— Встань.

Услышав этот голос и убедившись, что приказ предназначен мне, я буквально вскочила на ноги. Когда повелитель подошел ближе и коснулся моего лица, мне показалось, что я вот-вот упаду в обморок. Чувствовала я себя как фанатка, которая впервые вживую увидела своего кумира, да еще и так близко. Хотелось пищать нечто восторженное, и пришлось приложить немало усилий, чтобы сдержаться. Он что-то спросил, а я даже не смогла понять слов, только чувствовала в своем теле вызванную ими дрожь, но все равно ответила:

— Да… повелитель.

Ох, вблизи он действует на меня еще сильнее. Царь спрашивает что-то у купца и смотрит на меня так, что кажется, видит насквозь. Меня уже не держат ноги, еще чуть-чуть и я просто упаду, перед глазами все плывет. Никогда бы не подумала, что кто-то сможет повлиять на меня так сильно одним только присутствием. Судорожно вздыхаю, оказывается, до этого момента я вообще забыла, как это делается.

Повелитель отпускает меня, и я одновременно и огорчена, и рада. Кто-то заворачивает меня в покрывало и уводит. Пройдя достаточное расстояние, я прижимаю руки к груди и чувствую, как бешено колотится сердце, меня всю трясет. Останавливаюсь, чтобы хоть немного успокоиться.

— Да что с тобой⁈ Только что вела себя так дерзко, а сейчас боишься? Держи себя в руках. Тебе удалось вызвать интерес повелителя, так что будь достойна.

Я откинула с лица мешающее покрывало и уставилась на своего сопровождающего. Так вот, оказывается, как выглядят евнухи. Некоторое время я с усмешкой его рассматривала:

— Ты видишь страх на моем лице?

Похоже, евнух удивился, кажется, он думал, что я заливаюсь слезами от горя.

Я вернула покрывало на место и выпрямилась:

— Веди меня.

Гарем оказался на удивление большим. Рядом с дворцом повелителя находился еще один, окруженный высокими стенами и укрепленный даже лучше, чем первый. Он больше напоминал средневековый замок, который любую осаду выдержит, чем место обитания беспомощных наложниц. С основным зданием он соединялся несколькими коридорами, чтобы служанки и евнухи ходили туда и обратно, никого не беспокоя. Зато вот наложницы его покинуть без разрешения не могли, потому что у каждого выхода стояли стражники. Снаружи — обычные, дворцовые, а вот внутри — специально обученные евнухи.

Внутри стен гарема находилось множество разных зданий — и общежитие, и баня, и хозяйственные постройки. Ну и, конечно же, отдельные роскошные покои для матери и первой жены правителя. А еще тут был просторный красивый сад, где помимо редких цветов и деревьев имелись и мраморные фонтаны, и красивые беседки, и даже небольшой зверинец. Правда, животные и птицы там проживали только домашние и ручные, с ними при желании можно было прийти поиграть, а павлины так и вовсе расхаживали прямо по тропинкам.

Слуги быстро нашли мне небольшой домик в дальнем конце тенистого сада. Раз уж я сходу смогла привлечь внимание повелителя, то меня поселили отдельно, а не в «гаремное общежитие», где обитали сразу по пять-семь человек в комнате. У домика, пусть и отдаленного, было свое преимущество — маленький задний дворик с фонтаном.

Рабы тут же начали приводить все в порядок — вытрясали перину, выметали пыль, принесли ковры на пол и на стены, низенький столик, кучу шелковых вышитых подушечек и одеял.

Пока они трудились, я осматривалась по сторонам и оценивала других девушек. Многие из них делали вид, что просто вышли прогуляться по саду, и им совершено не интересна новенькая. А другие наоборот пялились, не скрываясь, да еще и шушукались и хихикали между собой. Вот на них я уставилась так пристально, что девушкам стало не по себе, и они поспешили скрыться. Впрочем, смотреть у них было не на что. Все довольно однотипные — не очень высокие брюнетки с длинными, слегка вьющимися волосами — похоже, такая прическа сейчас была писком гаремной моды.

Необычные тогда были у арабов вкусы. До привычных мне параметров девяносто — шестьдесят — девяносто должно пройти еще несколько сотен лет. Или это приходит с возрастом — любовь к пышным бедрам, которые и за день не объедешь? Не то, чтобы они были такие уж толстые. Черт, кажется, я уже ревную.

Я, нахмурившись, отворачиваюсь. Старший евнух, который наблюдал за процессом обустройства, похоже, заметил это, по крайней мере, улыбка у него была непонятная, уж не знаю, что он там подумал.

Потом мне представили Раджу — моего персонального… даже не знаю, как его назвать, менеджером, наверное. Раджа был старше меня года на два — три, как потом выяснилось, евнухом он стал, когда на их деревню напали разбойники, взрослых мужчин перебили, а всех остальных увели в плен и продали на ближайшем базаре.

От нечего делать, пока готовили комнату, я разговорилась с ним. Оказывается, свой слуга предоставляется не каждой невольнице, но раз уж я понравилась повелителю, меня решили задобрить. Не то чтобы Раджа говорил это прямо, но и так стало понятно.

Когда все было готово, я наконец-то зашла в свою комнату. Нда, не густо… Я-то думала, невольницы живут в достатке и неге, а тут такое. Из мебели всего лишь узкая кровать, маленький столик, жаровня, которая обогревает помещение ночами, и все. Подозреваю, что и ковры навесили только для того, чтобы тепло сохранять. Произвести здесь, что ли, техническую революцию и рассказать несчастным о центральном отоплении? Хотя, пока лето, это не актуально, а зимой меня тут уже не будет. Если тут вообще есть зима. Как-то я не обратила особого внимания на климат, пока читала описание локации.

Пока шли все эти приготовления, я слегка отвлеклась, но, когда осталась в одиночестве и села на застеленную кровать, волнение вновь захватило меня. Стоило подумать о том, что скоро я останусь наедине с повелителем, как внизу живота что-то сладко сжималось и… Помечтать мне не дали. Пришел Раджа и сказал, что надо умастить мою кожу благовониями, я попыталась отбрыкаться, но не вышло, меня едва ли не насильно повели в баню и повторили все процедуры. Ну, хотя бы новый запах нравился мне больше, чем прежний.

Кажется, местная банщица — необъятных объемов матрона — хотела надо мной поиздеваться, судя по тому, как она плеснула едва ли не кипятком мне в лицо. Но я демонстративно смяла в руках металлический, скорее всего, серебряный, черпак, и женщина тут же осознала, что со мной лучше не связываться. После этого сервис сразу стал куда более уважительным и приятным.

Когда почти стемнело, Раджа помог мне нацепить все побрякушки назад и надеть эти местные пышные штаны, на которые ткани потратили в пять раз больше, чем нужно. Они довольно удобны, в них даже тренироваться можно.

Кстати о тренировках… Шифу мне голову оторвет, если я не буду заниматься. И то, что я в это время была погружена в сон и вроде как не могла двигаться, не станет для него уважительной причиной для перерыва.

Интересно, упражнения, которые я стану выполнять «мысленно», пока мое настоящее тело плавает в фотонном молочке, зачтутся? К тому же место для тренировок у меня есть — внутренний дворик отлично для этого подходит, а неглубокий фонтанчик в нем можно использовать для улучшения «водного стиля», что-то я его последнее время совсем забросила.

Наконец-то наступает время вечерней трапезы, когда повелитель освобождается от дел и услаждает свой слух музыкой, уста пищей, а взгляд и тело — искусством наложниц. Услышав подобное от своего личного менеджера, как я называла про себя Раджу, я слегка заволновалась. Каким таким искусством? Я ничего такого не умею, не приседания же с отягощением мне в таком виде демонстрировать⁈ Но евнух меня успокоил, сказав, что от таких невольниц, как я, требуется только наличие девственности и покорность. Первое у меня было, второе я надеялась достоверно изобразить, так что вроде бы и беспокоиться не о чем.

Однако стоя перед тяжелым занавесом, отделявшим меня от повелителя, я опять начала нервничать.