— Саня, че делаешь?

— Работаю, — уже полностью приходя в себя, ответила я Вале.

— А когда домой придешь?

— После восьми. А ты чего звонишь? Если скучно, скажи маме, она найдет тебе занятие.

— Я по делу звоню…

И тишина. То есть мне еще полагалось и угадать что у нее там за дело. Бросила беглый взгляд на лестницу. Там никого не было — ни живых, ни мертвых, ни призраков. Вот и хорошо.

— Саня, ты еще там?

Нет, блин, я провалилась под землю. Сплюнула, а то еще накаркаю.

— Здесь я, — буркнула в смартфон. — Так чего звонишь?

— А можно мне завтра с тобой? — выпалила сестра, глотая гласные.

— В библиотеку? — не сразу сообразила я.

— В какую еще библиотеку… далась она мне. С вами на море.

Я еще за обедом удивилась, чего это сестра не напросилась, чтобы Миша ее и сам пригласил. Но она в кои веки решила вести себя культурно, чтобы произвести хорошее впечатление.

— Можно?

Место в машине было, а Миша сам сказал пригласить подругу. И хотя Аню я уже позвала, скажу что и сестре не могла отказать.

— Можно, но только с одним условием.

— Каким?

— Ты сейчас свободна?

— Да, — после небольшого колебания ответила Валя.

Боится что я найду ей занятие, ну и правильно боится. Еще как найду.

— Ты сейчас отрываешь свой зад от дивана и идешь в библиотеку. А затем помогаешь мне вносить бумажную картотеку в компьютерную базу.

— Мой зад сейчас не на диване, — рассмеялась Валя. — Но через десять минут я буду.

Валю я пригласила с умыслом, а не просто так. Если в этой библиотеке и происходит какая-та чертовщина, то Валя ее тоже заметит.

Поэтому следующие десять минут я провела сидя на полу коридора, ожидая, когда наверху хлопнет дверь.

После чего позвала Валю вниз. Она в отличие от меня заморачиваться сменой одежды не стала и осталась в коротких шортиках, едва прикрывающих причинное место, и белой майке. Впрочем, она и не работала в библиотеке, чтобы соблюдать дресс код.

— А чего ты там расселась? Электричество что ли отключили, — заметила она фонарик в моих руках.

А стояла она между прочим на том самом месте, где я видела тень женщины.

— Дверь пытаюсь открыть, — нашлась я, чтобы не объяснять настоящую причину моего странного поведения, — но кажется ключ от этой двери потерялся.

Валя спустилась в коридор и скептически взглянула на связку ключей, которую я выронила на пол.

— А что в этой комнате?

— Да кто же его знает. Я уже второй день дверь открыть не могу.

Валя с видом заправского медвежатника направилась к двери. Но когда ни один ключ не подошел, она достала из кармана заколку и еще несколько минут ковырялась в замке.

— Смотри не сломай его, а то придется еще и плотника вызывать. И это только в фильмах все на раз выходит.

Валя сдаваться, однако, не была настроена, она ведь упертая как не знаю кто. И даже отец часто говорит, что, она как упрется рогом, то ни за что ее не сдвинешь с места. Отец про рог говорил с гордостью, а вот я считала, что упертость это конечно неплохо, но и в этом должна быть мера. А Валя и Макар до сих пор воюют как два барана, упрутся своими рогами и выясняют кто сильнее, умнее, да кто будет мыть посуду.

— Заканчивай ломать замок, пойдем лучше чай пить. Мне местная бабуля презентовала и чай на травах и банку варенья.

— Я на диете, — привычно буркнула Валя.

Ну да, на диете она, поэтому уплетала мамин обед за обе щеки. Но пойди ей скажи об этом — обидится.

— Пару ложечек можно. Тем более варенье из крыжовника.

Слово крыжовник подействовало на сестру также как для Рокфора слово сыр. Она сразу же забыла такое слово как диета, поспешив на вкус ароматного варенья.

Правда перед фотографией бабушки Валя резко затормозила. Она задумчиво простояла целую минуту перед ее изображением.

— А ты с ней удивительно похожа, — заметила она.

— Она красивее, — возразила я.

— Напрашиваешься на комплименты? — улыбнулась Валя, но уже через мгновение она стала вновь серьезной. — Мне она порой снится.

— Ты не рассказывала.

Валя пожала плечами, а затем тряхнула головой.

— Они мне вместе с дедушкой порой снятся… молодые, счастливые. Правда, они всегда одеты в старинную одежду, как будто из другой эпохи.

— Если дед ее до сих пор не забыл, то они точно были счастливыми.

— А ты веришь? — спросила Валя и, поймав мой вопросительный взгляд, пояснила. — Веришь в то, что можно так сильно любить, что и через тридцать лет чувства не утихают?

Валя, не взирая на все ее шипы, была настоящим романтиком. Это я ужастики смотрела, а она мелодрамы любила.

— Я не знаю, — искренне ответила я. — В любовь я верю. Ты на наших родителей посмотри, двадцать лет вместе, а порой ведут себя так, что даже мне за них неудобно при незнакомых, да и знакомых людях становится, — рассмеялась я. Перевела взгляд на фото. — И у деда с бабушкой любовь была, но… бабушка мертва, а дед мог и еще одну любовь встретить, ведь его жизнь с ее смертью не закончилась.

— А если у всех в этой жизни только одна своя половинка? — с горячностью спросила Валя. — И с другими счастлив уже не будешь?

Вздохнула и, чтобы выиграть время, включила электрический чайник.

— Тетя Вера дважды вдовой становилась. А сейчас третий раз замужем. Даже ребенка в сорок два года первого ждет… Жизнь Валя одна, и глупо жить только воспоминаниями о прошлом. Да и если бабушка нашего деда любила, неужели она не порадовалась бы за него, если он обрел бы новое счастье?

— Ты же и в загробную жизнь не веришь, — буркнула Валя.

— Тем более, — кивнула я, подтверждая, что и впрямь не верила в загробное существование, — тогда надо каждый день проживать как в последний раз. Ну так что, варенье тебе положить?

— Две маленькие ложечки…

— Столько?

— Еще чуть-чуть.

— Хватит?

— Ну… сейчас попробую и скажу.

Баночка была небольшой, и через час Валя, как я и думала, умяла все варенье. Мне, между прочим, досталась всего лишь одна малюсенькая ложечка.

Что и следовало ожидать, никаких призраков, странных портретов она не заметила в наличии, и я не стала ей говорить о своих видениях.

А когда я вернулась домой, то вообще выбросила все это из головы. И хоть завтра нам с Валей предстояло встать в шесть утра, ведь в семь за нами должен был заехать Миша, мы всей семьей просидели на террасе за полночь.

От комаров зажгли диски и пили чай под пение флоры в саду.

В какой-то момент через подкоп в заборе к нам просочился соседский пес. И пока никто не видел, я скормила ему свой кусок пирога. Я знала, что собакам нельзя сладкое. Но Айган был настоящим сладкоежкой, и я порой угощала его то конфетой, то пирожным.

Валя первой ушла на боковую, а я решила наверх подняться только после того, как едва не заснула в плетенном кресле.

Отец поцеловал меня в лоб и сказал, что я уже столько вешу, что если засну в кресле, то он не сможет поднять меня на руки и как в детстве отнести в спальню. Родные рассмеялись под мое недовольное бурчание. А я, так и не проснувшись толком прикрыв глаза, побрела на второй этаж. И только на верхних ступенях лестницы я едва не повторила судьбу бабушки и не свернула себе шею, рухнув со ступеней.

Ведь на какой-то миг я поймала не свое отражение в зеркале. Схватилась за перила и преодолела последние ступени лестницы. А затем страшась передумать, я заглянула в зеркало, чтобы наконец выяснить схожу я с ума или у нас и впрямь кто-то бродит в зеркалах…

Поездка

Зевнула, а затем достала из термосумки бутылку ледяного лимонада и сделала глоток, блаженно прикрыв глаза.

Ночью я так и не выспалась. В зеркале, когда я накануне заглянула в него, я никого кроме своей испуганной физиономии не увидела. После чего решила, что если мне еще какая-нибудь чушь померещится, то завтра же я поеду в районный центр и запишусь на прием к врачу, а также сделаю МРТ головы. Родителей раньше времени пугать не буду, а то придется нам и маму откачивать, если я ей скажу, что повредилась головой. Но четыре видения за два дня, это все же перебор. Если конечно у меня во лбу не открылся третий глаз. Незаметно для родных, прикоснулась ко лбу и едва не расхохоталась. Сделала еще один глоток лимонада, чтобы удержать смех, подавилась и закашлялась.