Касьян помолчал некоторое время, частью отдавая дать памяти незнакомого ему резчика, частью погружаясь в привычное при обсуждении этой легенды чувство страха, смешанного с восторженным любопытством.

— А второй случай? — спросил через минуту.

— Второй? Да, и второй такой был. — И тут Ириней замолчал и ни слова больше не произнёс на эту тему, как Касьян ни выспрашивал.

Пролетали дни, как костяшки на счётах, складывались в недели, а потом и в месяцы. Прошла золотая осень, листья опали, снег ещё не выпал, деревья стояли чёрные. Ветер завывал в расщелинах скал.

Касьян не уставал радоваться тому, что у него теперь хорошая одежда.

В доме было тепло, кололи дрова, топили. Когда заходили в деревню, бабушка Мара подарила несколько вышитых занавесей с жар-птицами. Повесили, стало уютно.

Ириней добавил занятий, часть из которых ставила Касьяна в тупик.

Он не имел ничего против борьбы и владения ножом и мечом, ему это нравилось, и он понимал нужность этих умений. Хотя само обучение казалось ему странным, требовалось изо дня в день повторять одни и те же движения, рывки, повороты, чтобы они стали такими же естественными, как дыхание. Однако как-то в деревне он встретил знакомого парня, на несколько лет старше себя и гораздо тяжелее, они начали в шутку бороться, и Касьян, совершенно неожиданно для себя, обнаружил, что уронил своего противника наземь и сидит на нём, к общему изумлению всех присутствующих. После этого он понял смысл таких бесконечных повторений.

Ириней вообще требовал терпения, а также самообладания, хладнокровия и смелости.

— А ты использовал это всё на деле? — спросил как-то Касьян.

Ириней ответил немногословно.

— Приходилось.

Появился и другой предмет — язык южного царства, Юоремайи. Касьяну так странно казалось, что где-то живёт множество людей, которые понимают эти певучие сочетания звуков, такие, что слова почти и не разделялись, невозможно было понять, где заканчивается одно и начинается другое.

А письмо их — это была вообще головоломка. Буквы смешивались со сложными символами, которые могли означать то пятое, то десятое, в зависимости от соседних букв, положения в тексте, а иногда — и от времени написания, которое тут же отдельным знаком отображалось.

Зато Ириней владел этим языком в совершенстве.

— Откуда ты так хорошо его знаешь? — спросил как-то Касьян. — Ты жил там?

— Жил когда-то, — ответил Ириней. — Но я его всегда неплохо знал. Я уроженец Талаяма. Там почти всем этот язык известен.

Касьян нахмурился, припоминая. Что-то он об этом слышал, ещё в Сини. Что-то тревожное, связанное с войной.

— Где это?

— Есть область такая на побережье, там, где река Тала впадает в море. Такой лакомый кусок, равнобедренный треугольник, боковые стороны которого ограничены горными цепями, а основание — береговой линией.

Он с усмешкой ткнул в лежащий на столе лист с перечёркнутыми чертежами Касьяна.

— Для кого лакомый? Почему?

— Для нашего царства, Трилады, чтобы получить выход к морю. Для южного царства, Юоремайи, чтобы не давать Триладе выход к морю. Долгая это история. — Ириней поднялся со скамьи, отодвинул занавесь, выглянул во двор, скупо припорошённый снегом. Потом неторопливо продолжил. — Когда-то в течение нескольких веков был Талаям отдельным государством, небольшим, но преуспевающим. Жители плавали по морям, занимались торговлей, были неплохими воинами, отстроили отличную крепость, даже Юоремайя их не трогала. Но более сотни лет назад пресеклась царствующая династия, образовалось два претендента на престол, один призвал на помощь Юоремайю, второй — Триладу, чьё могущество как раз окрепло к тому времени. И началась большая война за Талаям, ещё до нашего с тобой рождения. Продолжалась лет тридцать.

— И что дальше? — заинтересованно спросил Касьян.

— Трилада победила. Получила крепость Талаям и выход к морю. Но победа не была полной. В дельте Талы множество островов. Война за них продолжалась. Трилада держала крепость и ближайшие поселения, Юоремайя нападала со стороны моря, острова переходили из рук в руки. Множество людей гибло, хозяйство приходило в упадок. Так бы и по сей день продолжалось, если бы не великий Дим Фо.

Касьян знал это имя. Оно было написано на развороте одной из книг, которые давал ему читать и переписывать Ириней. “Инкунабулы” она называлась. Дим Фо. “Инкунабулы”.

— Что же он сделал?

Ириней потёр ладони одна о другую.

— Он придумал Игру. Дим Фо сказал — зачем гибнуть людям, если острова постоянно меняют владельцев без особого проку. Большая часть этих островов не слишком ценна — неприступные утёсы, поросшие кустарником. Но попадаются и населённые.

В общем, Дим Фо нашёл способ, чтобы государи Трилады и Юоремайи играли друг с другом в особенную Игру, где выигрыш — острова Талаяма. Кто выигрывает, в подчинение того переходит тот или иной остров. Тогда он имеет право разместить там сторожевую заставу.

Все тогда настолько устали от многолетней войны, что согласились. Был заключён вечный договор. Трилада владеет городом Талаям, острова переходят из рук в руки. Существует, конечно, опасность для Трилады, если Юоремайя отыграет слишком много островов в восточной части дельты, сосредоточит силы и предпримет попытку отбить Талаям. А он для нас очень важен, это единственный путь, ведущий к заморским землям.

Но пока такого не было. И договор соблюдался честно. Бывают порой стычки, но это всё же не война.

— Как они играют? Они же так далеко друг от друга.

— С помощью волшебства, которое тебе так нравится.

— Значит, от волшебства может быть польза?

— Может, конечно, — с явной неохотой отозвался Ириней, помолчав. — Это я его не люблю. Наверно, потому что не понимаю.

После этого разговора Ириней стал нередко рассказывать Касьяну о разных землях, о том, где они расположены, об их обычаях. А однажды извлёк из сундука какие-то чудные вещи из серебра — палочки с несколькими острыми зубцами, щипчики, ножи в виде лопаток, ни на что толковое не пригодные, правда, довольно красивые.

На вопрос — что это? — пояснил, что этим пользуются за столом в царских дворцах, и надо бы Касьяну на всякий случай овладеть искусством их применения.

Тут Касьян, который кроме ложки ничего не видывал, было воспротивился.

— Я же живу в лесу! Зачем мне это знать?

— Думаешь, тебе удастся всю жизнь провести в лесу? — осведомился Ириней, и невинное это замечание дало Касьяну пищу для размышления о своём будущем на несколько недель вперёд.

“На севере же расположено великое царство Трилада.

Три лада, как рассказывают жители этой страны, суть три силы природы, к ним благосклонные — плодородная земля, щедрые речные воды и горы, изобилующие самоцветами. Все лады созвучны друг другу и создают единую гармонию для процветания царства.

Столица Трилады — град Изберилл. Называется он так, потому что богато украшен драгоценными каменьями, особенно же изделиями из берилла”.

Дим Фо, “Хроники”

Читай, Касьян, читай.

А будущее приближалось своим чередом, становилось настоящим, а затем и прошлым.

Ближе к концу зимы произошло удивительное и пугающее событие.

Ириней как-то вскользь сказал Касьяну.

— Знаешь, в ближайшее время могут быть странные явления в небе.

— Какие?

— Словно солнце потускнеет. Если это произойдёт, когда меня рядом не будет, не пугайся.

Касьян испугался заранее. Вдруг вспомнился уже позабытый страх перед Иринеем, перед его таинственными познаниями.

— Почему солнце потускнеет? — спросил тихо, но с опаской. — Погаснет? Насовсем?

— Да нет. — Ириней поморщился. — Потускнеет ненадолго. На несколько минут. А может, и не будет тускнеть, может я и ошибаюсь.

Касьян несколько дней озабоченно поглядывал на солнце, словно опасаясь, что кто-то его украдёт. Но солнца и так не было видно за тучами. Лишь через неделю облачность поредела, истончилась, из плотной завесы превратилось в тонкий покров.