Змеиные валы Окопы древние, Змеиные валы, Извивно-тяжкие мечты подземной мглы, Кругосоздания из марева бесов, Как перебраться к вам? – Через бездонный ров. Созвездья слитные, вы, гроздья высоты, Змеиноликости, и ты, Луна, и ты, Звезда Вечерняя, венец свершенных дней, Где путь к вам? – Чрез эфир, в котором нет путей. О, души женские, плененные мечтой, Вы, сочетавшие змеиность с красотой, Вы, вы, желанные, скажите, как к вам путь? – Через бездонность глаз. Дрожишь? Оставь. Забудь. Не знаю
Я забыл, откуда я пришел, Я, уйдя, не вспомню жизни здешней. Я не знаю, мой ли произвол Создал светлый призрак с дымом зол, Осень предрешил в улыбке вешней. Может быть, я сам свой вечный враг, Может быть, под внешним дух склоняю. Больно мне, но это вечно так, Я – письмен безвестных странный знак, Вписан – да, но для чего – не знаю. Тринадцать сестер Сестры, сестры, Лихорадки, Поземельный взбитый хор! Мы в Аду играли в прятки. Будет! Кверху! Без оглядки! Порадеет хор сестер. Мы остудим, распростудим, Разогреем, разомнем. Мы проворны, ждать не будем. Сестры! Сестры! Кверху! К людям! Вот, мы с ними. Ну, начнем. Цепко, крепко, Лихорадки, Снова к играм, снова в прятки. Человек – забава нам. Сестры! Сестры! По местам! Все тринадцать – с краснобаем Где он? Жив он? Начинаем. Ты, Трясея, дай ему Потрястись, попав в тюрьму. Ты, Огнея, боль продли, Прах земли огнем пали. Ты, Ледея, так в озноб Загони, чтоб звал он гроб. Ты, Гнетея, дунь на грудь, Камнем будь, не дай дохнуть. Ты, Грудея, на груди Лишку, вдвое погоди. Ты, Глухея, плюнь в него, Чтоб не слышал ничего. Ты, Ломея, кости гни, Чтобы хрустнули они. Ты, Пухнея, знай свой срок. Чтоб распух он, чтоб отек. Ты, Желтея, в свой черед, Пусть он, пусть он расцветет. Ты, Корчея, вслед иди, Ручки, ноженьки сведи. Ты, Глядея, встань как бес, Чтобы сон из глаз исчез. Ты, Сухея, он уж плох, Сделай так, чтоб весь иссох. Ты, Невея, всем сестра, Пропляши ему «Пора». В Человеке нет догадки. Цепки, крепки Лихорадки. Всех Сестер тринадцать нас. Сестры! Книзу! Кончен час! Святой георгий Святой Георгий, убив Дракона, Взглянул печально вокруг себя. Не мог он слышать глухого стона, Не мог быть светлым – лишь свет любя. Он с легким сердцем, во имя Бога, Копье наметил и поднял щит. Но мыслей встало так много, много, И он, сразивши, сражен, молчит. И конь святого своим копытом Ударил гневно о край пути. Сюда он прибыл путем избитым. Куда отсюда? Куда идти? Святой Георгий, святой Георгий, И ты изведал свой высший час! Пред сильным Змеем ты был в восторге, Пред мертвым Змием ты вдруг погас! Близ Синего камня Близ Синего камня песок золотой, Песок золотой, измельченный Водой. Вода – голубая, прозрачная днем. И черная, злая во мраке ночном. Близ Синего камня песок золотой, И падает с Неба звезда за звездой. Вода умножает и точит песок, А Камень все тот же, и путь все далек. Пути все далеки для тех, кто идет Песком измельченным, над сказкою вод. И вечно все тот же песок золотой, Близ Синего камня, над вечной Водой. Заря-Заряница Заговор Заря-Заряница, Красная Девица, Красная Девица, полуночница. Красные губы, Белые зубы, Светлые кудри, светлоочница. Все ли вы, Зори, В красном уборе, С кровавыми лентами, рдяными? Вечно ли крови, Встари и внови, Розами быть над туманами? Заря-Заряница, Красная Девица, Будь ты моею защитою, От вражией силы, Довременной могилы, И от жизни, тоскою повитою. По какому наитью, Рудожелтою нитью, Ты, иглой золотою, проворною Вышиваешь со славой, Пеленою кровавой, Свой узор над трясиною черною? Чудо-девица, Заря-Заряница, Заря-Заряница прекрасная! Хочется ласки, Мягкости в краске, Будет уж, искрилась красная. Нить, оборвись, Кровь, запекись, Будет нам, уж будет этой алости. Или ты, Заря, Каждый день горя, Так и не узнаешь нежной жалости? |
