Я молча наблюдала за ними, все думая о том, что они сейчас очнутся и вспомнят, что вообще-то их послал князь. Но это не произошло. Перевела взгляд на старичка, он вновь превратился в тень, которую всосало в перстень Мирослава.

— Ты заговорил стражей?

— Я колдун. Я темный.

И это было сказано как предупреждение. Как будто мне давали шанс на бегство.

«Оставишь его и его ждет гибель», вновь вернулась мыслями к пророчеству ведьмы. Ну уж нет, не бывать этому. Я не позволю ему умереть. И ничего я его не боюсь. Ни капельки.

— Ты обещал, что мы посмотрим на танцы мавок, — улыбнулась я, никак не отреагировав на это заявление «я колдун, я темный». Ведь мне было все равно, что мы из разных миров, возможно, даже принадлежим разным расам, коли я человек, а он колдун. Но мне и впрямь было на все это плевать. Тем более что я уже сделала выбор. — И я бы съела еще тех засушенных ягод с орехами и медом.

Мирослав чуть недоверчиво посмотрел в ответ, будто не верил, что меня вновь не напугала его магия. А затем потянул меня за руку за собой, забыв о том, что мы вроде как собирались поцеловаться. Ну ладно, вечер был только в самом разгаре, может, и до поцелуев еще доберемся.

Следующий час мы провели в шатре. Мирослав заявил, что я замерзла и мне надо побыть в тепле. И хотя я совершенно не замерзла и напротив чувствовала, что мне тепло, но спорить не стала. К тому же в шатре тоже угощали сладостями, а старик, довольно необычной внешности, точно не из рода человеческого, играл на лютне. Его внук развлекал всех песнями. Пел он красиво, душевно, но вот сами песни были какие-то печальные. А люди и нечисть собирались веселиться, а не предаваться печали. Так что кто-то из присутствующих прервав парня запел частушку.

Я рассмеялась вслед за всеми, а затем потянулась за еще одним кубком. Частушки подхватили, соревнуясь теперь кто припомнит самую заводную и веселую. А потом и не самую приличную.

Мирослав нахмурился и подхватил меня под руку, желая увести из шатра. Но я, прежде чем меня увели прочь, тоже спела одну частушку, которая вызвала взрыв смеха.

Мирослав уже на улице укоризненно взглянул на меня.

— Где ты только услышала такое?

— С дедом по соседству живет бабка Евлая. А она как выпьет рюмку другую самогонки и не такие частушки поет.

— Это не означает, что услышанное стоит повторять, — со смехом сказал он.

— Да ладно, — хмыкнула я, — всем же понравилось. В детстве я раз на празднике повторила подобную частушку, мама была в ужасе, а отец и дед смеялись до слез.

— Ты часто говоришь о своих родных, — задумчиво заметил Мирослав.

— Они моя семья, — просто ответила я. — И о нас можно сказать, что мы всегда вместе, так сказать и бедах и конечно в радости.

— А бабушка… о ней ты ни разу не упоминала.

— Она умерла еще задолго до моего рождения. Отец тогда был подростком. И даже он ее уже почти не помнит. А о ее родных дед никогда не упоминал. Он вообще редко о ней говорит и все еще тоскует по ней.

— А где сейчас твоя семья? Почему ты не с ними?

Ну вот, Мирослав прямо спросил меня о родных.

— Они далеко, и пока я не могу отправиться к ним… — не стала я прибегать ко лжи. Потом подумала и добавила. — Это сложно объяснить.

— Даже мне? Я ведь могу помочь.

Посмотрела ему в глаза, принимая решение. Впрочем, я кажется приняла его еще раньше. Когда я была у ведьмы или тогда, когда только попала к нему в дом и заглянула в его глаза. И пусть кто-то скажет, что не бывает так, за несколько дней влюбиться без оглядки. Теперь я отвечу — бывает.

— Завтра, — пообещала я, — я отвечу на все твои вопросы. А сегодня, — теперь уже я схватила Мирослава за руку, — я все же хочу услышать пение мавок.

Но он, прежде чем последовать за мной, удержал меня на мгновение.

— На все вопросы? — уточнил он.

— На все, — подтвердила я.

Мавки так и не сменили одежды, оставаясь в белых до пят рубахах. Венки что они держали в руках, теперь украшали их головы. Танцевали они вокруг костров. Причем двигались они так плавно, что моментами мне казалось, что их ноги отрываются от земли. Пели они тоже красиво, но слишком уж печальны были слова их песни.

Многие мужчины не сводили с них глаз. И в чем-то я их понимала. И танец, и песня и сами мавки завораживали.

Мирослав наклонился и шепнул только мне:

— Зачаровывают.

Пламя костра

Подняла взгляд на Мирослава, не сразу догадавшись к кому относится это «зачаровывают». Потом посмотрела на мавок. Их песня звучала как заговор или ритуал.

— Песней? — уточнила я.

— Да.

— Кого? — и тут же сама добавила, — мужчин?

— Да.

Бросила беглый взгляд по сторонам. Некоторые мужчины даже не пытались скрыть желания, что горело в их глазах. Чуть ревниво посмотрела на Мирослава, чтобы убедиться, что он все еще смотрит только на одну меня, а не на этих облезлых мавок, насупилась я. Поймала его взгляд — зеленый без темноты. Ну вот, пусть смотрит лучше на меня, нежели на других девок.

— Нам лучше уйти? — на всякий случай уточнила я.

— Зачем же? Меня не заговорят, — успокоил меня Мирослав. — Да и тех, у кого дух сильный, тоже заговор стороной обойдет. А остальные и сами не прочь попасть под их песню и чары… А теперь и впрямь пойдем, сейчас будут главный костер разводить.

— Что за костер?

— Каждый из тех, кто сегодня здесь находится, может добавить туда свою вещь или магию. Плохое огонь съест, а хорошее пламя в сотни раз увеличит. Кто один раз через огонь перепрыгнет, у того желание сбудется, кто второй раз огнем пройдет — счастье найдет. А третье венчание с огнем поможет обрести суженого или суженую.

Едва не поделилась тем, что у нас на масленице через пламя прыгают, прощаясь с зимой. И первой побежала к костру.

Мирослав не стал меня останавливать и выдохнул в костер немного своей магии. Я, не задумываясь, отрезала кончик волос и бросила в огонь, загадав, чтобы я как можно раньше вернулась бы домой и не одна, а вместе с Мирославом.

Я поэтому сегодня и не стала рассказывать ему о своем мире, чтобы завтра спокойно расписать ему все его плюсы. Минусы можно было и опустить, тем более о профессии он мог не волноваться. Даст объявление в интернете. И к темному магу очередь выстроится как в Советские годы в Мавзолей. Но он хотя бы в отличие от большинства обманщиков и впрямь наколдует, а не наговорит и наобещает с три короба.

Пламя взмыло в высь, и я уже подумала, что тут только смертник может попытаться перепрыгнуть через это пламя. Но вскоре оно уменьшилось и превратилось уже в обычный костер.

Смельчаки нашлись сразу и к костру выстроилась очередь. Причем девушек в очереди было не меньше парней. А некоторые прыгали парами.

Я подумала, что вовремя укоротила юбку платья. Как раз удобно будет прыгать. А потом протянула руку Мирославу. Одной все же страшно было прыгать.

— Давай вместе, — предложила я.

Он взял мою руку, но не торопился идти к костру.

— Парами прыгают только те, кто готов связать свои жизни, — пояснил он.

О, смутилась я и попыталась отпустить его руку, чтобы не выглядела все так что я навязываюсь и вообще бегу впереди паровоза. Как будто меня пригласили на свидание, а я пошла покупать свадебное платье, обручальные кольца и заказывать банкет в ресторане. Но он не отпустил мою руку.

— Хочешь вдвоем прыгнуть — я только за.

Сглотнула. Заглянула ему в глаза и поняла, что еще как хочу. И то что судьбы наши связаны меня совершенно не пугает. Сжала его пальцы тверже и потянула к костру. Три раза прыгнуть? А почему бы и нет. То есть и желание успею загадать, и счастье обрести и суженого, с которым и жизнь свяжу для собственного спокойствия.

Я ловила чужие взгляды. Их было так много, что один раз я даже споткнулась и чуть не упала. Но упасть мне не дал Мирослав. Да и смотрели в первую очередь на него. Ну да, Мирослав тут персона знаменитая. Единственный темный колдун в округе. И я — неизвестно кто. Вот на нас и смотрели. Особенно на наши переплетенные пальцы. И очередь как-то сама перед нами рассосалась, так как все расступились, позволяя нам подойти к костру. И все это в резко наступившей тишине. Нет, где-то раздавался смех, крики, но вот вокруг главного костра воцарилась тишина, но только на несколько мгновений. Затем, девушки и парни стали подбадривать нас.