— Положи правую руку на стол вверх ладонью, por favor.

— Если вам что-то известно о мальчике, просто скажите мне, пожалуйста.

— Пройди мои маленькие тесты, и я тебе помогу.

— Какого рода тесты? — Я надеялась, что в моем голосе прозвучит все подозрение, которое я испытываю.

Доминга рассмеялась — весело и отрывисто. Все морщинки у нее на лице пришли в движение. Ее глаза искрились ликованием. Почему у меня было такое чувство, что она смеется надо мной?

— Ну же, chica. Я не причиню тебе вреда, — сказала она.

— Мэнни?

— Если она сделает что-нибудь, что может тебе повредить, я так и скажу.

Доминга посмотрела на меня несколько озадаченно.

— Я слышала, что ты можешь оживлять по три зомби за ночь несколько ночей подряд. И все-таки ты, наверное, новичок.

— Неведение — благо, — заметила я.

— Сядь, chica. Это тебе не повредит, я обещаю.

«Это не повредит». То есть в будущем меня ждут более болезненные ощущения. Я села.

— Малейшее промедление может стоить мальчику жизни, — сказала я. Попробуем воззвать к лучшей части ее натуры.

Она наклонилась ко мне.

— Ты действительно думаешь, что ребенок еще жив?

Кажется, у ее натуры нет лучшей части. Я отклонилась назад. Ничего не могла с собой поделать — врать ей я была не в состоянии.

— Нет.

— Тогда у нас есть время, не так ли?

— Время для чего?

— Положи руку, chica, por favor, тогда я отвечу на твои вопросы.

Я глубоко вздохнула и положила правую руку на стол вверх ладонью. Она напускала на себя таинственность. Ненавижу людей, которые напускают на себя таинственность.

Доминга достала из-под стола маленький черный мешочек; казалось, он все время лежал у нее на коленях. Похоже, она все спланировала заранее.

Мэнни смотрел на мешочек так, словно ждал, что оттуда выползет что-то опасное. Он был недалек от истины. Доминга Сальвадор вынула из мешочка нечто опасное.

Это был амулет — гри-гри, сделанный из черных перьев, кусочков кости и высушенной птичьей лапы. Я сначала подумала, что это лапка цыпленка, но потом увидела толстые черные когти. Где-то тут летает ястреб или орел с деревянной ногой.

Я представила себе, как Доминга вонзает эти когти в мою плоть, и приготовилась отдернуть руку. Но она просто положила гри-гри в мою открытую ладонь. Перья, кусочки кости, высушенная лапка ястреба. Мне не было противно. Не было больно. Пожалуй, я чувствовала себя немного глупо.

Потом я почувствовала тепло. Амулет стал теплым в моей руке. Секунду назад он был холодным.

— Как вы это делаете?

Доминга не отвечала. Я поглядела на нее, но она напряженно смотрела на мою руку. Словно кошка, готовая прыгнуть.

Я снова перевела взгляд на амулет. Когти сжались, потом распрямились, потом снова сжались. Гри-гри шевелился у меня на ладони.

— Че-е-ерт! — Я хотела вскочить. Бросить эту гадость на пол. Но я удержалась. Я осталась сидеть, чувствуя, как каждый волосок на моем теле шевелится, а сердце колотится у самого горла.

— Ну ладно, — хрипло сказала я. — Я прошла ваш маленький тест. Теперь уберите эту штуковину к чертовой матери.

Доминга осторожно сняла лапку с моей ладони. Она старалась не касаться моей кожи. Не знаю почему; но было видно, что для нее это важно.

— Черт возьми, черт возьми! — шептала я еле слышно. Я вытерла руку о майку, прикоснувшись при этом к пистолету. Большое утешение знать, что в самом худшем случае я могу ее просто пристрелить, пока она не запугала меня до смерти. — Теперь мы можем перейти к делу? — Мой голос почти не дрожал. Ай да я.

Доминга баюкала лапку в руках.

— Ты заставила когти двигаться. Ты была испугана, но не удивилась. Почему?

Что я могла сказать? Ей это незачем знать.

— Я чувствую мертвых. Это такой же дар, как умение читать мысли.

Она улыбнулась.

— Ты действительно веришь, что твоя способность оживлять мертвецов похожа на чтение мыслей? На салонные фокусы?

Доминга явно никогда не встречала настоящего телепата. Иначе бы не отзывалась о них так презрительно. По-своему они внушают страх не меньше, чем она.

— Я оживляю мертвых, Сеньора. Это всего лишь работа.

— Ты веришь в это не больше, чем я.

— Но стараюсь изо всех сил, — сказала я.

— Тебя кто-то уже проверял. — Это был не вопрос, а утверждение.

— Моя бабушка со стороны матери проверяла меня, но не этим. — Я показала на все еще шевелящуюся лапку. Она была похожа на те фальшивые руки, которые можно купить у Спенсера. Сейчас, когда я уже не держала ее, я могла попытаться уговорить себя, что у нее внутри крошечные батарейки. Хорошо.

— Она была вудуисткой?

Я кивнула.

— Почему ты не училась у нее?

— У меня врожденный дар оживлять мертвых. Религиозные предпочтения от этого не зависят.

— Ты христианка. — В ее устах это прозвучало упреком.

— Вот именно. — Я встала. — Хотелось бы сказать, что мне было приятно провести с вами время, но это будет неправда.

— Задавай свои вопросы.

— Что? — Смена темы оказалась для меня слишком стремительной.

— Спрашивай, что ты там хотела спросить, — сказала Доминга.

Я поглядела на Мэнни.

— Если она говорит, что ответит, значит, ответит. — Казалось, он не особенно этому рад.

Я снова села. Еще одно оскорбление — и я уйду. Но если она действительно может помочь… О дьявол, в ее руках была тонкая нить надежды. И после того, что я видела в доме Рейнольдсов, я за нее уцепилась.

Я намеревалась сформулировать свои вопросы как можно вежливее, и теперь мне нельзя было ошибаться.

— Случалось ли вам в последнее время оживлять зомби?

— Допустим, — сказала она.

Ладно. Я помедлила, прежде чем задать следующий вопрос. Мне снова показалось, что в руке у меня шевелится эта чертова штука. Я потерла ладонь о коленку, словно это ощущение можно было стереть. Что меня ждет в худшем случае, если она обидится? Лучше не спрашивать.

— Вы не давали зомби задание… отомстить? — спросила. И вроде бы даже вежливо. Поразительно.

— Нет.

— Вы уверены?

Она улыбнулась.

— Я запомнила бы, если бы выпустила из могилы убийцу.

— Зомби-убийцы не обязательно были убийцами при жизни, — сказала я.

— О? — Ее седые брови взметнулись вверх. — Неужели ты так хорошо знакома с оживлением «зомби-убийц»?

Я боролась с желанием уклониться от ответа, как школьница, которую уличили во лжи.

— Только с одним случаем.

— Расскажи мне.

— Нет. — Мой голос был твердым. — Это мое личное дело. — Личный кошмар, которым я не собиралась делиться с леди вуду.

Я решила слегка изменить предмет разговора:

— Мне приходилось раньше оживлять убийц. Они были не более агрессивны, чем обычные зомби.

— Сколько мертвых ты вызвала из могилы? — спросила Доминга.

Я пожала плечами:

— Понятия не имею.

— Дай мне… — она, казалось, ищет нужное слово, — хотя бы приблизительную оценку.

— Не могу. Должно быть, несколько сотен.

— Тысяча? — спросила она.

— Может быть, я не считала.

— А твой босс в «Аниматор Инкорпорейтед» ведет счет?

— Я полагаю, что все мои клиенты занесены в компьютер, — сказала я.

Она улыбнулась.

— Мне очень любопытно узнать точную цифру.

Чем это может нам повредить?

— Я выясню, если получится.

— Какая послушная девочка. — Доминга встала. — Я не оживляла этого вашего «зомби-убийцу». Если, конечно, именно он ест честных граждан. — Она улыбнулась, почти засмеялась, как будто это было очень забавно. — Но я знаю людей, которые не стали бы с тобой разговаривать. Людей, которые могли бы совершить это злодеяние. Я спрошу их, и они мне ответят. Я узнаю правду от них, а ты узнаешь ее от меня, Анита.

Она произнесла мое имя так, как оно должно звучать — «Ани-и-та». Это было весьма непривычно.

— Большое спасибо, сеньора Сальвадор.

— Но взамен я попрошу тебя об услуге, — сказала она.

Я готова была поспорить, что сейчас она скажет какую-нибудь гадость.