может обернуть его тело против него самого — и, что еще хуже, против его родных, просто дернув за ниточку, заставив спусковой крючок щелкнуть и высвободить меч. Чувство беспомощности шумело прибоем. Кайто вдруг стало жаль Криврина, которого свели с ума ненадолго. И он позавидовал ему: ведь серпенту наверняка казалось, что он сражается с врагами, возможно, защищает семью, он не видел и не сознавал. А рука Кайто просто… разложится, несмотря на его сопротивление. И все.

Рооку отвернулся и кивнул Госпоже Удаче, низко склонив голову. Поковылял к своему месту за большим столом. Медленно. Но Кайто больше не хотелось насмехаться — даже в мыслях. Мало ли что.

— А это Отшельник, — сказала Гадюка, когда молчание в каюте «Тиамат» стало невыносимым.

— Это карта Таро, — тут же сказала Акира, которое, наверное, что-то в этом понимала. Кайто краем уха слышал про эти эзотерические штуки, но во времена технологий и космических полетов они больше не имели смысла, использовались только как красивые символы.

— Фотографии у нас нет, но, говорят, он — и временами появляется версия, что это она — из фэйтов, — сказала Гадюка. — Это… сложно объяснить. Некто вроде шпиона. Ходят слухи, он умеет менять внешность, но хер его знает, — Гадюка фыркнула. — Поэтому на собраниях Семерки появляется в шлеме. Никто не должен видеть его настоящее лицо.

— Фэйты правда такое умеют? — вытаращилась на Блеска Арчи.

— Я не умею.

— Он увиливает!

— Это как?.. — в панике Блеск, как и всегда, обернулся на Кайто.

Краткая лингвистическая справка не понадобилась:

— Успокойтесь, — добродушно проворчал Криврин. — У нас мало информации, и я лично с Отшельником не встречался, но, если это фэйт, вряд ли он наш шпион — просто потому что Видящие скорее утащат его на опыты, чем станут сотрудничать. И это хорошая новость, его сможем вычеркнуть.

Сначала Отшельника не замечали, но он тоже появился, прокрался. Он… она, они? В общем, куталась эта тень в плащ, а лицо было скрыто непроницаемым антрацитовым шлемом. Внешне нельзя было понять, кто это, какого пола. Впрочем, от Блеска Кайто знал, что все фэйты андрогинны, и люди с их явными различиями наверняка казались Блеску странными, как им подчас — расы с жабрами, крыльями и чешуей. Рассматривать гостя было как-то невежливо, и Кайто заметил, что он не единственный отводит взгляд, остальные пираты тоже словно старались не замечать одиночку, оказавшегося сбоку стола. Возможно, так было безопаснее. Голос скрипел из динамика шлема, искаженный. Но хотя бы манеры у Отшельника были на месте, он поздоровался.

— А это? — устав под конец, Арчи стала проявлять нетерпение. — Похож на имперца.

— А-а, старый пьяница, — отмахнулась Гадюка, как будто он не стоил внимания. — Еще один торгаш, но крайне успешный, его звать Хотэй.

— Ты о нем невысокого мнения, — отметила Акира.

— Они немного повздорили в прошлый раз, — как бы по секрету, сказал Криврин. — Хотэй пытался сманить Гадюку к себе в охрану, он ценит хороших бойцов, хотя по нему и не скажешь, старается окружить себя сильной охраной. И…

— И в моем случае его больше волновали шикарные сиськи, чем боевые навыки, — сказала Гадюка. — Я бы, может, и подумала над должностью телохранителя, все-таки деньги у него водятся, — заявила она явно для того, чтобы поддеть Криврина, улыбнувшись и царапнув ногтем по шипастой ящериной щеке, — но предпочитаю не работать с теми, кто столь явно раздевает меня глазами.

— Предпочитаешь один глаз? — невинно уточнила Арчи, и Гадюка воинственно пригрозила ей кулаком, сразу забыв о кокетливости.

— Пока Хотэй выглядит как наиболее явный предатель, чей переход никого не удивит, — сказал Криврин. — Он промышляет разбоем совсем близко к имперским системам — и находится в родстве с многими дайме, так что он хорошо там завязан. Окружил себя всякими головорезами, поэтому никто не рискует его злить. Правда, с ментатами он никогда не работал, но у нас ограниченная информация — сами понимаете.

— Ходят слухи, что он когда-то поднялся благодаря Лисице, — кивнула Гадюка, — поэтому он мог знать ее уязвимости, чем и воспользовался…

Кайто ждал, когда Хотэй появится, чтобы присмотреться к нему, выловить что-то подозрительное, что пират не мог не сболтнуть, учитывая, что Гадюка описывала его как человека, подверженного всем страстям и порокам сразу. Напьется на совещании — и можно будет прислушаться, что он бормочет. Близость к империи Кайто тоже настораживала, несмотря на то, что они с Акирой по рождению были имперцами. Ему хотелось найти кого-то виноватого, кто, конечно, сдаст и остальных предателей, потому что Хотэй не казался ни особо опасным, ни умным. Его силой были связи, но здесь он оказался бы в окружении хищных рыб, которые не прочь разорвать его.

Но они ждали полчаса, час, все уже явились, а Хотэй не пришел. Когда с ним попытались связаться, им ответила только тишина космоса. Ничего. Пустота. Или Хотэй поспешил сбежать подальше, предвещая допросы и подозрения, или кто-то добрался до него раньше. Кайто по привычке предвещал худшее.