— У меня есть веская причина, чтобы потерять год — это ее защита. Я с детства это делаю.

Светлый указал на Мирославу, жест его показался грубым и нервным.

Девушка напряглась, понимая, что сейчас любое неосторожное слово или действие может привести к катастрофе. Светлый на пределе, и они все в этой комнате вскоре смогут в этом убедиться.

Решив не допускать взрыва, Мирослава хотела подняться и, как всегда, помочь Дану успокоится, не дать энергии неконтролируемым потоком вырваться наружу, но была остановлена Вирианной. Дроу, любопытно прищурившись, наблюдала за Юлианом. У него явно был какой-то план, слишком уж спокойно он себя вел, и девушке было интересно, что задумал темный. Поэтому она усадила подругу на место и настоятельно порекомендовала не влезать. Мол, мальчики не маленькие, разберутся. И Мирослава, на свою беду, подруге поверила и послушалась.

А тем временем, Юлиан решил спровоцировать светлого, прямо заявив о том, что для невесты Дана сделал гораздо больше, чем он сам, и припомнил недавний поцелуй. О последнем, кстати, до Дана доходили только слухи, но прямое подтверждение от соперника, еще и высказанное в подобном тоне, шанса на мирное разрешение ситуации не оставило.

В глазах светлого вспыхнуло пламя. Радужка орехового цвета сменилась янтарем, по венам и артериям заструился жидкий огонь.

Вирианна, не успев закрыться от чужих эмоций, почти мгновенно повалилась грудью на стол и провалилась в темноту, сознательно не стараясь противится захлестнувший ее боли.

Мирослава еще пыталась что-то исправить, но ее хватило ненадолго. Ощущение пожара в груди, смертельно опасного как для нее самой, так и для окружающих, выжигающего из легких кислород и приносящего волны чудовищной боли, уложило девушку рядом с подругой в считанные секунды.

Один лишь Юлиан оставался в сознании. Нет, он не был нечувствителен к той боли, что захлестнула всю их маленькую компанию. Только он каким-то образом понял, что это боль не его и что тело, горящее в агонии — это лишь эхо чужих ощущений, и настоящую опасность для него эти ощущения не представляют.

Темный упорно терпел, невероятным усилием воли заставляя себя оставаться в сознании. Простенький ментальный щит, сооруженный на скорую руку, немного ослаблял воздействие на разум, и должен был продержаться еще достаточно долго.

Ему было интересно, когда и чем все это закончится, что именно произойдёт со светлым, который старательно сдерживает огненный шторм внутри, и когда его энергия иссякнет. Он провоцировал Дана специально, им стоило все прояснить до начала обучения, но на такую реакцию он и рассчитывать не мог. О таком подарке и мечтать не смел. Ведь, когда странный приступ светлого пройдет, он, с заблокированным магическим резервом, останется совсем без магии. Ровно до того момента, когда (и если), у них получится воплотить в жизнь планы Алекса, открыв в себе противоположный источник энергии.

Но до этого пока далеко. А пока Даниэль будет пуст, в то время, как у него, Юлиана, останется практически полный магический резерв. И пусть его хватит лишь на несколько сильных заклинаний, на несколько недель ощущения себя полноценным магом, это уже значительное преимущество перед врагом.

О чем он и сообщил светлому когда тот, обессилев рухнул на колени рядом с ним.

— В этот раз победа за мной, — сообщил темный. — Ты остался даже без тех крох магии, что оставались в запечатанном резерве. Я же не потратил и половины на свои щит.

— Тебе просто повезло, — прерывающимся голосом просипел Дан. — Я сдерживал пламя. Девчонок жалко было. Ведь выжег бы ненароком…

— Ничего бы им не было, — фыркнул Юлиан, и, почувствовав головокружение, медленно опустился на ковёр. Боль отступила, принеся с собой не только облегчение, но и дикую слабость.

— Зато мы теперь знаем, что за артефакты нам подсунули, — устало заметил Дан и, не имея больше сил держаться, лег рядом с Юлианом. Подложив под голову валявшийся рядом пуф, он решил,что пара часов сна им не повредят. — Вот девчонки «обрадуются».

* * *

Нет, мы, конечно понимали, что в этом университете нас любят, ценят, а с переводом на новый факультет еще и побаловать решили. Но чтоб настолько…

То, что наши наставники скромно назвали «лабораторией», поражало воображение.

Пространство было явно расширено магически и поделено на три зоны. Разграничителем выступали прозрачные магические щиты, призванные гасить практически любую магию. Последнее определила Вири, пожертвовав часть силы из своего стремительно пустеющего резерва, чтобы провести над щитами пару экспериментов.

Меньше всего места занимала импровизированная библиотека, состоящая из шести заполненных томами по магической науке стеллажей, пары кресел, письменного стола и яркого, не требующего подпитки светильника. Книги же, представленные на полках, были самыми разнообразными: от старинных, уникальных фолиантов, до современных учебников, по которым мы здесь учились. Несколько полок заняли работы по артефакторике, немногим меньше — о зельях и ядах. Заботливые наставники любезно перенесли сюда даже наши с Вири наработки по смешению энергии.

Но венцом этой невероятно ценной коллекции была одна книга — совсем новая. С хрустящими страницами и свежим кожаным переплетом. Названия она не имела, как и автора. Вместо этого на обложке был выдавлен символ культа Хранителя равновесия. Подобный, только объемный, состоящий из двух половинок — обсидиана и лунного камня — я носила на груди.

Любовно проведя кончиками пальцев по шершавому корешку, я вернула книгу на место, пообещав вернуться к ней в ближайшее время. Пока требовалось узнать, какие еще сюрпризы приготовила нам эта комната.

Вири обнаружилась в той части помещения, которая более всего подходила под определение «лаборатория».

Несколько длинных столов, на одном из которых располагалось большое количество посуды для алхимических опытов: от склянок и мензурок до котелков, весов, ложечек и чаш. Пара комплектов защитной одежды ко всему этому великолепию прилагалась.

В углу приютилась раковина, а возле окна несколько стеллажей. У них-то и остановилась дроу, внимательно изучая содержимое полок.

— Мирослава, я в раю? — с придыханием спросила подруга, благоговейно пробегая кончиками пальцев по разнообразным мешочкам, коробочкам и флаконам, аккуратно расставленным по мере вредоносности и подписанных аккуратным разборчивым почерком.

Я оглядела шкаф внимательно и удивленно присвистнула.

Нет, вроде ничего сильнодействующего здесь не было. Максимум — ядовитые растения и грибы. Но вот возможности приготовить из предоставленных нам запасов нечто грандиозное и смертоносное — хоть отбавляй. Особенно, если воспользоваться для пополнения знаний теми книгами из сооруженной специально для нас библиотеки.

Да, Иль очень постаралась, чтобы мы не заскучали.

Третью секцию чудо-лаборатории мы рассматривали уже втроем с Даном. Он как раз присоединился к нам, сбежав от вынужденного соседства с темным.

Хотя, осматривали — громко сказано. Эта часть комнаты, занявшая ровно половину всего пространства, пустовала. Пол был устлан толстыми матами, а стены обиты мягкими панелями, да и только. Даже окно отсутствовало.

— А то нам полигона мало, — фыркнула Вири, видимо, в красках представляя, что мы и здесь будем заниматься чем-то спортивным. И это после тренировок у Мастера.

— Может, мы будем учиться медитации? — понадеялась я на возможные духовные практики. — А маты нам нужны для того, чтобы лежать или сидеть было удобно.

— О да, маты нам просто необходимы, — мрачно заметила Вири и, махнув рукой, переместилась обратно к своим драгоценным баночкам и ингредиентам. Кажется, она надумала решить проблему с косметическими зельями сейчас, пока на это есть время.

Дан сел на ближайший мат и поманил рукой, приглашая присоединиться. Нам нужно было поговорить наедине, а лучшего времени и места не придумаешь. Вири не в счет. Ещё по занятиям культа я помню — если она чем-то увлеклась, то остальной мир для неё переставал существовать.