Принц бесцветным голосом произнёс:

– Предсказуемый и импульсивный как все огненные маги. Хочешь помахать мечом?

– У тебя кишка тонка вступить в поединок. Ты же вечно бегаешь!

– Ладно, покажи, что умеешь, – кивнул альбинос и создал в руке ледяной фламберг.

Волнистый клинок издал какой-то странный свист и с невероятной скоростью понёсся в шею брюнета. Тайран отклонил лезвие плоскостью меча и сам совершил укол. Манера фехтования принца изобиловала рубящими ударами, в то время как брюнет чаще пытался насадить врага на остриё. И судя по дыркам на сорочке, ему дважды удавалось завершить укол поражением цели.

Принц снова мгновенно переместился, и его тело покрылось ледяной коркой, полностью имитирующей рыцарские латы. Ярко-синие глаза сверкнули, и за спиной Тайрана появилось пространственное окошко, из которого вылетела сосулька. Замёрзшая вода почти попала в затылок, но брюнет уклонился на рефлексах и послал в противника очередной серп пламени.

Принц принял чары на фламберг и волнистый клинок развалился на две части. Впервые за весь бой на лице альбиноса промелькнула тень эмоций. Он отшатнулся и пропав, появился в десяти метрах от брюнета. В тот же миг перед Тайраном раскрылось окно портала, из которого подул ледяной ветер. Огненный доспех начал затухать, а движения воина замедлились. Принц переместился поближе к дезориентированному противнику и нанёс рубящий удар огрызком меча. Брюнет вяло отбил атаку, но альбинос наседал и, нарастив на фламберг новое лезвие, продолжил избиение отступающего парня. В какой-то момент меч брюнета переломился у рукояти, и ему пришлось спешно бежать.

С большим трудом Тайран сумел добраться до фрегата. В огненном доспехе виднелись прорехи, что означало пробитие защиты. Брюнет перевалился через фальшборт и покачивающейся походкой подошёл к Арфе и Золотцу.

Принц мгновенно переместился на палубу и замер, разглядывая девушек. В ту же секунду Платиновая блондинка активировала свиток, и в радиусе ста метров появился запрет на пространственную магию.

– Сюрприз!

Ярко-синие глаза сверкнули, но ничего не произошло.

– Вы думаете, моя сила только в перемещениях? Вы превратитесь в лёд!

От альбиноса начали расходиться волны тумана с пониженной температурой. Там, где субстанция прикасалась к палубе, появилась изморозь. Золотце отшатнулась, а Арфа взмахнула кистями рук, словно собиралась брать какой-то круглый предмет, и вокруг принца начал формироваться огненный шар. Он попытался заблокировать сближающиеся стенки, и ему даже удалось задержать процесс, но внезапно в ладонях Тайрана материализовались два огненных меча и с острия каждого клинка сорвался серп белого пламени. Чары отсекли обе руки альбиноса, и уже никто не мешал завершению сферы.

– А это эксклюзивная разработка папы. Называется «иссушающее испепеление». Или наоборот? Я точно не помню, – задумчиво проворчала Арфа. – Впрочем, неважно. Суть в том, что чары сделаны на основе упрощённой «сферы неизменности» – тюрьмы для любых сущностей, включая божественные. Сейчас я высушу тебя, как мумию, а потом спалю к такой-то матери. Ты восполнишь мои ресурсы, а то чары слишком затратные, я на них хлопнула почти весь резерв. А то, что останется, оставлю в качестве десерта. Тайран, сильно отхватил? Много у тебя ран?

– Ни одной. Под огненным доспехом стояла абсолютная защита. Я, как и заказывали, изображал слабость. Честно сказать, я разочарован. Не будь у Принца мгновенного перемещения, я бы его лично уделал. И фехтует он чуть выше среднего. Я ожидал больше. Наставник бы его распустил на ленточки в течение минуты, а может быстрее.

– А папа бы раздавил за пару секунд, но ни того ни другого здесь нет, так что приходилось импровизировать и пользоваться тем, что есть, – вытирая пот со лба, произнесла Арфа. – Ну что, сообразим на троих?

– Что ты собираешься делать? – задала вопрос Золотце.

– Перекачаю из Принца Льда всю энергию, а потом спалю к такой-то матери, чтобы после не осталось души для возрождения.

– А разве это не вампиризм? – нахмурился Тайран.

– Обычный трофей. Не заморачивайся моральными аспектами. Если бы Принц оказался сильней, сейчас бы он вовсю вытягивал из нас энергию. Всё честно, отвечаем тем же концом по тому же месту. Золотце, надеюсь, хоть ты не станешь возражать против усиления?

Из сферы прозвучал голос альбиноса.

– Отпустите, я заплачу за свободу.

Арфа усмехнулась и ответила:

– Сначала я восстановлюсь, а ты пока подумай, чем будешь оплачивать мою доброту. Смотри не продешеви, а то я могу подумать, что тебе не нужна жизнь.

В тот же миг из сферы ударил поток энергии и впитался в ауру платиновой блондинки. Когда все чакры заполнились силой, девушка остановила процесс иссушения. Обычно бледнолицый альбинос стал выглядеть обескровленным и осунувшимся. Его начало покачивать и он уселся в позу медитации. Обе руки, отрубленные по локоть, продолжали лежать у ног пленника, а раны на теле зарубцевались и перестали кровоточить.

– Арфа, а он точно живой? – полюбопытствовала Золотце. – А то глазки закрыл и не дышит. Может он того? Окочурился?

– Куда он денется! – хмыкнула платиновая блондинка. – Хитрец пытается мысленно связаться с пирамидой. И логика подсказывает, что на летающем острове у него осталась либо подружка, либо дружок. Если бандура долбанёт чарами, мы точно превратимся в лёд. Но вот ведь какая проблемка, через стенки не проходят заклинания. Никакие, кроме моих!

Ярко-синие глаза открылись, и принц повернул голову, чтобы увидеть октаэдр, продолжающий висеть на высоте трёх километров над уровнем моря. Осознав, что сигнал не дошёл до адресата, альбинос нервно передёрнул плечами и демонстративно вздохнул:

– Твоя взяла. Говори, чего ты от меня хочешь?

Арфа победно улыбнулась и, загнув мизинец, произнесла:

– Во-первых, с этого дня будешь откликаться на кличку – Десерт!

– Допустимо.

– Во-вторых, дашь мне полный доступ к залам летающего острова.

– Приемлемо, – ответил альбинос и дёрнул уголками губ. Складывалось впечатление, что он с трудом сдержал улыбку.

– В-третьих, покажешь, как действуют чары пространственных перемещений.

– У тебя нет дара.

– Хорошо, объяснишь, как работают артефакты порталов на фрегате.

– Возможно.

– В-четвёртых, расскажешь, кто остался внутри острова.

– Только лёд.

– Жаль, раз не хочешь по-хорошему, будет, по-моему! – оскалилась Арфа и у неё во рту стали заметны подросшие клыки. Рука покрылась перламутровой чешуёй, а когти заострились и стали напоминать короткие кинжалы. Усилием воли она отменила трансформацию и вернула человеческий облик. Затем положила одну руку на стенку сферы, а другую на грудь золотоволосой блондинки и, глядя в глаза альбиноса произнесла: – Ты видимо не знаешь, что шанс даётся только раз! За всё приходится платить и в первую очередь за ошибки! Ты собирался меня обмануть, а значит, больше не нужен! Золотце, готовься принимать энергию. Пора бы тебе тоже добраться до пика девятого витка!

Принц потерял контроль над эмоциями и закричал от ужаса, ведь теперь понимал, что лишился возможности что-то исправить, а значит, его ждёт нечто худшее, чем смерть.

Когда Арфа завершила выкачивать энергию, в сфере лежал древний облысевший и сморщенный старик. Она поставила над палубой «экранирующий купол» – стенки не позволяли выходить наружу любому виду чар, включая мысленные призыва. После развеяла сферу с «иссушающим испепелением» и, швырнув безвольное ослабленное тело на живот, поставила на затылок принца «печать подчинения» и провела «ритуал единения». Затем достала из пространственного кармана ошейник-блокиратор.

Тайран следил за действиями Арфы и хмурился. Наконец он не выдержал и проворчал:

– А ошейник зачем? Он же и так стал твоим рабом!

– Ненадолго! Раздевайся. Давно пора соединить нас равноправным единением! После я покажу, что устроил на острове этот моральный урод.

– Арфа, что ты видела?