Мы приводим в порядок кабинет. Причем Дар явно первый раз занимается уборкой, поэтому бесится больше, чем помогает.

А потом наступает время кладовки.

Я замираю перед дверью и пытаюсь прийти в себя. Мне очень страшно. Настолько, что перехватывает дыхание, а руки дрожат. Но я согласна умереть от остановки сердца, лишь бы не показать Дару, как я боюсь.

В итоге я туплю, а парень открывает дверь и заталкивает меня в темное помещение со словами:

– Ну что ты застыла, Каро! Не знаю, как ты, а я уже хочу жрать и свалить отсюда!

Оцепенев от ужаса, я замираю. Он заходит сам, а дальше случается непредвиденное: дверь за нашими спинами захлопывается, щелкает замок. От этих звуков у меня внутри все холодеет. Кажется, сейчас я просто отключусь.

– Что за демоны? – возмущается Дар, даже не подозревая о том, что со мной происходит.

Я слышу щелчок пальцев, но свет не зажигается, и на меня накатывает настоящая паника. Я кидаюсь к выходу, задев парня плечом, и врезаюсь в запертую дверь. Она не поддается. Кошмар прошлого врывается в сознание, и накатывает черное отчаяние. Я больше не могу контролировать охвативший меня ужас.

Дар

Демоны, что вообще происходит? Темно, как в заднице, а Каро ведет себя даже более странно, чем всегда! Когда эта сумасшедшая кидается на дверь, чуть не снеся меня на пол, я не успеваю удержать равновесие и с шипением врезаюсь в стену.

Идиотка. По имплантам расползается боль. Ударился спиной, но острые вспышки возникают под ребрами, в районе ключиц и скул. Когда-нибудь я привыкну к этим адским ощущениям? Или так и придется вести жизнь фарфоровой куклы? Все говорят, что и за это я должен благодарить свою природную силу. А если я не хочу благодарить? Если хочу большего? Если я всегда хочу большего?

Каро бессмысленно лупит кулаками и орет. Конечно, может, кто и услышит, но сомневаюсь. И вообще смысл долбиться в крепкую запертую дверь?

Не знаю, какой идиот запер нас тут. Найду и прибью. Это ни фига не смешно.

Пытаюсь в темноте достать из кармана магфон, а Каро истерично бьется в дверь. Не сразу соображаю, что ее поведение слишком странное. Она, конечно, двинутая, но не истеричка. Это ненормально.

С тихим стоном отскребаю себя от стены, проклиная свою беспомощность.

– Эй… – зову ее, пытаясь поймать за руку в темноте.

Удар следует сразу же. Я жду его, поэтому успеваю увернуться, но, конечно же, расплачиваюсь. Боль в районе ключицы такая острая, что не получается удержать сдавленное ругательство.

Но оно отрезвляет Каро.

– Демоны! – виновато тянет она. В темноте можно различить только тени и лихорадочный блеск глаз. – Прости! Прости! Но мне нужно отсюда выйти! – Голос срывается. Новый виток истерики не за горами.

– Ты же понимаешь, что нас заперли? – Я стараюсь говорить спокойно. Мне нужно, чтобы она зацепилась за мой голос и снова не нырнула в собственные страхи. Да что, демоны, с ней произошло? – Мы не можем выйти отсюда прямо сейчас. Меня тоже не вдохновляет обстановка, да и ты рядом… – Вроде бы слушает, поэтому добавляю немного сарказма. Если я правильно понял Каро, она на это ведется. – Я, может, боюсь тебя. Ты невменяемая!

– Это я еще нахожусь тут всего пять минут! – ответный тихий смешок.

Отлично. Она все еще меня бесит, но когда не бьется в стену, все же чуть меньше, поэтому и стараюсь ее немного успокоить. Глаза привыкают к темноте, и я вижу, как Каро обхватывает себя руками. Девушку начинает бить крупная дрожь, и я понимаю, что ей действительно страшно.

Каро бормочет себе под нос:

– Нет-нет-нет! – А потом начинает снова остервенело биться в дверь.

Ругаюсь и подскакиваю к ней сзади, обнимая и пытаясь оттащить. В моих объятиях она невероятно худенькая и хрупкая, но при этом сильная.

– Тихо ты, сумасшедшая, – шепчу ей на ухо, чувствуя, как заполошно бьется ее сердце. Почему-то совершенно не хочется выпускать девушку из объятий, но я ставлю Каро подальше от двери, в угол. – Не нужно. Ты поранишься. Ты понимаешь меня?

Каро закусывает губу и кивает:

– Умом – да. Но сейчас… Мозг не способен меня удержать, увы. Я… Я просто не могу тут находиться. Не могу!

Она снова начинается вырываться, а я пытаюсь сдержать этот ураган, понимая, что мои импланты на такое не рассчитаны. Каро – не нежная фиалка, а я не так силен, как раньше. И это злит. Мне жизненно необходимо ее удержать, чтобы не потерять самоуважение. Впрочем, остатков самоуважения Каро лишила меня при нашей первой встрече. Где-то в глубине души я до сих пор на лопатках на асфальте.

Стискиваю ее в объятиях, улавливая едва заметный запах жасмина. А пахнет она не словно оторва.

– Дыши глубже и держись за меня, – тихо говорю ей. – Не вырывайся, всех богов ради! Не заставляй пытаться удержать себя! Просто дыши.

– Не могу! – Она трясет головой. У Каро настоящая истерика, но почему-то без слез.

– Можешь! – жестко говорю я, и она, вздрогнув, на секунду замирает.

– Я боюсь, что мы никогда отсюда не выйдем! Я боюсь замкнутых пространств и не хочу тут оставаться!

– Перестань! Максимум мы тут заострянем до утра, – говорю я и тут же прикусываю язык. Мои слова не делают лучше, и Каро начинает дрожать сильнее. – Да успокойся же ты! Я из-за тебя не могу достать магофон и связаться с Китом.

– С Китом? – чуть более осмысленно уточняет она.

– Да, с братом. Даже если он уехал в город, он вернется и вытащит нас. Ты можешь не дергаться и не впадать в истерику, пока я ему звоню?

– Не знаю! – Она трясет головой. – Здесь темно и тесно. Это сильнее меня.

– Просто дыши. Хорошо?

Чувствую судорожный вдох и все же достаю магофон. Похоже, шизанутый в этом колледже не один я. Каро даст мне сто очков форы. Никогда не испытывал такой неконтролируемый страх, в каком она находится сейчас.

Каро

Мне стыдно. Ужасно стыдно. И еще страшно. Страшно сильнее, чем стыдно. В голове туман и паника. Я не в силах контролировать эмоции, и сосредоточиться на голосе Дара получается с трудом. Я несколько раз срываюсь и, кажется, его раню. Ломлюсь в дверь, которую, очевидно, не получится выбить, но я не способна действовать адекватно, перед глазами темнота. Вокруг меня – тесное помещение, и мне физически плохо. Кажется, если прямо сейчас отсюда не выберусь, то задохнусь.

В мыслях меня бросает от «Боги, почему именно Дар стал свидетелем моей позорной слабости?» до «Слава всем жрецам, я взаперти не одна». Я почти на сто процентов уверена, что меня тут закрыл тот же, кто прислал цветок и оставил гребень. И от этого становится еще страшнее. Я снова в темном замкнутом помещении и могу остаться здесь навечно.

Когда подкатывает очередная волна паники, я забываю, что со мной Дар. Сердце стучит набатом, и я, прикрыв голову руками и тихо поскуливая, сползаю по стене на пол.

Тихий голос парня выводит из оцепенения. Я открываю глаза и вижу перед собой темный силуэт. На миг мне кажется, что это мой оживший кошмар, но я глотаю крик, так как голос другой.

Дар говорит по магфону. Светящийся экран – наша связь с реальностью. Магфон означает, что есть шанс. В моих кошмарах я всегда одна и без связи с внешним миром. Начинаю дышать чуть свободнее и ровнее, вытаскивая себя из бездны отчаяния, но понимая, что могу вернуться туда в любой момент. Этот страх мне никогда не победить окончательно.

– Да какой-то мудак нас тут запер… – раздраженно выговаривает парень. – Да уж, постарайся…

Слышу смешок, и чужая спокойная уверенность передается мне. Не полностью, но чуть-чуть. Я даже могу заставить себя подняться. Правда, все равно стою, привалившись к стене, и дрожу.

Дар заканчивает говорить и разворачивается ко мне:

– Кит за нами приедет. Но надо продержаться около получаса. Ты сможешь?

Нет. Полчаса – очень долго. Полчаса – это тридцать минут, это восемнадцать тысяч секунд.

Ужас снова накрывает с головой. Дар чувствует мое состояние и делает шаг ближе. Он ловит мои руки и заводит над головой, чтобы я снова не начала брыкаться, но делает только хуже. Мое тело начинает воспринимать его как врага.