Илек слушал госпожу с подчёркнутым вниманием.

— Глобальная цель оправдывает любые средства, не так ли? — произнёс он с едва уловимой иронией, искусно замаскированной под налётом почтения.

Лорин усмехнулась, выцепив вниманием эту интонацию и резко вскинула глаза.

— Ты что-то имеешь против? — Глаза Лорин приобрели насыщенный синий оттенок. — Скажи честно, ты тоже, как эти шавки-гвардейцы, считаешь, что нужно остановиться и довольствоваться тем, что есть, чтобы не сделать хуже? И забыть про этот портал? Про пророчество? Отказаться от самой возможности изменить судьбу нашего мира?

Зрачки Лорин превратились в два омута, способных затянуть в свою глубину любого, имеющего неосторожность посмотреть в них дольше двух секунд.

— Что вы, госпожа, разве я могу перечить вам, — кротко ответил Илек, демонстративно опустив голову. — Но если вам интересно моё мнение, то… я бы осмелился напомнить о тех законах, что были открыты нашими великими предками. И… о тех ошибках, которые они совершили. Сломав несущую стену, чтобы построить дивную оранжерею, мы рискуем сравнять с землёй всё здание…

— Какая ёмкая метафора, — Лорин недобро усмехнулась, обнажив заострившиеся клыки. — Мой дорогой Илек, мы помним об ошибках, но страх их повторения — удел слабых.

Вампирша небрежно бросила колоду карт на журнальный столик, и они разлетелись по нему веером.

— Скажи лучше, как проходит подготовка к ритуалу?

— Мы готовы начать хоть сейчас, госпожа, — с готовностью отрапортовал Илек уже без всякой иронии и скрытого подтекста. — Жертвы уже найдены. Мы ждём только сигнала. И артефакта, разумеется…

— О, артефакт будет, я уверена, — практически прошипела вампирша, — иначе… все его сучки сдохнут в муках.

Лорин скользнула взглядом по Руину, который всё ещё стоял рядом с её креслом на коленях и сосредоточенно держал хрустальный кубок над раной. Кровь шла из порванной вены тонкой пульсирующей струйкой и за то время, что Лорин беседовала с помощником, успела наполнить ёмкость практически полностью.

Было видно, что юноша ослаб, и с каждой секундой ему становилось всё труднее удерживать бокал ровно.

Очертания предметов начали медленно расплываться перед глазами, но Руин всё так же продолжал вслушиваться в разговор, чтобы не упустить ни малейшей детали.

— Довольно, — наконец сказала Лорин, вынимая кубок из подрагивающих пальцев Руина. — Встань и прижми это к ране.

С этими словам Лорин бросила юноше скрученное в тонкий жгут полотенце, которое она быстрым движением вытащила из ящика стола.

Руин замотал запястье и остановился в ожидании дальнейших указаний, чуть покачиваясь от транса и слабости.

Вампирша взяла в руки кубок с ещё тёплой бордовой жидкостью и, сделав аккуратный глоток, царственно поднялась. Проходя мимо Руина, она дотронулась до его обнаженной шеи и медленно провела по коже длинным заостренным ногтем. В этот момент молодой охотник почувствовал, как некая бесплотная сила настойчиво коснулась его сознания.

Лорин удалилась, уверенная в том, что она ясно считала ментальный слепок наивного кандидата на обращение, которому она обещала вечную жизнь в обмен на кровь и безоговорочное подчинение. Не найдя в мыслях юноши ничего криминального, вампирша сделала лёгкое внушение, заставляя забыть обо всём, что он здесь слышал и видел.

Илек проводил взглядом надменную властительницу, амбиции которой переходили границы разумного, и тоже поднялся. Прежде чем покинуть помещение, он кивнул молодому афганцу на кресло, милостиво разрешив отдохнуть в нём несколько минут, чтобы восстановиться после «процедуры».

Руин рухнул на мягкое кожаное сидение и какое-то время просто сидел с закрытыми глазами, медленно приходя в себя. Хотелось спать, но молодой человек сделал над собой усилие и разлепил тяжёлые веки, пытаясь собрать воедино и прокрутить в голове только что услышанную беседу.

«Благодарю, Аллах, что дал мне силы, веру и самообладание», — мысленно произнёс он и медленно выдохнул, сбрасывая напряжение.

Молодой афганец всё это время держал ментальный блок, закрываясь от внушения и чтения мыслей, а потому запомнил всё досконально.

Собственно, из-за этих способностей его ещё в старшей школе отобрали в «ВУЗЧ», а потом сделали предложение, от которого он не смог отказаться. Какой подросток не мечтает стать избранным? Волшебником? Супергероем? А тут приехали серьёзные дяди, назвали тебя подающим надежды менталистом, пригласили, по сути, в что-то похожее на «школу магии»…

Но Руин Мохаммед согласился не поэтому. Даже в своём нежном юном возрасте он уже крепко и искренне верил в Аллаха и… считал себя Его орудием.

«Если Аллах заложил в мою голову этот дар, то значит, хотел, чтобы я посвятил жизнь очищению мира».

*****

Несколько секунд потребовалось Алексу, чтобы прийти в себя, вспомнить последние события и окунуться в беспощадную реальность плацкартного вагона. За окном царил полумрак, что было, в общем-то, не сильно удивительно для этого времени года.

Достав из-под подушки телефон, Ермолов уставился на время: пять утра. Несмотря на то, что ложился Алекс с опухшей от вала проблем головой, сейчас он чувствовал себя на удивление бодро, словно его тело зарядили, подобно аккумулятору сотового, на все сто процентов.

Стараясь никого не разбудить, он аккуратно поднялся и сел. Со всех сторон до него доносились храп и сопение в различных тональностях. Сейчас даже удивительно было, как вообще он смог отдохнуть при такой какофонии.

— Не спится? — От внезапно раздавшегося голоса Алекс вздрогнул.

На нижней полке напротив в очках Константина мелькнуло отражение света от дорожного фонаря. Самих глаз гвардейца в темноте Ермолов не видел, только общие очертания лица и фигуры. Но даже эти очертания он воспринимал удивительно чётко, учитывая, что в вагоне было темно. Похоже, его зрение не только восстановилось из сильного минуса до нормального «человеческого» уровня, но и превысило его, обрело особую остроту.

Контактные линзы Алекс снял практически сразу после обращения, но сейчас он вдруг начал замечать мельчайшие детали, на которые раньше не обращал никакого внимания. Вот например сейчас он отчётливо увидел, что одежда на его попутчике не была помятой, и это создавало ощущение, будто он вовсе не спал этой ночью. Его книга лежала на столике с закрытой с закладкой, которая переместилась в самый конец. Алекс прекрасно помнил, что когда он засыпал, книга была открыта где-то на середине.

— А ты не спал совсем, — сказал Алекс, нашаривая ступнями ботинки.

— Пятёрка за наблюдательность, — усмехнулся Константин. — Чем старше становишься, тем меньше требуется времени на сон. Ты вот поспал около пяти часов и, судя по твоему виду, готов выпрыгнуть из поезда и бежать впереди него до самой Москвы.

— Не уверен, что готов на такой подвиг.

Константин улыбнулся краешком губ и, забравшись на нижнюю полку с ногами, сел по-турецки и обратил взор на спутника:

— Ну, рассказывай.

— Что именно? — не понял Ермолов, растерянно взглянув на гвардейца.

— Детские травмы и переживания пубертата можешь оставить при себе, — тихо хохотнул Константин.

По всей видимости, его крайне забавляла ситуация и собеседник.

— Рассказывай как… как дошёл до жизни такой, — он выразительно стукнул ногтем указательного пальца по верхнему клыку. — И что ты и новообращённая делаете в поезде. Я не специализируюсь на правилах обучения в Ордо Иррата, но даже дураку понятно, что таких молодых вампиров как вы надо держать на коротком поводке, а не отправлять неведомо куда и неведомо зачем в плацкартном вагоне, набитом вкусным кормом.

— Это считать официальным допросом? — с долей иронии спросил Алекс, удобнее устраиваясь на жёстком сиденье.

— Пальцы я тебе не отрываю, руки-ноги не ломаю, так что можешь считать это, — он сделал театральную паузу и с лёгкой улыбкой закочнил: — неофициальной беседой.

Константин смаковал последние два слова, как особо редкое ценное вино. И, по всей видимости, про пальцы и руки-ноги он не шутил. Ермолов понял, что всё это вполне могло быть отнесено к официальным методам допроса у клана Нагварден.