Когда сознание вернулось в истерзанное тело, надо мной уже сияла луна, а россыпи звёзд украшали небосвод. Само тело лежало в кустах за трактиром, где у меня сейчас и была текущая точка привязки. Времени прошло много, а я всё равно чувствовал фантомные боли, то и дело вспышками проскакивающие по всему телу. Сдавлено захрипел и поинтересовался у Павшего.

— Пашка, может, ты мне скажешь, что это было? — Выделил голосом слово «ты».

— Твоё сознание не было готово к таким нагрузкам. И в общем, произошло то, о чём я тебя всё это время предупреждал: ты столкнулся с теми, кто играет в другие игры, для кого нет правил. И радуйся, что ты не был целью, а столкнулся случайно.

— А ты, смотрю, тонкий ценитель садомазо. Тоже мне, повод для радости нашёл.

— Во всём есть что-то полезное, — начал Пашка занудным менторским тоном. — А тебе, дикарю, урок нужен был. Считай, это мироздание откликнулось на его бесконечное сотрясание твоими жалобами, что для счастья и умиротворения тебе нужен стопятьсотый уровень, и ты сразу заживёшь спокойно.

— Почему бы и нет? Был бы у меня достойный уровень, эта палка после первого же выстрела у главного петуха из #опы торчала бы!

— Не переживай так. Если сам понять не сможешь, то когда придёт время, следующий урок тебе наглядно покажет. Если у тебя будет стопятьсотый уровень, то противники вокруг тебя будут стоять двестипятисотые, и лучше не зарекайся, у кого что и откуда торчать будет. Да и начинай уже следить за словами. Не порть мне подрастающее поколение.

— Какое ещё поколение?

— Как это какое? Забыл? Искра видит всё, что видишь ты, и слышит всё, что ты слышишь и говоришь. Или ты потом опять меня винить будешь, что твоё сокровище такое невоспитанное?

— #ля, Павший, сразу напомнить не мог? — свой просчёт я понимал, но поворчать и найти себе в оправдание виноватого, это же святое дело. — И кстати, я правильно догадываюсь о том, что случилось, когда я потерял контроль над телом?

— Правильно. У тебя сознание от болевого шока начало отваливаться, и Искра подхватила управление. Думал было сам перехватить, но оставил. Не стоит копить в сознании негатив и переживания без возможности выплеснуть. На данной стадии формирования может иметь негативные последствия. И ещё одна неприятная новость: эта, как ты её назвал, палка, прочитована не в пример тебе и как-то игнорирует настройки болевого порога. Так что имей ввиду. Отправить бы тебя ещё на прокачку болестойкости, но уже не успеем.

Последняя печаль ИскИна меня очень-очень обрадовала. Догадаться, как будет происходить подобная прокачка, сложности не представляло, а вот причина была интересна.

— Почему не успеем?

— Потому что не заметить тебя не могли, и хотя бы просто для порядка в рамках протокола должны найти и проверить. А там что у левых, что у правых, протоколы схожие. Завтра с утра надо брать ноги в руки и топать отсюда, пока не поздно.

— А Стрельник? А два сарая честно накошенного сена? Может, сначала хоть чуть распродадимся? Павший, на мне первый уровень, потёртые первоуровневые штаны, ничтожный лук и три сотни голды в банке. Куда я в таком виде утром побегу?

— Карл, а ты уверен, что нормальный и что находишься в здравом уме?

— С утра вроде был уверен. А что?

— Тебе тех зарядов из жезла не хватило? Предлагаешь подождать ещё одного разика для стимуляции мозговой активности?

— Не, не. Стимуляции не надо. Я уж как-нибудь сам соображу.

— А раз соображаешь, то бегом в Степь. Надо посмотреть, что с Князем получилось, да травы можешь заодно нарвать. Пригодится. Стрельнику, уж прости, письмо напишешь, не красна девица. Пока у студента запас камыша есть. А твою долю, думаю, не закрысит. В другом городе в банке снимать будешь.

***

Я бежал, привычно огибая мобов и жадно набивая инвентарь камышом и сабельником, когда выскочив из очередных зарослей, уткнулся носом в Князя в сопровождении трёх десятков дружинников. Замер, не зная, что делать. Я стоял на открытом месте под взглядом тридцати пар глаз, и навигатор не рисовал мне ни одного скрытого от чужих взглядов маршрута. Чем и не побрезговал воспользоваться высунувшийся из соседних кустов Полуночный Волколак тридцать шестого уровня, кинувшись на обнаруженную добычу с леденящим душу воем.

Князь слегка повернул голову в нашу сторону, в его глазах отразился лунный свет, и ночной хищник, по щенячьи заскулив и испуганно поджав хвост, исчез в темноте. Дружинники окружили поляну, развернувшись к нам спинами. Князь стоял, гордо расправив плечи и положив правую руку на эфес меча. Его плащ то ходил волнами, то вскидывался под порывами ветра. Он глянул на Воеводу, властно указав пальцем на место в двух шагах от себя, и вопрошающе воззрился на меня. Воевода занял указанное место, понуро опустив голову. Время шло, а я не мог понять, что он от меня хочет.

— П-о-м-о-г-и. — проскрежетал неестественный хриплый голос.

А за ним в голове заговорил Пашка.

— Карл, не тупи. Стреляй уже.

— Павший, ты уверен, что он просит именно это?

— Не сомневайся. Подожди, я лучше сам сделаю.

Руки вскинули лук, и, взвизгнув, стрела отрекошетила от нагрудника Воеводы.

С: Вы атаковали Полуночный Воевода.

С: Удар стрелой. Нанесено 0 ОЖ урона.

— А толку? У нас разница в сто двадцать уровней. Ты его никогда не пробьёшь, — констатировал я очевидное.

— А этого и не требуется. В данном случае важна не победа, а участие.

— Для чего?

— Система защиты от подлости. Ты не сможешь увидеть в мобе лут, если ни разу его не атаковал и не состоишь в группе, его атаковавшей. А вот сколько ты нанёс урона, значения уже не имеет.

Пока я слушал ИскИна, Воевода подошёл к Князю, теперь стоявшему с обнажённым мечом, опустился на одно колено и склонил голову. Выглядело это до того вычурно и картинно, что невольно заставило вспомнить картины про короля Артура, блекнущие на фоне живой сцены. Было только одно отличие: Воевода стоял, не сняв шлем.

— Пашка, он его это... в рыцари сейчас посвящать будет?

— Ага. Почти. Уверен, тебе понравится. - ИскИн привычно захихикал.

Князь резко вскинул меч к небу, внезапно окрасившийся в иссиня-чёрный цвет. В тёмных небесах громыхнуло, воздух прорезала тонкая молния и ударила в острие клинка, полыхнувшего небесно-голубым. И со свистом рассекая воздух, хищное лезвие метнулось вниз, оставляя за собой бледный голубой шлейф. Голова Воеводы покатилась в сторону, тело упало к ногам Князя, выпуская из шеи сизый дым вместо крови, а воздух наполнил запах озона. Я ошалело переводил взгляд с Князя на тело и обратно, пока он вновь не замер, уперев в меня немигающий взгляд. Моё тело снова пришло в движение само по себе, промелькнуло окно лута с чёрным кристаллом, а в груди загудело и запекло. В моей протянутой к Князю руке появился чёрный восьмигранный кристалл. «Камень Души “Полуночный Воевода“. Уровень 120» - успел я прочитать подсказку, пока камень не исчез в руках Тёмного Князя.

Он закрыл глаза и замер. Сейчас я понял, что всё это время не слышал в Степи ни одного звука, но как только босс погрузился в свою задачу, темноту наполнили стоны, визги, хрипы и вой. Дружинники с лязгом обнажили оружие и сжали кольцо, смыкая строй. Тёмный Князь был похож на статую, на лице которой искусный скульптор оставил задумчивость и хмурые морщинки на лбу. Потянулись минуты томительного ожидания. Когда я уже начал было переживать, Князь открыл глаза. Он молча протягивал мне всё тот же камень душ, бережно держа его на ладонях, и, казалось, боялся дышать. Вроде и не каменюка условно неразрушимая у него в руках, а сосуд тончайшего хрусталя или новорождённый младенец. Снова мелькнуло окно обмена и окно лута, а затем Павший наконец подал голос.

— Хочу, чтобы ты это сделал сам. Возрождай нашего первого вразумлённого.

Я замешкался было, но взял целью обезглавленного Воеводу и вдавил иконку умения «Возродить». В небе загрохотало, тело и голова осыпались прахом, земля вздыбилась, а в воздух поползли струи тьмы, собираясь в тёмное облако; когда оно развеялось, на траве стоял снова живой Воевода. Князь вскинул меч, выкрикнув что-то нечленораздельное. Воины, окружавшие нас, слитным движением развернулись и синхронно ударили разномастным оружием по щитам, разинув рты для ответного крика, но, что странно, не прозвучало ни звука. Воевода поклонился Князю в пояс и, повернувшись ко мне, повторил свой поклон, только не такой глубокий. По лицу Князя пробежала улыбка, и он медленно кивнул, прикрыв глаза. Даже за душу взяло. Малое, но элегантное выражение благодарности от бездушной железки.