— Что тебя разбудило? — спросил Дольф.

Я включила кофемолку, и чудесный аромат свежесмолотого кофе заполнил кухню. Райское наслаждение.

— Трупный запах.

— Объясни.

— Я видела сон и вдруг почувствовала трупный запах. Он не вписывался в мой сон. Поэтому я проснулась.

— Что было потом? — Дольф достал свой неизменный блокнот и приготовился записывать.

Я сосредоточилась на каждой маленькой стадии приготовления кофе и попутно поведала Дольфу все, включая мои подозрения насчет сеньоры Сальвадор. Квартира наполнилась тем чудесным запахом, который всегда появляется, когда я заканчиваю варить кофе.

— Так ты думаешь, что Доминга — тот аниматор, которого мы ищем? — уточнил Дольф.

— Да.

Он посмотрел на меня через столик. Взгляд его был очень серьезен.

— Ты можешь это доказать?

— Нет.

Он глубоко вздохнул и на мгновение прикрыл глаза.

— Отлично. Просто отлично.

— Судя по запаху, кофе готов, — сказал Зебровски. Он устал стоять и теперь сидел прямо на полу у самого дверного проема.

Я разлила кофе по чашкам.

— Если нужны сахар или сливки, берите сами. — Я поставила сахарницу и молочник со сливками — настоящими сливками — на столик. Зебровски положил много сахара и не побрезговал сливками. Дольф предпочел черный. Я тоже предпочитаю черный — как правило. Но сегодня вечером я добавила сливок и положила сахар. Настоящий кофе с настоящими сливками. Ням-ням.

— Если мы получили бы разрешение на обыск у Доминги, ты смогла бы найти доказательства там? — спросил Дольф.

— Доказательства кое-чего — несомненно, но того, что она оживляла зомби-убийцу… — Я покачала головой. — Если она его оживила и он от нее сбежал, вряд ли она захочет, чтобы кто-то об этом пронюхал. Она уничтожит все доказательства, лишь бы спасти лицо.

— Не успокоюсь, пока не заставлю ее ответить за это, — сказал Дольф.

— Я тоже.

— Она может сделать вторую попытку и еще раз тебя убить, — сказал Зебровски от двери и подул на кофе, чтобы он поскорее остыл.

— Глупая шутка, — сказала я.

— Ты думаешь, она повторит покушение? — спросил Дольф.

— Вероятно. Но как эти зомби, дьявол их раздери, проникли ко мне в квартиру?

— Кто-то открыл замок отмычкой, — сказал Дольф. — Мог зомби…

— Нет, зомби сорвал бы дверь с петель и не стал бы тратить время на то, чтобы открыть замок. Даже если бы моторная память позволяла ему это сделать.

— Значит, какой-то умелец открыл дверь и впустил их, — сказал Дольф.

— Получается так, — сказала я.

— Есть предположения, кто бы это мог быть?

— Держу пари — один из ее телохранителей. Ее внучек Антонио или, может быть, Энцо. Здоровяк лет сорока, похоже, ее личный страж. Не знаю, оба ли они имеют нужные навыки, но это кто-то из них. И скорее Энцо, а не Антонио.

— Почему?

— Если бы Тони впустил зомби, он остался бы посмотреть.

— Ты уверена?

Я пожала плечами.

— Он из таких людей. Энцо сделал бы дело и отвалил. Он в точности следовал бы приказу. А внучек — не обязательно.

Дольф кивнул:

— Я думаю, что смогу получить ордер на обыск в течение сорока восьми часов.

— Два дня — слишком много, Дольф.

— Два дня с учетом того, что у нас нет ни единого доказательства, Анита. За исключением твоих слов. Я и так рискую собственной задницей.

— Доминга в этом замешана, Дольф, так или иначе. Не знаю почему и не знаю, почему она потеряла контроль над зомби, но она в этом замешана.

— Я получу ордер, — сказал Дольф.

— Наш брат в синем сказал, будто ты говорила ему, что ты из полиции, — вставил Зебровски.

— Я сказала, что я из вашей команды. Я никогда не говорила, что я из полиции.

Зебровски усмехнулся:

— М-мм. Ну-ну.

— Сегодня ночью ты в безопасности? — спросил Дольф.

— Я думаю, да. Сеньора не хочет вступать в конфликт с законом. К плохим ведьмам отношение такое же, как к плохим вампирам. Это автоматически означает смертный приговор.

— Потому что люди их слишком боятся, — сказал Дольф.

— Потому что некоторые ведьмы слишком легко переступают черту.

— А что насчет королев вуду? — ухмыльнулся Зебровски.

Я покачала головой:

— Не знаю и знать не хочу.

— Ну что ж, мы пойдем, а ты немного поспи, — сказал Дольф. Он поставил пустую кофейную чашку на стол. Зебровски еще не допил, но тоже поставил чашку и пошел за Дольфом.

Я проводила их до дверей.

— Я дам тебе знать, когда получу ордер, — сказал Дольф.

— Ты не можешь добиться для меня разрешения осмотреть личные вещи Питера Бурка?

— Зачем?

— Есть только два способа потерять контроль над зомби, которые могут привести к таким ужасным последствиям. Первый: у аниматора достаточно власти, чтобы оживить зомби, но недостаточно, чтобы им управлять. Доминга в состоянии управлять всем, что она может оживить. Второй: вмешательство кого-то, приблизительно равного по силе. Своего рода поединок. — Я посмотрела на Дольфа. — У Джона Бурка хватило бы на это сил. Возможно, если я окажу Джону услугу, возьму его посмотреть личные вещи брата, — ну, вроде как для того, чтобы он сказал, все ли на месте, — возможно, он как-нибудь проговорится.

— Доминга Сальвадор на тебя уже нагадила, Анита. Не хватит ли с тебя на эту неделю?

— Хватит на всю жизнь, — сказала я. — Но надо же что-то делать, пока мы ждем ордера.

Дольф кивнул:

— Ладно. Я это устрою. Позвони завтра утром мистеру Бурку и назначь время. Потом позвонишь мне.

— Будет сделано.

В дверях Дольф на мгновение остановился.

— Береги себя.

— Всегда, — сказала я.

Зебровски наклонился ко мне и сказал:

— Симпатичные пингвинчики. — Я поняла, что когда в следующий раз я встречусь с охотниками за привидениями, всем уже будет известно, что я собираю игрушечных пингвинов. Моя тайна была раскрыта. Зебровски разболтает ее всем, кого увидит. По крайней мере он предсказуем.

Приятно знать, что есть еще кто-то, чьи действия нетрудно предугадать.

Мягкие игрушки не приспособлены для плавания. Те два пингвина, которых я замочила в ванне, погибли безвозвратно. Может быть, попробовать пятновыводитель? Запах в квартире стоял такой плотный, что казалось, въелся уже навеки. Я оставила экстренное сообщение на автоответчике службы бытовых услуг. Не стала особенно вдаваться в подробности, не хотела их спугнуть.

Я собрала сумку. Две смены одежды, Зигмунд с почищенным брюхом, папка на Гарольда Гейнора — вот, собственно, и все, что мне нужно. Еще я взяла оба пистолета: «файрстар» во внутрибрючной кобуре, браунинг под мышкой. Ветровка скрывала браунинг от посторонних глаз. В кармане куртки лежали запасные обоймы. Всего в обоих пистолетах было двадцать два патрона. Двадцать два выстрела. Почему я не чувствую себя в безопасности?

В отличие от большинства ходячих мертвецов, зомби не боятся солнечного света. Они его не любят, но могут потерпеть. Доминга могла приказать зомби убить меня при свете солнца так же просто, как при свете луны. Она не смогла бы оживить зомби до наступления ночи, но если она заранее подготовилась, то могла накануне оживить сразу несколько зомби про запас. Жрица вуду в роли предусмотрительного палача. Мне оставалось только уповать на судьбу.

На самом деле я не думала, что у Доминги в засаде прячутся запасные зомби. Но как бы там ни было, с утра у меня была настоящая паранойя. Параноик — второе название долгожителя.

Я вышла в коридор и огляделась по сторонам, как будто переходила дорогу. Ничего. Никаких ходячих трупов. Никого тут нет, трусишка. Единственным звуком был тихий шелест кондиционера. Я довольно часто возвращалась домой на рассвете и знала, какая здесь бывает тишина. Я подумала об этом и почувствовала, что рассвет уже близко. Я не смотрела на часы и не выглядывала в окно, а просто инстинктивно это поняла. Есть такой древний инстинкт, который выработали наши пещерные предки-солнцепоклонники.