— Разрешите выполнять?

— Выполняйте. Затем возвращайтесь сюда и ждите указаний.

Закинув автомат за спину, Берта выскользнула за дверь.

Посмотрев ей вслед, Вагнер снова отбил на столе короткую мелодию и обратился к Сиду:

— Первая, верхний терминал.

— Первая, посадочная, техник Лукаш, слушаю! — донеслось из трубки.

— Здравствуйте, Лукаш! На связи руководитель Службы Безопасности Клаус Вагнер, — произнёс Фюрер в трубку.

— Да, господин Вагнер, слушаю Вас!

— Летадло номер «Три» у вас?

— Да, господин Вагнер! Проходит обслуживание! Сейчас закончим — залюбуетесь!

— Кто на нём прибыл? Госпожа Морель?

— Так точно! Госпожа Морель со своей ассистенткой!

— Как давно они отбыли?

— Отбыла только госпожа Морель!

— А Спуки… её зверюга?

— Её ассистентка осталась! Сейчас в подсобке, чай с ребятами пьют!

— Лукаш… — Вагнер замолчал, задумавшись. — Лукаш, вы всё правильно делаете. Спасибо. Связи конец.

Он зло зыркнул на Ибарру.

— Мало маячков! — процедил он сквозь зубы, и Рикардо ощутил, как осеклось вдруг у него дыхание — взгляд Фюрера реально пугал его. — Надо было и в задницу ей маячок засадить, не находите? Недальновидно с моей стороны… А сейчас ещё и Берту отпустил… Сид!

— Да, шеф!

— Ангар.

— Новачек на связи! — раздалось из трубки.

— Вы подготовили все машины?

— Так точно, господин Вагнер. Все машины, все пилоты согласно Вашему указанию…

— Готовьте «Пятую», она на четыре места, как помню. И пилота. Сейчас будет мой сотрудник! Связи конец! Сид!

— Да, шеф!

— Бегом в ангар, пулей на «первую», забрать эту зверюгу! Если вдруг Морель там — тоже забрать! И обратно! Морель под замок, её зверюгу — к малой переговорке! Да, и до вылета не говорить, что цель — «Первая»! Бегом! Бегом!

Сид выскочил с проворством, которого от него трудно было ожидать.

Вагнер вновь повернулся к Ибарре.

— Я, конечно, не люблю непредсказуемые моменты, но они так украшают наши серые будни… Вставайте, Ибарра, хватит рассиживаться! Идём!

— Нет, дорогой мой друг, пока что мы не можем заняться расконсервацией вашей игрушки, — объяснял на ходу Вагнер-2 Ибарре-0. — Как вы помните, не вы, а именно Лора выявила в вашей реальности попытку Фрина начать расконсервацию. Если мы начнём эти процессы, покуда не уничтожим цели по списку — это столь же верный способ «спалиться», как и если мы врубим сигнал тревоги, который работает на них.

— В каком смысле «работает на них»?

— В системе есть жучок, который в случае тревоги запускает программу дезориентации всей системы видеонаблюдения, — признался Вагнер. — В прошлой нашей производной я приказал Коно, чтобы он разобрался с ним, но он, как вы помните, переметнулся к Мицуи, так что сейчас я вынужден ждать, пока мы не разберёмся с Мицуи, и только потом смогу пообщаться с нашим уважаемым администратором.

— А откуда жучок?..

— Право слово, смешной вы, Ибарра… Если бы каждый злодей, подсаживающий в системы свои закладки, объявлял бы об этом — какой в них был бы смысл? Хотя, конечно, проанализировав программный код, мы смогли бы сделать какие-то выводы, но, увы — мы не успели избавиться от этой дряни.

— Но, возможно, есть связь между жучком и Фрином? — предположил Рикардо.

— Сомнительно, — отозвался Вагнер. — Он бы активировал его перед своей вылазкой.

— Но тогда…

— Не сейчас, — взмахом руки Вагнер пресёк дальнейшие рассуждения. — Мы пришли.

Они стояли возле двери каюты Софи Морель, откуда, если всё шло по плану Фюрера, Берта должна была уже увести саму Софи в изолятор.

Вагнер постучался и, не получив ответа, потянул за ручку. Дверь распахнулась. Вполне ожидаемо, Софи внутри не было — лишь Спуки, которая сидела на кровати и тихонько хныкала, одной парой рук обхватив себя за плечи, другой парой тиская принадлежащую Софи кофточку.

— Здравствуй, Спуки, — ласково произнёс Вагнер.

— Господин Вагнер, — Спуки подскочила, словно подброшенная пружиной. — Господин, это какая-то ошибка! Так не должно быть!

— А что случилось? — в голосе Вагнера слышалось живое участие — слишком много участия, как подумалось Ибарре.

— Госпожа полицейская увела Софи… ой, госпожу Морель! Она такая строгая была, даже не дала ей нормально одеться, — жалобно причитая, Спуки тряхнула кофточкой. — Ну как так можно, госпожа же замёрзнет!

— Замёрзнет? — недоуменно переспросил Вагнер.

— Ну, конечно! Её же бросят в холодные казематы, она простудится! Господин Вагнер, зачем её забрали, это какая-то ошибка, надо что-то делать! Разберитесь, пожалуйста, пожалуйста!

— Ну конечно же, мы разберёмся, — пообещал Вагнер. — Вот прямо сейчас пойдём и разберёмся. Не надо плакать, всё будет хорошо…

Вообще-то, полукровки не должны прикасаться к альфам, но Спуки, видимо, была настолько во власти эмоций, что, всё так же не выпуская кофточку, обняла Фюрера всеми четырьмя руками, и, пряча лицо у него на груди, зарыдала в голос.

— Ну что ты, милая… — кое-как Вагнеру удалось отодрать от себя рыдающую полукровку. — Всё в порядке, пойдём с нами, сейчас во всём разберёмся…

— Пусть она хотя бы оденется, — подал голос Рикардо.

— А, да, действительно… Милая, ты не можешь так пойти. Тебе надо одеться.

— Да, сейчас, сейчас, — Спуки метнулась к гардеробной. — Самое лучшее надену!

— Да это не обязательно…

— Как же не обязательно? А вдруг надо будет общаться с важными господами? Вдруг сам господин Мицуи ко мне обратится? Нет, нет, надо быть красивой…

Фюрер недовольно поджал губы, но возражать не стал, тем более, что Спуки действовала очень быстро — уже через минуту на ней был костюм, состоявший из чёрных брюк, белой рубашки с высоким воротничком, чёрной приталенной блузки с роскошным белым бантом на груди... Образ дополняли новенькие лакированные туфельки, и волосы, которые Спуки убрала в узел на макушке и закрепила несколькими длинными деревянными заколками.

Рикардо ощутил, как челюсть его буквально сама собой отваливается — он никогда не видел полукровку такой нарядной. Надо признать, что Спуки выглядела не просто красивой, она вдруг стала казаться очень женственной. Откуда у неё этот костюм? Почему она никогда его не надевала?

— Господин Вагнер, вы позволите? — Спуки помахала перед собой маленькой серебристой коробочкой.

— Что ещё?

— Ногти. Это очень быстро! Пожалуйста, пожалуйста!..

— Я-то здесь причём?

— Полукровкам запрещены украшения, — тихо произнёс Ибарра Вагнеру на ухо. — Только с позволения альф.

— А, ну да… Хорошо, только быстро!

— Очень быстро! — Спуки совершила над коробочкой несколько ловких уверенных пассов, и продемонстрировала свои руки. В коробочке оказались не накладные ногти, как предположил поначалу Ибарра, а «умный лак» — ногти полукровки не стали длиннее, но отсвечивали теперь тёмно-ртутными бликами, словно выточенные из отполированного до зеркального блеска гематита.

Вагнер глянул вскользь, и кивнул, удовлетворённый скорее оперативностью процедуры, нежели её результатом, а вот челюсть Рикардо, осознающего стоимость этого почти неуловимого движения, вновь отпала.

— Красиво же? — робко осведомилась Спуки.

— Да, — признал Вагнер, открывая перед ней дверь. — Уверен, что господину Мицуи доставит удовольствие общаться с тобой. А теперь пойдём с нами. Да оставь ты эту шмотку!

— Нет-нет! — словно испугавшись, что у неё отберут взятую ею для Софи кофточку, Спуки прижала её к груди всеми четырьмя руками. — Это для госпожи!

Вагнер лишь пожал плечами, и Спуки, очевидно, настроившаяся уже на долгие уговоры, шмыгнула на выход, всё ещё прижимая кофточку к груди.

Видимо, эта кофточка была для неё своего рода идеей-фикс, она так и тащила её в обнимку всю дорогу. Впрочем, вскоре, убедившись, что никто не покушается на эту её драгоценность, она всё же смогла чуть расслабиться, и прижимала одёжку к себе только нижними руками. Однако верхние были, если что, наготове, это чувствовалось уже хотя бы по тому, как она время от времени прикасалась ими к своей ноше.