— Ну что, сосунки! — радостно проговаривает он и жадно припадает к фляжке. — Добро пожаловать на борт!

— А ты кто такой? — с мрачным лицом спрашивает относительно прилично одеты альд.

— Я? — Новичок указывает себе на грудь и с непониманием смотрит на роботов-охранников рядом. — Я — твой папка! Не узнал, что ли?

Взрыв электронного хохота сопровождает его юмореску.

— Гори в аду, гниль! — возмущается схваченный пилот.

— В аду? Ты знаешь, что такое ад, сосунок?

Лицо Новичка становится серьезным. Он подходит ближе к пленным, но чувствует руку на своем плече. Мужчина поворачивает голову и смотрит на робота-охранника, тот отрицательно качает головой. Новичок слегка пожимает плечами и отступает назад на половину стопы. Затем он глубоко затягивается сигаретой и дует в сторону бывшего мелкого дворянчика. Струя дыма почти достигает своей цели, хотя парень сидит в центре группы пленных.

— Ад — это когда в голодный год ты три дня ищешь своего младшего брата, чтобы случайно найти его косточки во дворе любимой девчонки по соседству, — продолжает говорить новичок, выражение лица и аура которого ранее заставили замолчать почти сорок человек. — И по румяному лицу и энергичности девочки ты понимаешь, что она ела вместе со своими родителями.

Ад — это когда ты вонзаешь остро заточенную отвертку ей в ухо. В ухо, чтобы она умерла быстро и безболезненно. Сердце и шея для этого не подходят. Даже глаз — не то. Боже, какие красивые у нее были глаза! Никогда я больше не видел таких глаз… И она, все равно, умирает не сразу, но успевает посмотреть на тебя с укором во взгляде, прежде чем застыть. А потом ты несешь ее в мешке пять километров на окраину города, чтобы похоронить, так как не хочешь, чтобы ее тело съели крысы или какие-нибудь другие соседи.

Я шел по центральной улице города. И меня не остановил ни один имперский жандарм. Три раза меня пытались ограбить, но добыча бандам не понравилась. Хе-хе. Но никто меня не остановил и не наказал. Никто даже не пытался расследовать это дело и найти девочку, даже ее родители. Точно также, как несколькими днями ранее никто не искал моего братишку — самого умного ребенка из тех, кого я видел до и после.

Так скажи мне, сосунок, ты имеешь хотя бы примерное представление о том, что такое ад?

— Ты зол на Империю из-за случайного голода? — возмущенно спрашивает дворянин. — Именно из-за этой злости ты стал предателем?

— Предателем? Хахахаха! Чтобы стать предателем, нужно сначала быть другом или доверенным лицом. Никто в Империи не был моим другом. Ни учителя в академии, которые учили меня служить Империи, ни император. Точно также, как Империя и император никогда не доверяли мне.

— В отличие от них, — Новичок указывает зажатой в пальцах сигаретой на завербованных, стоящих в отдалении и прислушивающихся к разговору краем уха. Затем указывает сигаретой на сидящих в кружке пленных. — И от вас… когда я встал на площади перед человеком на троне, я не проговорил последние слова клятвы. Поэтому формально я вашему императору ничего не обещал. В толпе никто этого не заметил. Как и не заметил того, что я не вставал на колени перед человеком на троне, а сел на корточки. Ну, не умен ли я?

— Падаль! — выплевывает пилот, играя желваками.

— Я верну тебе эти слова, когда тебя завербуют местные. А большинство из вас завербуют, уж поверьте мне. Вы не сможете устоять перед здешними соблазнами.

— И ты повелся на курево и алкоголь? Как же дешево ты стоишь!

— Я дешево стою? — удивляется Новичок.

Затем выцепляет взглядом одного из самых непрезентабельно одетых пилотов, сидящих с краю. Он взглядом и полужестами переговаривается с командиром охранников, и тот кивает головой. Новичок подходит к пилоту и протягивает ему фляжку.

— Пей! Не бойся, не отравлено!

Молодой пилот на мгновение задумывается, затем протягивает руку, берет флягу и осторожно делает глоток. Он быстро краснеет из-за неожиданной крепости пойла, но сдерживает себя от кашля. Новичок расторопно забирает тару.

— Ну, как? — спрашивает он. Окружающие мужчины также с интересом смотрят на пилота.

— Ничего лучше я в жизни не пробовал! — придя в себя, отвечает тот.

Новичок протягивает почти истлевший сигаретный бычок другому пилоту. Тот аккуратно, но с наслаждением делает две последние затяжки.

— Шикарный табак! — улыбается он, даже тревога ушла с его лица, как и с лиц еще нескольких пленных.

— Эти вещи здесь не так уж и дешевы, — самодовольно заявляет Новичок. — Даже в Империи сигареты и ром такого качества могут позволить себе только герцоги или маркизы, как минимум.

— Вот еще! — фыркает дворянчик уже не так агрессивно, как раньше. Он чувствует, что на его стороне стало меньше поддержки, чем раньше. — Не поверю!

— В Империи нет девственных лесов даже на столичной планете. Впрочем, это не важно. Чувак, скажи, как меня зовут?

Новичок внезапно оборачивается на сто восемьдесят градусов и обращается к охраннику.

— Я не знаю, чувак… — слегка смеясь, тот разводит руками.

— А ты знаешь? — спрашивает мужчина у командира взвода.

— И я не знаю, Новичок — тот машет головой. — Скажи уже, что у тебя на языке. Не играй в шарады.

— Он не знает, ты не знаешь, они не знают. Никто здесь не знает, как меня зовут. Потому что я никому не говорил. Скажи, я когда-нибудь обещал, что буду с вами сотрудничать? Подписывал контракт?

Робот-аватар командира зависает на несколько секунд, пока тот проверяет информацию.

— Не обещал… — с удивлением проговаривает землянин. — И не подписывал! Как ты получил карточку для рабочих баллов?

— Чувак, ты не поймешь… И скорее всего, с сегодняшнего дня тему прикроют. Чувак, у меня ведь не отберут карточку? Я честно заработал баллы на ней. В вашей Республике ведь все должно быть по закону.

— До этого дня не было никаких специальных законов, касательно завербованных инопланетян. Вы все — пока что в серой зоне. Но в Республике есть закон о труде. Любой труд, будь то землянина, инопланетянина, свободного разумного, военнопленного или каторжника должен оплачиваться своевременно и в полном объеме согласно нормам оплаты труда общим для Республики или установленным в конкретной экономической зоне или для отдельного предприятия. Пока ты честно зарабатываешь свои баллы и не нарушаешь никакие законы или установленных здесь порядок, никто не может их забрать их. Даже сам Босс.

— Бесподобно! Как видите, сосунки, ваш папка и в Империи, и здесь работает только на себя! Кстати, что это, блин, за фигня⁈

Выражение лица мужчины становится предельно яростным, а также кажется, что его поразила невероятная вселеннская скорбь.

— Что случилось? — бессознательно спрашивает командир.

Мужчина оборачивается и решительно смотрит на аватара.

— Где! Блин! Телочки⁈

Хотя взрыва хохота не слышно, но пиксельные улыбки появляются на лицах нескольких охранников. Звучит металлический лязг. Все оборачиваются. Это один из охранников получил подзатыльник от коллеги в женской модели робота, которая теперь от него отвернулась.

— Эмм… Новичок… — сам не зная почему, командир взвода говорит слегка оправдательным тоном. — Всем пленным женщинам и нескольким мужчинам уже выделили временное жилье. Пленники здесь просто ждут, когда сюда приедет новый трейлер с жилым комплексом.

— Ооо… Понятно… — безэмоционально произносит Новичок, поворачивается к пленникам спиной и уходит.

Пару минут спустя он уже лежит на крыше трейлера с биноклем в одной руке и с планшетом в другой.

Боевой авангард Альянса на самом деле не делает полный круг возле пирамид. Игроки Механоида преодолевают лишь четверть пути, когда видят сигнальные ракеты, запущенные с ЖГ Лидера. Сразу же после этого они решительно поворачивают на девяносто градусов и уезжают в сторону. Отъехав на достаточное расстояние, боевые машины в отряде разделяются на команды и под навигацией землян разъезжаются в разные стороны, запутывая войска Империи, спешащие следом. Еще через два часа, сбросив преследователей с хвоста, отряд собирается вместе на разбор полетов. К этому моменту земляне также уже давно покинули район боевых действий, унося с собой немало добычи.