Взяли ещё по пиву. За вторым пивом узнал, что мой собеседник охотится за малоизвестным, но при этом не особо дорогим ночным растением из Степи – Полуночным Камышом. Команды, которые фармят Степь, часто его пропускают по причине небольшой стоимости и малого спектра применения, в первую очередь собирая более редкие и намного более дорогие ингредиенты. А Стрельник, прячась за ухабами и кустами, идёт по расчищенному месту и, бывает, успевает нарезать сколько-то своего камыша.

И что он уже поднял профу до уровня, на котором может из этого камыша крафтить стрелы. Правда, пока плохого качества, но по своим характеристикам они не уступают стрелам такого же качества из дорогих пород дерева. А когда его мастерство позволит делать стрелы великолепного качества, то они буду сравнимы с Эльфийскими Стрелами из Эльфийского Леса.

И что ещё он знает один рецепт, на который он пока не накопил ни денег, ни мастерства, но по которому можно собирать композитные луки. И что позже из этого камыша он сможет собирать луки, сравнимые всё с теми же эльфийскими, которые уже стоят приличных денег. А когда он сможет обеспечить себя подобным луком и подобными стрелами – пойдёт качаться, прикупит нормальной снаряги и будет ходить в составе серьёзных групп, а то и вовсе в одиночку фармить Степь. И на свою долю будет брать только дешёвый камыш, но в больших объёмах, да тот лут, который пойдёт на хорошие наконечники и оперение. И в финале через оставшиеся восемь месяцев академа у него будет достаточная сумма, чтобы продолжить обучение. А уже готовое производство и налаженная схема позволят иметь неплохой приработок, уделяя ему немного времени во время учёбы.

Я молча слушал восторженное изложение гениального бизнес-плана подвыпившего и воодушевлённого студента. Вставлять свои замечания и предположения о том, что слишком много моментов в его плане имеют вероятность, далёкую от ста процентов, и то, что там есть целые нерассмотренные пласты проблем, счёл бесполезным, да и неуместным. Если человек верит, пусть пробует. Может, ему повезёт, и всё получится, как задумал.

Собеседник внезапно засуетился.

— Папа Карло, ты извини. Мне уходить надо. У меня тут камера запикала, что превышен рекомендуемый лимит вирта.

Не сразу сообразил, с какого это я ему папа.

— Стрельник, не называй меня папой, как-то смешно звучит. Давай договоримся, я тебя называю просто Стрельник, а ты меня просто Карло. Пойдёт?

— Хорошо. — кивнул Стрельник.

— А чего ты так засуетился? Ну, запикала и запикала. На сигаретах тоже пишут, что курение вредит здоровью. Так что ж теперь, если дымом потянуло, противогаз надевать?

— Ты что, ты что! — парень испугано замахал руками, как праведный прихожанин, услышавший богохульство и ересь за углом храма. — Это же не просто так пикает! Там учёные всё рассчитали! Если больше восьми часов в вирте в сутки, то это опасно. Серьёзные последствия могут быть! Я и так уже рискую!

Ну точно ботаник. Нельзя нарушать режим питания, шататься по ночам, ходить без шапки, плохие слова говорить… да блин, вообще ничего нельзя! И как это только такой хороший мальчик пиво пить не стесняется? Хотя да, он же в игре, здесь пиво пить можно. А налить ещё пару кружек, так ещё и «писька» скажет. Как он вообще в реальном мире выживает? Что-то мне подсказывает, что не суждено ему доучиться. Как бы он себя в вирте не ограничивал, а реальность у него должна быть до того пресной, что устоять перед игроманией и не переселиться в игру, наполненную красками, вкусами и эмоциями, для него будет настоящим подвигом.

— Ладно, давай зафрендимся, а при случае ещё поболтаем. Думаю, я в этом городе на какое-то время задержусь.

На том и попрощались.

За окном уже смеркалось, денег осталось ровно восемьдесят восемь медяков, которых уже не хватало на самый дешёвый номер в местной гостинице. Пробежался по городу: лавки закрывались, НПС спешили по домам, немногочисленные низкоуровневые игроки тоже постепенно исчезали. Сам Старый Город оказался довольно небольшим поселением с тремя трактирами, парой гостиниц, небольшим набором лавок и магазинчиков и, конечно, отделением банка.

«Друмирбанк» – красовалась вывеска над небольшим домиком. Банк работал круглосуточно, и я решил заглянуть. Для открытия счёта достаточно было подписать соглашение и внести любую сумму на счёт, что я и сделал, не мелочась. Скинул туда всю медь, кроме одной монетки на рассаду. И тут же выставил на аукцион Корень Мандрагоры за три золотых. Спешить мне никуда не надо, а спать на земле и питаться водой привык уже давно.

На окраине наткнулся на НПС-деда, бездумно сидевшего на завалинке, и расспросил про Ночную Степь. Дед оказался словоохотливым и соскучившимся по вниманию, и он с радостью поведал мне городскую легенду про незапамятные времена, когда Старый Город был ещё совсем молодым, а правил в нём не королевский наместник, а молодой князь; и не степь там была, а болота и редколесье.

«В те дни, о которых ещё моему деду дед рассказывал, бегала туда ребятня жаб бить, да ягоду собирать. И никто точно и не упомнит, когда в тех болотах в первый раз увидели тёмного.

Он никого не трогал. Жил в леске, а в город за покупками приходил, да траву болотную на продажу приносил. Но шло время, и стали слухи ходить, что вроде по ночам-то выл кто-то на болотах, то мертвеца кто видел, то утопленника. Мужики-то отмахивались, малышня пугала дружка дружку рассказами на ночь глядя, бабы, бывало, шушукались промеж собой, что де накличет на город некромант беду. Даже князь раз дружину послал те места проверить. Три дня и три ночи дружина по болотам, по рощам да по пролескам ходила, да так ничего и не сыскали, окромя самого тёмного да его хижины в леске у болота.

Но начали роптать люди и уговорили князя прогнать тёмного с их земли. Отправил князь двух дружинников в болота, так и не вернулись они. Отправил на следующий день пятерых, и те сгинули. На третий день сам пошёл со дружиною, но нашёл только воинов своих, спящих на опушке, а некроманта и след простыл. Так ни с чем и вернулись.

Да вот только с того всё и началось. Наслал тёмный проклятие на город и на болота. Начали люди по ночам пропадать. Видели их то в городе, то за стенами. А с утра как ни в чём не бывало, проснутся дома и говорят, что спали, и знать ничего не знают. Потом таких много стало. Пошли тайком ночами на те болота ходить, где некромант жил, и тёмные ритуалы устраивать, нечисть призывать да кровь пить. А когда прознали люди, что и самого князя на болотах ночью видели – испугались и воззвали к Светлоликому.

Откликнулся Милостивый на мольбу людскую и направил своих жрецов и паладинов с войском светлым. А князь, что Тьме продался, возненавидел род людской, поднялся со своею дружиной и пошёл на болота встретить рать светлую. Но за те годы, что точила Тьма сердца людей и пропитывала их злобой могильной, и многие другие мужи храбрые, что в городе жили, обезумели. И пошли вслед за князем.

День билось войско Света с исчадиями Тьмы. Горел лес, иссыхали болота, но всё не могли превозмочь проклятых. Уж ночь спустилась, а бой всё не утихал. Понял проклятый князь, что не выстоять ему долго против надежды людской – войска светлого, и призвал из Бездны адских тварей. Взмолились тогда жрецы Светлоликому, и вновь откликнулся Он на мольбу людскую. Явился на поле брани, и под светом его проклятый князь со своими приспешниками, тварями тёмными и душами заблудшими обратились в пепел. Утром пришли люди на те болота, да только не было уже там ни леса, ни топи – одна только чёрная степь.

Долго горожане праздновали и ликовали. На место князя, Тьме душу продавшего, приехал из столицы наместник королевский. Светлоликому во славу победы надо Тьмой храм воздвигли. А в степи смыли дожди пепел, да затянуло луга молодой травой. Только через время там опять Тьма проснулась. Жрец наш храмовый говорит, что это души проклятых покой найти не могут, и когда уходит Свет Светлоликого, восстают они из Бездны, ведомые тёмными мыслями и жаждой крови живой. И убивают всех живых, что в степи оказались. А когда встаёт солнце, и обращает на нашу землю Светлоликий очи свои, истаивают под Его взором тени прошлого. Вот и ходим в храм, молим заступника нашего, чтобы не забыл нас, и не дал Тьме снова прийти на земли наши».