Вот и сейчас, прищурившись и изучив мое бледное лицо с синяками под глазами, она поднялась с кровати и, достав из тумбочки несколько склянок, вручила мне.

— С синей крышкой — для лица, с розовой — под глаза на несколько минут, потом смоешь. Большая банка — для волос, не стесняйся и не жалей состава, мне потом новый сделают. Нужно тебя в порядок привести, а то выглядишь так, будто всю ночь по кладбищу гуляла, даже похожа чем-то на зомби, — сообщила дроу.

Я скептически посмотрела на флаконы в своих руках, затем на висевшее на шкафу зеркало. Да, права подруга, в гроб краше кладут. И кто бы мог подумать, что недосып может так сказаться на внешности? Я во многих передрягах побывала, даже на ранее упомянутом кладбище, но так выглядела только в период затяжных болезней. Ладно кожа, которая вполне ожидаемо побледнела и приобрела сероватый оттенок. Но волосы — медные, всегда сильные, блестящие, этим утром как будто потускнели и утратили золотистый оттенок.

— Думаешь, поможет? — перевела я скептический взгляд на Вири, которая даже в такой ранний час умудрялась выглядеть хорошо. Нет, в ее знаниях уходовых средств я не сомневалась, однако поверить в то, что пара склянок смогут вернуть румянец на щеки и цвет волосам было сложно.

— Остальное косметикой подправлю, — отмахнулась она и жестом указала на купальню, — Иди.

И я пошла.

Несмотря на опасения, вернуть мне здоровый и даже цветущий вид у дроу получилось. Правда пришлось задействовать примерно четверть ее огромной косметички, зато заподозрить меня в том, что ночь выдалась бессонной, уже никто бы не смог,

— Ну вот, — оглядывая результат пропела Вири. — Не зря я эту сумку тащила.

— Не зря, — подтвердила я, собирая вернувшие себе приличный вид волосы в высокий хвост.

Спустя полчаса, когда и подруга привела себя в порядок, мы переместились в гостиную и, распахнув окна, задумчиво стали разглядывать университетский двор — единственную для нас сейчас ниточку связи с внешним миром.

Студентов на улице было мало — через несколько минут начинались занятия, и все стремились в аудитории, так что двор пустовал.

Лишь тёмные первокурсники нестройным рядом направлялись на полигон — им предстояло занятие с Мастером Волибором.

— Ну и что нам делать? — вопросила соседка с тоской поглядывая на улицу. — Выйти мы не можем, позвать кого-то тоже. По странному стечению обстоятельств увидеть и услышать нас могут только Юлиан и твой жених, но что-то и их я сегодня не наблюдаю. Странно, да?

— Что тут странного? — вопросил я. Нечего им здесь делать. Оба хоть и главы факультетов, но занятия посещать обязаны.

— Я думала, что они с самого утра будут под окнами караулить. А нет, ни одного.

— И что же это может значить? — сев на один из широких подоконников, спиной ко двору, поинтересовалась я, решив, что слушать не лишенные логики выводы подруги все же интереснее, чем сидеть без дела.

— Варианта три — с умным видом провозгласила она и, запрыгнув на подоконник рядом со мной, принялась загибать пальцы. — Первый — они вчера ничего не смогли добиться от Амиарея, и сегодня пошли на занятия вместе со всеми, оставив тут нас умирать со скуки.

— Это вряд ли, — отмела я эту версию. — Как ты верно вчера заметила, если один из них еще мог ничего не добиться, то против двоих даже наш почтенный архимаг ничего сделать не может. Если, конечно, Юлиан вчера пошёл к Амиарею, а не забил на свою новоиспеченную подопечную.

— Не забил, — хитро посмотрела на меня Вири. — Но ты права. Тогда переходим к варианту номер два — они настолько достали Амиарея, что он выслал их из университета, или запер в темнице, пока не успокоятся.

— Двух сильнейших студентов не вышлют из университета по такой причине. Им для этого вообще нужно очень хорошо постараться. Амиарей талантливыми не разбрасывается. А темницы у нас нет — сама знаешь, на ее месте мы как раз собрания культа проводим.

— И все-то тебе не нравится, — надулась девушка. — Ладно. Значит, остается только третий вариант — они добились своего и вскоре примчатся тебя спасать.

— Было бы от чего, — фыркнула я, испытывая внутреннее волнение. А вдруг и правда явятся?

Насколько права была Вири, стало понятно уже через несколько часов, когда в гостиную, в которой мы заседали, вошла наша наставница.

В руках она несла поднос с завтраком. Глаза Златы хитро блестели, а с губ не сходила победная улыбка.

— Что происходит? — насторожилась Вири, не утруждая себя приветствием.

— Люблю, когда все идет по плану, — также не здороваясь пояснила прорицательница.

— И нас в эти планы вы, конечно же, посвящать не будете, наставница, — хмыкнула я, принимая из ее рук, как всегда затянутых перчатками, вожделенный поднос.

— Разумеется нет, — было мне ответом.

— Интриганы, — хмыкнула дроу, однако беззлобно. Ей, как любому созданию тьмы, нравился хаос в любом его проявлении.

Злата пожала плечами и пробормотала под нос про какого-то Святослава.

Я не успела спросить, уж не бывшего ли ректора она имеет в виду, как дверь отворилась и в нашем сугубо женском царство появилось еще одно действующее лицо.

Я поспешила опустить поднос на низкий столик, чувствуя, что если не сделаю этого, то мы останемся без завтрака.

Ну вот, Вири была права. Кое-кому все-таки удалось победить — или убедить — Амиарея. Но мне от этого не легче.

Потому что Даниэль был недоволен.

Нет, даже не так.

Он был зол.

Хм, опять не то.

Светлый был в ярости.

Я определила это по его напряженной спине, по сложенным на груди рукам, по поджатым побледневшим губам. Я, по началу собиравшаяся с радостным воплем бросится к нему на шею, присмирела и опустила взгляд. Это он что, по мою душу? Собрался забрать меня отсюда?

Не пойду!

— Не пойду! — собственно, обозначила вслух.

— И не надо, — сквозь зубы процедил жених. — Тебя отсюда вытащить не в силах ни я, ни темный, ни мы вместе взятые. Радуйся!

Радоваться решительно не хотелось.

Я перевела недоуменный взгляд с него на наставницу. Если он не за мной пришёл, тогда зачем?

И что значит это его «темный»? Неужели они с Юлианом вдвоём пытались оспорить решение о моем переводе?

— Все верно, — все так же довольно улыбнулась Злата, предвосхищая мой вопрос. — Вчера вечером Юлиан и Даниэль пытались уговорить Амиарея оставить затею с новым факультетом. Вдаваться в подробности не стану, однако итог разговора был один — факультету быть, как и тебе на нем.

После этих слов я облегченно выдохнула. Не то, чтобы я верила, что меня действительно можно отсюда забрать, однако главы двух факультетов вполне могли повлиять на решение ректора.

Вири, все это время наблюдавшая за Даном, наклонила голову ко мне и шепнула:

— Подожди, подруга, расслабляться рано.

И она снова оказалась права.

— Однако оставлять тебя здесь без присмотра Даниэль не захотел. Поэтому… — многозначительно протянула наставница.

Я заглянула в глаза Дану и мгновенно все поняла.

— О нет, — все еще надеясь, что это неправда, прошептала я. — Только не это. Ты же ненавидишь культ!

— Я не культ ненавижу, а эксперименты, которые вы там проводите. И их последствия. Последний такой занёс тебя на темный факультет. Следующий может отправить на тот свет. Я этого не допущу. И если плата за твою безопасность — год на этом факультете, я согласен. — А затем, раздраженно поведя плечом, добавил — И не только я.

После этих слов в комнату вошёл Юлиан. Окинув нас насмешливыми взглядом, он остановился рядом с Даном и, подобно светлому, решительно сложил руки на груди.

Они были как день и ночь, как тьмы и свет, как лёд и огонь. Непримиримые соперники, почти враги. Они всегда находились по разные стороны баррикад, делили власть в университете, делили студентов на темных и светлых и никогда не сходились во мнениях, кроме одного — явной нелюбви к культу равновесия.

И сейчас они оба здесь, готовые не только отказаться от титулов глав факультетов, не только потерять год и не только терпеть друг друга в непосредственной близости, но и обучаться теневой магии. Добровольно.