Зверь вкрадчиво зарычал. Звук заставил заскулить и умолкнуть собак, а коней — заржать, обнаружив наконец присутствие хищника. В этот момент все уже стало предопределено. Если Зверь окажется сильнее и быстрее лошадей, то у охотников не осталось шансов. Зверь не раздумывая набросился на них, а собаки и лошади кинулись врассыпную.

Тихий до этого момента лес наполнили скулеж, крики, отзвуки отчаяния, паники, страха, боли и гнетущее ощущение приближающейся смерти.

Шум. Треск веток. Ржание. Забасили возбужденные страхом псы, заливаясь лаем наперебой и подначивая друг друга. Видно, собаки ощущали себя даже в такой маленькой в стае гораздо смелее людей. Они бросились в сторону шума, намереваясь нагнать и загрызть то, что вызывало их беспокойство.

Иенмар остановил коня, резко отреагировав на крики и шум позади. Животное захрапело, испугавшись еще больше своего седока. Егерь и остальные так же придержали коней и напряглись, на инстинктах повернув головы на шум. Конь Иенмара нервно переступал по земле, готовый сорваться с места в любой момент, даже если придется сбросить наездника. Сейчас граф пожалел, что лошадь была не боевой и подготовленной к подобным приключениям. Хватило бы одного неудачного движения в полутьме предвечернего леса, чтобы лошади понесли. С самого начала их поездка была сомнительной, и он уже это осознал в полной мере. Если бы полуэльф не был так упрям, высокомерен и зол… если бы не грозился всех высечь, отчего никто не смел ему перечить… если бы повернул назад, когда неправота стала очевидной, а не надеялся на удачу и выигрыш в гонке со временем… да, даже если бы он спешился, чтобы изучить следы очередного убийства в месте последней остановки, а не мчался вперед… То тогда бы, возможно, эта история имела совсем иной исход.

— Нет! Пожалуйста! Не надо! Спасите! — человеческий вопль и прерывающее его причитание, казались совсем близкими. То, что происходило где-то там, в другом месте, принимало угрожающий оборот.

«Они все ждут решения и исполняют приказы, даже если не согласны…» — поймал себя на мысли граф.

Рычание. Визг агонизирующей псины, который отзывался болью в каждом нерве любого, кто слышал. Казалось, собака скулила вечность, но затихла. Или ее вопль утонул в рычании остальных. Эхо разносило звуки по лесу, полностью дезориентируя отряд. Где же это происходило? С какой стороны? Собаки, видимо, настигли Зверя и между ними завязался бой, в котором те умирали одна за одной, своими жизнями выгадывая возможность для бегства людей.

— Отступаем, — приказал граф, не мешая своему скакуну сорваться в долгожданный галоп, — Живо!

У всадников не было времени на раздумья. Лошади скучкавались и в первобытном ужасе несли по дороге, перестав слушаться своих седоков и стремясь убежать подальше от опасности.

Двое всадников и две напуганные спины. Они боялись, и это лишь возбуждало кровожадность чудовища. Они бежали и это заставляло чудовище их преследовать. Балом правили такие простые инстинкты.

Никуда эти люди не денутся. И те, кто был впереди — тоже не спасутся.

Единственное, чего людоед-убийца никак не мог взять в толк, так это лошади. Какого рожна люди не спешились, имея для того массу возможностей? Но, если они действительно собираясь скакать верхом по буеракам в дремучем диком лесу, охотясь за опасной тварью или удирая от беснующегося чудовища, то туда им и дорога. Они, ведь, должны были понимать, что по ровной тропе их никто не поведет. Конь здесь ничем не поможет, лишь добавит проблем. В таких условиях лошадь всего лишь бесполезная груда мяса, которая если не оступится на коварной неровной почве, сойдя с дороги, и не придавит собой всадника, то точно испугается нападающего хищника и понесет. И вот тогда пиши пропало.

Или же этих людей все-таки считать подношением? То был бы интересный поворот событий. Представить только: склонившийся в страхе господин этой земли, послушно откармливающий досыта лютующего Зверя. А сколько гонору-то было и надменных гримас на публику! «Возможно, с ним стоило бы такое обсудить…»

Чудовище заходило сбоку, огибая удирающих лошадей так, чтобы направить их бег прямо в чащу, полную непроходимых препятствий и острых веток.

Зверь успел полоснуть одного из коней когтями по крупу, прибавляя тем самым напуганному животному скорости, а его седоку дури. Всадник вскрикнул и завопил так, будто досталось ему:

— Нет! Пожалуйста! Не надо! Спасите! — то ли вопль, то ли крик, то ли мольба. Этому парню было всего пятнадцать весен от роду. Но с чудовищем на охоте разве договоришься?

Зверь жаждал крови и смерти. Оборотень хотел разорвать тех, кто осмелился забраться в его охотничьи угодья и не внял избыточным предупреждениям. Однако, на пути этого простого плана возникли еще три псины. Чудовищный волк зарычал, считая что отпугнет их так же, как предыдущих, но это не вышло так легко. Храбрые, но ведомые инстинктами, звери набросились на чудовище. Одна из собак с разбегу вскочила оборотню на спину, пытаясь вгрызаться и рвать его шкуру. Две другие нападали, лаяли и кружили вокруг. И это бы вероятно сработало даже с медведем, но не с чудовищем, наделенным разумом, смертоносными когтями и несравнимой силой. Оборотень поймал одну из них, просто разрывая тело гончей когтями пополам. Она истошно визжала, пока ломались кости, но быстро затихла. Укусы казались чудовищу нипочем, будто оно не чувствовало боли. Но оно зарычало, отвечая помехам раздражением из-за упущенной добычи. Затем Зверь сбросил с себя ту из собак, которая терзала его спину и моментально отгрыз ей голову, придерживая тело на земле лапой. Хватило одного рывка. И снова раздался визг, леденящий кровь. Последняя из собак так же покинула этот мир, оставшись лежать тихо-тихо на влажной, пахнущей сыростью земле.

Вокруг не осталось никого. Собаки все-таки смогли ненадолго задержать чудовище и дать людям необходимое для бегства время.

Оборотень снова припал носом к земле. Кровавый след раненной лошади уводил за собой, но чудовище знало, что это были не те, кто ему нужен. Видимо, именно этим двум жизням сегодня крупно повезло. Целью чудовища стали остальные.

Их осталось девять, но чудовищу действительно нужен был лишь один.

«…Я иду искать» — ликовал Зверь, возвращаясь на дорогу и вставая на след своей добычи. Больше чудовище не пряталось. В этом не было нужды. Убийца сорвался в бег по следу, чтобы начать свое кровавое пиршество с оставшимися гостями. Негоже, ведь, гостеприимному хозяину оставлять пришедших к нему на праздник визитеров надолго одних. Даже если те явились, не догадываясь о всех причинах пиршества. В конце концов, они были приглашены и теперь по плану настали увеселительные мероприятия.

Шестнадцатый день Белопада, теперь уже плавно переходящий в не скучный вечер, для чудовища был сентиментально ознаменован часом собственного рождения в далекой человеческой жизни. Обычные люди в такие дни собирают гостей, готовят угощение и принимают подарки. Вряд ли, правда, кто-то проводит этот день именно так, мучая и убивая людей в лесу.

Пусть в этом мире и не было уже высших божественных сил, но будоражащее природу Зверя полнолуние как-то дивно совпало с тем сомнительным днем, отмеряющим годы, проведенные среди живых. И сплетни о появлении господина сей земли тоже странным образом вели именно к этому часу. Неожиданным подарком стал побег благородной девицы из замка, который подстроить было невозможно. Видно сама судьба желала их встречи. Такие совпадения происходят не часто, к добру ли они или к худу.

Кони неслись по дороге во весь опор, подгоняемые визгами и страшным рычанием сзади. Но продлилось это недолго. Глупо было надеяться, что всадники оторвались и оказались от напавшей на них из леса твари далеко. Пока еще весь кортеж мчался не разделяясь, полагаясь исключительно на лошадиные возможности. Однако, очень быстро ситуация изменилась и, топот копыт уже не заглушал тяжелый бег преследующего графа и его людей убийцы. Чудовище догоняло.