Этого движения хватило, чтобы снова привлечь к ней внимание раненого льва. Побуждаемый теперь не столько голодом, сколько болью и злобой, зверь замахнулся лапой. Желтые кривые когти содрали кору со ствола, за которым скорчилась девушка.

– Сюда! Я здесь! – орал Нефер, пытаясь отвлечь льва на себя. – Иди ко мне!

Хищник повернул к нему огромную косматую голову, и фараон одним резким движением выпустил вторую стрелу. Руки его тряслись, прицел был взят второпях. Стрела попала в заднюю часть туловища, наконечник ее глубоко вошел в живот, и ужаленный зверь рыкнул. Бросив Минтаку, он устремился к Неферу.

Хотя лев был смертельно ранен и уже терял силы, у юноши не было шансов избежать этой атаки. Стрелу он выпустил, а колчан лежал на земле довольно далеко от него. Нефер выхватил висящий на поясе кинжал.

То было смешное оружие для борьбы с разъяренным великаном. Тонкий бронзовый клинок был слишком коротким, чтобы достать до сердца, но Неферу приходилось слышать истории бывалых охотников, чудесным образом вышедших живыми из подобных переделок. Когда лев присел перед последним прыжком, молодой фараон повалился на спину, даже не пытаясь устоять перед массой и напором зверя. Он лежал между передних лап, и лев раскрыл пасть, собираясь раздробить человеку череп жуткими клыками. Дыхание у него было таким зловонным, источая смрад тухлого мяса и разверстой могилы, что у Нефера покатил к горлу тошнотворный ком. Собравшись для борьбы, он сунул правую руку с кинжалом глубоко в пасть зверю. Тот инстинктивно сомкнул челюсти.

Нефер крепко держал кинжал, направив острие вверх. Когда челюсти захлопнулись, бронзовый клинок пронзил нёбо хищника. Юноша успел выдернуть руку, чтобы зубы не раздробили ему кисть, впрочем, нож не давал челюстям льва полностью закрыться, и кусаться зверь не мог.

Зато он накинулся на обидчика передними лапами, полностью обнажив когти. Нефер извивался под тяжелой тушей, стараясь избежать ударов, но острые костяные крючья сорвали с него передник и вонзились в плоть. Юноша понимал, что не продержится долго.

– Убирайся отсюда, грязная скотина! – выкрикнул он, не сдержавшись. – Отстань от меня!

Лев продолжал рычать, и кровь из пробитого нёба, смешиваясь со слюной, вонючим красным облаком обдавала лицо Нефера.

Крики юноши пробудили Минтаку к действию. Выглянув из-за дерева, она увидела залитого кровью Нефера, распростертого под тушей льва. Его гибель казалась неизбежной, и девушка позабыла про свой собственный страх.

Лук фараона оказался зажат под его телом, и без него полный стрел колчан был бесполезен. Царевна выпрыгнула из-за дерева и побежала к колеснице. Крики и рев за спиной подстегивали ее, и она мчалась так, что сердце готово было разорваться.

Лошадей пугали запах и рык хищника. Они пятились, трясли головами и лягались, стоя в упряжи. Если бы Нефер не позаботился вставить тормозной брус в колесо, кони давно бы ускакали, а так повозка всего лишь описывала небольшой круг. Не испугавшись мелькающих копыт, Минтака запрыгнула на подножку и схватила вожжи.

– Эй, Звездочет! – обратилась она к коням. – Спокойно, Молот!

Во многих предыдущих вылазках Нефер давал ей возможность править, поэтому лошади узнали ее голос и ее манеру управляться с поводьями. Она быстро совладала с упряжкой, но ей самой это время показалось вечностью, потому как в ушах у нее раздавались крики Нефера и оглушительный рык льва. Едва успокоив лошадей, Минтака перегнулась через борт и вышибла тормозной клин. Потом заставила коней повернуть налево и погнала их прямо на льва и его жертву.

Молот упирался, но Звездочет не подвел. Девушка схватила хлыст, которым Нефер погонял лошадей, и врезала Молоту по блестящему крупу так, что остался рубец с палец толщиной.

– Эй, Молот! – гаркнула она. – Гони, будь ты проклят!

Вздрогнув, Молот ринулся вперед, и повозка устремилась на льва. Все внимание хищника было приковано к кричащей извивающейся жертве между передними его лапами, и на колесницу он даже не смотрел.

Бросив хлыст, Минтака выхватила из стойки длинное копье. Она держала его для Нефера долгие часы во время охоты, и теперь оно привычно и удобно легло в правую руку. Управляя несущейся упряжкой зажатыми в левой руке поводьями, девушка перегнулась через бортик и занесла оружие. Нависший над добычей лев опустил голову, подставив затылок. Точная линия хребта и загривка скрывалась под лохматой гривой, но она угадывала, где он находится, и нанесла удар, вложив в него весь свой страх и всю свою любовь к Неферу.

Вся сила летящей колесницы сосредоточилась в острие копья. К изумлению охотницы, наконечник легко пробил толстую шкуру и глубоко вошел в шею животного. Древко слегка дрогнуло у нее в руке, когда острие нашло сочленение между позвонками и рассекло спинной мозг.

Колесница пролетела дальше, и копье вырвалось из рук Минтаки. Бесформенной и безвольной массой лев рухнул на Нефера. Убитый на месте, зверь больше не дернулся.

Царевна проскочила пятьдесят локтей, прежде чем сумела остановить обезумевших лошадей. Затем развернула колесницу и возвратилась к месту схватки, где под громадной тушей лежал Нефер. Ей хватило ума сначала задействовать тормозной клин и лишь после этого спрыгнуть с площадки.

Было очевидно, что Нефер тяжело ранен. По обилию покрывавшей его крови она даже подумала, что он мертв.

– Нефер, ответь! – воскликнула она, упав рядом с ним на колени. – Ты слышишь меня?

К величайшему ее облегчению, юноша повернул голову, глаза его открылись и посмотрели на нее.

– Ты вернулась, – выдохнул он. – Бак-кер, Минтака. Бак-кер!

– Я стащу это чудище с тебя.

Она сообразила, что неимоверная тяжесть убитого зверя мешает раненому дышать. Она вскочила и стала тянуть льва за голову.

– Хвост, – с трудом прошептал Нефер, лицо которого превратилось в кровавую маску. – Тащи его за хвост.

Подчинившись, девушка ухватила увенчанный кисточкой длинный хвост и потянула изо всех сил. Потихоньку задние лапы сдвинулись, туша перекатилась на бок, и Нефер был свободен.

Минтака наклонилась и помогла ему сесть, но юноша пьяно покачнулся и ухватился за нее, чтобы не упасть.

– Смилуйся надо мной, Хатхор! – запричитала девушка. – Ты страшно ранен. Ты весь в крови.

– Не вся она моя, – возразил фараон.

Однако на правом бедре у него алый фонтанчик бил в том месте, где коготь зверя распорол кровеносный сосуд. Таита долго и тщательно учил его управляться с боевыми ранениями, и теперь Нефер прижал к растерзанной плоти большой палец и давил до тех пор, пока струя не иссякла.

– Принеси мех с водой, – распорядился он.

Минтака опрометью сбегала до колесницы и обратно. Она поддерживала мех, пока юноша жадно пил, а потом осторожно смыла кровь и грязь с его лица и с облегчением обнаружила, что оно не повреждено. А вот осмотрев другие его раны, не сумела скрыть ужаса: такими серьезными они оказались.

– В колеснице лежит мое скатанное одеяло, – сказал Нефер.

Голос его слабел.

Когда она принесла ему тючок, он попросил раскатать его. Внутри обнаружился моток с принадлежностями для шитья. Минтака вооружилась иголкой и шелковой ниткой. Нефер показал ей, как зашить поврежденный сосуд. Девушка работала проворно, не гнушаясь и без робости. Руки ее перепачкались в крови по самые запястья. Ловкими пальцами она заштопала разорванную артерию, потом наложила швы на самые глубокие борозды от когтей. Повинуясь дальнейшим указаниям молодого фараона, разорвала его истерзанный хитон на ленты и перевязала раны. То был образец простейшего врачебного искусства, но его оказалось достаточно, чтобы остановить самые опасные кровотечения.

– Это все, что нам пока по силам. Я помогу тебе забраться в колесницу, и мы поедем туда, где лекарь позаботится об остальном. Ах, если бы Таита был здесь!

Минтака взяла Звездочета под уздцы и подвела пару к месту, где лежал Нефер. Юноша приподнялся на локте и озабоченно посмотрел на валявшегося рядом убитого зверя.