Эарвен поежилась и отползла назад. Она широко распахнула глаза, затравленно уставившись на того, кто был ее братом. Куда ей бежать? Как бросить его здесь? Но он прогонял ее прочь таким голосом, будто сам боролся с желанием убить ее раньше чудовища.

Со стороны эти двое, наверняка, представляли собой забавное зрелище. Оба были нелепыми гостями проклятого леса. Оба были не готовы к встрече с тем, что их поджидало, скрываясь во мраке. И оба совершали одну ошибку за другой, даже теперь не желая сменить свое упрямство на здравомыслие. Одна дрожала, другой ненавидел. Однако, ни то, ни другое чувство не помогли бы выбраться и спастись.

Более сестра его не волновала. Графа ан Эссена беспокоил только хищный монстр перед глазами. Эта тварь стала сосредоточением всей ненависти, что довелось испытать полуэльфу в последние сутки. Обстоятельства спасли от ярости и затрещин Эарвен, но с чудовищем мужчина мог не церемониться. Иенмар зло сощурился, стиснул зубы и выставил перед собой меч, приняв боевую стойку. Он понимал, что отточенные приемы против Зверя бессмысленны и не принесут привычного результата… но ничего другого, кроме как стоять на смерть, ему не оставалось.

Оборотень зарычал, наблюдая за исчезающей позади противника девицей, путь к которой преграждал мужчина. Пусть бежит, ей не выйти отсюда живой. Все это лишь вопрос времени. Граф не следил за полуэльфийкой, только услышал звук удаляющихся шагов, да хруст веток, отчего сложил все в цельную картину. Его вниманием всецело завладел Зверь.

Враг подбирался все ближе, нехотя предоставляя графу возможность лучше себя рассмотреть. Иенмар видел вздыбившуюся и слипшуюся от крови шерсть, огромную оскаленную пасть, наблюдал как двигаются мышцы сильного опасного хищника. Он понимал, что каждый бросок оппонента может стать смертельным, но вместе со злостью, он испытывал еще кое-что — невольное восхищение бестией. Ее силой, примальной грацией и убийственным вероломством. Не каждому дано похвастаться схваткой с таким врагом.

«И все-таки, они не лгали, — мысленно усмехнулся алларанец, — тебе не стоит усилий откусить мне голову, а в такую пасть она поместится без труда. Но и ты тварь из плоти и крови. Как бы ни было, моя жизнь стоит дорого».

— Вот и остались только мы с тобой, — нехорошая ухмылка взрезала губы Иенмара, так и застыв на них.

Глупая охота, промахи и ошибки, подошли к своему апогею. Это могла быть дивная история о подвиге или страшная сказка на ночь. Кто-то из них должен был умереть.

Противостояние оказалось на удивление тихим. Чудовище не спешило нападать в лоб. Вместо этого оборотень хищно припал к земле, мягко сгибая сильные лапы, готовый отреагировать на любое движение своего противника. Хищный оскал вызывал оторопь. Но нет, полуэльф не был готов напасть первым по иной причине. Его лимит ошибок был уже исчерпан. «Стоит лишь раз оступиться, пошатнуться и ты проиграл. Не успеешь вскинуть меч в защитном движении, не успеешь даже подняться. Может быть и понять, что сдох тоже не успеешь».

От того, что на небе луну ненадолго укрыли тучи, жуткий лес постепенно становился темнее. Глаза графа, в отличие от глаз оборотня, с трудом различали контуры и силуэты. Черная шерсть чудовища все больше сливалась со сгущающейся чернотой. Мечник не отрывал взгляд от туши противника, стараясь подмечать движения, а не только горящие ледяной яростью глаза.

Оборотень скалился и рычал, стараясь напугать своего противника, но граф оставался сосредоточенным и не тратил сил попусту.

Зверь все не нападал, снисходительно предоставив жертве возможность защитить свою жизнь. Иенмар не мог отступить, повернуться к чудовищу спиной или уйти. Этот зверь не был обычным и мыслил, подобно разумной твари. Затянувшаяся напряженная пауза была необходима им обоим. Враги смотрели друг на друга, оттягивая «первый шаг». Испытывали, ждали промаха оппонента или удачного стечения обстоятельств. Изучали друг друга, «проверяя на прочность».

И первым сломался Зверь.

Вздрогнуло тело чудовища, будто бы собиралось броситься вперед в стремительном выпаде, и клацнули зубы, рассекая воздух. Но это было обманкой. Тварь попыталась заставить оппонента побежать и сделать неверное движение. Граф не потерял самообладания. Он не шелохнулся. Даже выражение его лица осталось прежним. Иенмар привык действовать иначе, не импульсивно.

Волку же явно все больше надоедала их мышиная возня. Чудовищу не хватало выдержки. Этим оборотень напоминал графу не зрелого бойца, а юнца, взявшего в руки чужой меч, и, после пары случайных побед, возомнившего себя умелым воином.

«Боишься, что Эарвен убежит достаточно далеко и спасется? Не стоит. Твой противник сейчас я».

Чудовище нервно дернуло хвостом и сделало шаг с места, вынуждая графа ан Эссена повторить это движение, чтобы не сократилось расстояние между ними. Угодить прямо в зубы полуэльф не хотел. Противники забирали по дуге, аккуратно переступая по земле. Иенмар отступал и опасался оступиться в темноте или неудачно наткнуться на ствол дерева, но пока что удача ему не изменяла. Напряженный и беспощадный «танец» продолжался. Он утомлял и отбирал силы, медленно и незаметно, зато верно. Графу хорошо это знал. Подобная тактика хорошо помогала против противников нервных, что бросались в атаку, стоило лишь позволить им это, но не в случае с опытным оппонентом. Настоящий поединок всегда отличается от того, каким красочным его описывают в балладах певцы. Яростно и эффектно атакуют лишь дилетанты, расходуя свои силы в никуда. Поединок мастеров обычно точен и быстр, лишен пафосных речей и жестов. Иенмар давно бы ранил своего врага, если бы знал как с ним справиться и какое расстояние будет безопасным в открытом противостоянии. А вот Зверь… Алларанец обдумывал все, что увидел и запомнил. Зверь нападал из темноты, пользуясь паникой, а сейчас отчего-то медлил. Кружа, противник старался загнать графа в неудобное положение, чтобы ему было сложно маневрировать. Но сложно здесь было, скорее, чудовищу, которому мешали те же деревья. Возможно поэтому Зверь и прятался во тьме, не решаясь выйти до того, как его заметили.

Забавное выходило противостояние. Иенмар оценил бы его, кабы был зрителем. Может быть, даже сделал ставки.

«Сейчас инициатива в руках этой твари из дикого леса. Нужно забрать у чудовища преимущество и заставить защищаться».

Казалось, что волка легко спровоцировать, но бегство — не выход. Тогда что? Дать почувствовать себя уязвимым перед его превосходством. Иенмар намеренно прижался к широкому стволу дерева спиной, бегло оценив обстановку. Зверь не спешил нападать, и тогда полуэльф сделал вид, что собирается обогнуть внезапное препятствие. На мгновение граф повернулся спиной к людоеду, однако сразу ушел в перекат. Противник действительно напал исподтишка и промахнулся, открываясь для точного и неожиданного удара слева. Сталь нашла свою жертву, собрав первую кровь. Зверь в ответ сначала заскулил, а потом зарычал, но, из-за помех на импровизированной арене для схватки, не смог ни схватить, ни сбить с ног Иенмара так быстро, как было необходимо. Вопреки ощущению неуязвимости Зверя, полуэльф нанес чудовищу рану. Затем, не останавливаясь, — еще одну. И рубанул снова, пока Зверь не ушел от него с нечеловеческой ловкостью. В один прыжок. Это приободрило графа, но ни на секунду не обманывало. Противник уязвим, но по-прежнему крайне непрост. Граф знал о своих преимуществах в бою. А вот о слабостях Зверя он не знал почти ничего.

Настроение бестии явно изменилось. Тварь была в ярости.

«Изумительно».

Эарвен бежала, подгоняемая страхом. Ей управляла паника. Она не думала о направлении, ведомая исключительно своими чувствами и удачей. Куда ни посмотри — лес одинаковый. Они с братом давно сбились с пути. А еще у юной графини не было времени на сожаления и мало-мальски поверхностную попытку сориентироваться. Она просто бежала, спасая свою жизнь. Эарвен знала, что позади нее осталось голодное чудовище, клыки и пасть которого, возможно, уже разорвали брата. Ноги девушки подкашивались от усталости. Она ощущала, что вот-вот упадет, но продолжала двигаться, иногда останавливаясь и используя для опоры деревья. Нельзя было останавливаться надолго, чтобы перевести дыхание. Даже несмотря на то, что воздух уже жег легкие, сердце разрывало грудную клетку и кололо бока. Спастись — единственное, что она могла сделать, чтобы поступок Иенмара, решившего биться с чудовищем, не был напрасным.