И тут всё и случилось.

Случилось по дороге в Синь, уже у самой деревни.

Был обычный зимний день, наполненный обычным неярким светом и обычными звуками. Громко каркали вороны. Порой слышался собачий лай и человеческие голоса. Солнечный диск был ясно виден, чёткий, но безобидный для глаз за туманной пеленой.

Впрочем, Касьян на него не смотрел, заботясь о том, чтобы поспевать за Иринеем.

Громкий возглас донёсся со стороны деревни. Один, потом другой.

— Что там? — встревоженно спросил Касьян.

— Придём — увидим, — бросил Ириней на ходу.

Немного потемнело. В воздухе словно появилась чернота. Касьян моргнул, подумав, что ему показалось.

Нет, не показалось.

Истошный вопль из какого-то людского обиталища, полный ужаса.

Ириней резко остановился, так что мальчик чуть не налетел на него, и вздёрнул голову вверх.

— Ого! — воскликнул он.

Касьян забежал вперёд и тоже посмотрел в небо.

За тонким слоем облачного пуха на тускло-жёлтый круг солнца наползал другой круг, тёмный. Он отожрал уже почти четверть дневного светила.

Касьян поднёс сжатые кулаки к губам, подавив готовый вырваться крик. Даже сейчас, в минуту мирового бедствия, он подумал о том, что Ириней такую потерю самообладания не одобрит.

Солнце исчезало, медленно, но неумолимо. Треть.

Ириней взял Касьяна за плечо.

— Смотри! — крикнул он громко, словно удивительное явление должно было не только погасить свет, но и приглушить звуки. — Такое очень редко бывает.

Касьян смотрел.

Половина. Ещё меньше. Оставался полумесяц, всё более истончающийся.

Свет мерк.

Стало темно, как ночью. На месте солнца расположился абсолютно чёрный диск. Вокруг него разлилось белое пламя.

И воцарилось абсолютная тишь. Крики ужаса прекратились. Псы замолчали. Смолкли даже вороны. Всё живое замерло. Никто не знал, что в этом тёмном новом мире делать.

Наваждение продолжалось совсем недолго, минуту или чуть более. Потом чернота стала сдвигаться, и край солнца выглянул из-за неё. Робко, осторожно. Потом ещё чуть-чуть.

Страшное, неведомое уходило не торопясь, явив миру своё могущество, показав воочию, что не всё так просто и незыблемо, как порой кажется смертному.

Ириней торжествующе улыбался.

— Что это было? — выдохнул Касьян, когда тьма уже почти сползла с солнца.

— Природное явление. Называется — затмение солнца. — Ириней нагнулся, захватил горсть снега и стал катать ее в ладонях.

— Никогда такого не видел.

— Неудивительно. Это нечасто бывает. Другое небесное тело проходит между нами и солнцем. — Он скатал снежок и показал его Касьяну. — Примерно такое, только большое. Скорее всего, это Луна.

— Луна? Почему мы тогда не видим её рядом с солнцем?

— Потому что солнечные лучи её затмевают. — Ириней размахнулся и запустил снежок в ближайшую ёлку. — В Юоремайе есть специальные таблицы, по которым тамошние мудрецы предсказывают затмения, учитывая предполагаемое движение Луны. И очень точно, и даже для разных земель. Я из них как раз и знал о том, что оно может произойти, посмотрел, когда жил там.

— Как они составляют эти таблицы?

— Наблюдают. Многие годы. Сотни лет. В Юоремайе это очень важно, они не боятся затмений, как другие народы, а поклоняются им. Ждут их, считают милостью богов.

Касьян умолк, задумавшись. Опасным и болезненно извращённым показалось ему южное царство, Юоремайя — кто знает, чего ждать от людей, которые поклоняются такой страсти? И язык у них какой-то вывихнутый.

Деревня гудела, жители взбудораженно метались. При виде Иринея с Касьяном, точнее, в основном при виде Иринея, конечно, перепуганная толпа повалила в их сторону. Вперёд выступил кузнец, хоть и владеющий собой, но явно встревоженный.

— Ты как раз кстати, чародей. Что это было? — степенно спросил кузнец. — Растолкуй нам.

Ириней успокаивающе кивнул, повернулся к людям и стал повторять то, что говорил Касьяну про затмение. Толпа внимала.

Касьян, уже слышавший это, пробежал по улице, поглядывая по сторонам — кто чем занят? Почти все были напуганы, кто больше, кто меньше.

Только одна бабушка Мара преспокойно выбивала половики во дворе.

— Видела я уже такое за свою жизнь, — безмятежно заявила она. — И ничего, жива. Солнце — не монета, его так просто не украдёшь.

На обратном пути Ириней задумчиво сказал:

— Хорошая у вас деревня.

— Почему? — спросил Касьян, удивившись этому замечанию, сделанному ни с того ни с сего.

— Сам посуди — такое непонятное, страшное событие, и тут вдруг появляюсь я — человек со стороны, непонятный. Знавал я места, где такого гостя сразу бы сожгли, обвинив во всех бедах, прошлых и будущих. Да и тебя заодно. А тут ничего. Выслушали, поняли. Даже поблагодарили.

И опять Касьян подивился чужим обычаям. В его краях никогда ничего такого не бывало.

Просвистело ещё несколько месяцев. Учёба, быт, охота. Скучно не было. Ходили в Синь. Ездили в Ожерелье на ярмарку. Касьяну показалось очень большим это поселение.

Много говорили. Он сам чувствовал, что взрослеет, что многие вещи видит по-другому.

Запоминались беседы об устройстве мира, о планетах и звёздах, о земном диске. Касьян уже прочитал частично “Инкунабулы” Дим Фо, даже кое-что там понял и втайне этим гордился.

Совсем недавно он знал только, что звёзды похожи на яблоки. Теперь же такое представление казалось ему ужасно наивным.

Как-то в начале лета в дождливый день сидели в гроте, делали мелкую ручную работу и в очередной раз говорили обо всём этом.

И Ириней вдруг обмолвился:

— Иногда думаю, действительно ли наша Земля имеет вид диска?

Касьян даже возмутился.

— Это все знают! Так написано у Дим Фо. И в других книгах тоже.

Ириней вздохнул, прошёлся по пещере, выглянул наружу. Там лил дождь, тяжёлые капли сыпались с ветки на ветку. Но дальше над лесом в облаках был просвет, через который спускался куда-то далеко световой столб.

В пещере было уютно, поленья потрескивали в костре.

— Мы слишком мало знаем о мире, — сказал Ириней, вернувшись к Касьяну. — Книги писали великие учёные, но и они не всё знали.

— Обломки из первых светил образовали Землю, имеющую вид диска, — уверенно сказал Касьян. — А в центре этого диска расположен стольный град Изберилл.

Ириней улыбнулся, взял палку, поворошил в костре поленья. Рассыпался сноп искр.

Он делал это так долго, что Касьян решил, он больше ничего и не скажет.

— Я много путешествовал по миру, и многие страны увидел, — произнёс, наконец, Ириней. — И знаешь, что странно — в каждой стране говорили мне, что именно их стольный град в центре диска находится.

Касьян озадаченно сдвинул брови.

— Они ошибаются.

— Особенно интересно было с кочевниками, — неторопливо продолжал Ириней. — Они ведь перемещаются часто, и город их перемещается. Но каждый раз, когда они раскидывают шатры своей столицы на новом месте, то столица эта оказывается в центре земного диска.

Касьян засмеялся.

— Вот тёмные люди.

— Вовсе нет, — одёрнул его Ириней. — Они очень умные и очень много знают о мире. Шатры у них огромные, ты таких домов не видывал. Такие яркие, пёстрые.

— Как же они объясняют это перемещение центра?

— Они говорят, что по мере движения их столицы земля меняет форму. Будто вместе с ними движется.

Касьян упрямо покачал головой.

— Всё равно они ошибаются. Изберилл в центре диска.

— Для нас — да, — загадочно обронил Ириней, оставив Касьяна в недоумении.

Несмотря на эти долгие разговоры, на постоянное их общение, Касьян о своём учителе знал, в сущности, очень мало. Ему было известно, что Ириней родом из Талаяма, что он много чего повидал, много чего умеет и был принят в царских дворцах, что он пишет учёные труды. Вот, собственно, и всё.

Есть ли у него семья? Или была ли? Почему он живёт в этой глуши? Впрочем, эти вопросы лишь изредка возникали у Касьяна и не занимали его настолько, чтобы спросить напрямую. А сам Ириней не рассказывал.