— Мне не нужна нянька, — холодно ответила Светлому Харамуду Сальвет. — Хватит одной харпи.

— Не спеши нос воротить, — разрядил обстановку веселый голос рассмеявшегося Акана. — Из меня получится хороший учитель. Обещаю! Научу плохому и не только! А если серьезно, то меня тоже не хотят слушать.

— Очень серьезное заявление, — фыркнул глава его группы на легкомысленные на его взгляд слова.

— Двадцать на восемьдесят — тоже несерьезно, — в разноцветных глазах странного солнцерожденного промелькнуло что-то хищное.

— Акан, — прозвучало предупреждающее из уст Сарзеля.

Акан предпочел не расслышать предупреждение и продолжил гнуть свое.

— Их группа рискует жизнями. Она, — ткнули на Сальвет, — рискует жизнью. Считаешь, есть смысл в твоем предложении, имея такие исходные данные?

— У меня такое чувство, что я говорю со Светлым, а не с членом своей группы, — вздохнул Сарзель. Поднял руку. — Акан, у меня нет желания спорить еще и с тобой. Хватает членов другой группы и их покровителя в целом. Простите за то, что в третьем лице, Светлый Харамуд. Этот дуралей все никак не поймет, что между ним и вашей крохой пропасть.

— Это понимают все здесь присутствующие, — опроверг чужие слова Харамуд. Пальцы его нервно барабанили по краю стола, выбивая незатейливый ритм. — Но в некотором роде он ведь прав. Риск не оправдан. Тем более, это вы пришли к нам. Значит, видите смысл даже от такого неопытного трюкача, как наш.

Сальвет молча слушала споры, переводя взгляд с одного действующего лица на другое и обратно. Кажется, она начинала понимать, о чем идет речь.

— По-моему, вы прекрасно обойдетесь без меня, — поднялась она из-за стола, шумно отодвигая стул с высокой резной спинкой из бледно-желтой древесины. Темные жилки пробегали по его поверхности словно вены.

Споры, вспыхнувшие за столом, стихли мгновенно. Лица присутствующих обратились к девушке.

— Кажется, я наемный трюкач? А они, насколько мне известно, членами группы не являются. Ищите другого для своих далеко идущих планов.

— Сальвет, — окликнули ее из-за спины. Акан первым понял, что кроха не шутит, подскочил на ноги. — Ну, не спеши отказываться. Это действительно хороший опыт. Я обещаю уговорить своего лидера на шестьдесят пять процентов добычи. Соглашайся. Это очень хорошее предложение.

— Не интересно, — взялась Сальвет за ручку двери.

Отворить ее не успела, из-за спины раздался другой голос.

— Сальвет.

Пальцы невольно дрогнули, дверная ручка замерла в полу нажатом состоянии.

Эту интонацию она знала слишком хорошо. Закусила губу, едва не прокусив, после чего отпустила ручку, развернулась и вернулась к столу. На севшую обратно девушку смотрели все трое с подозрением и недоумением.

— Как у тебя это получается? — в восхищении поднял большой палец вверх Сарзель. — Мне бы тоже не помешало. Не группа, а балаган какой-то. Собственный трюкач спорит о чужой награде.

— Богатый опыт, — ответил туманно Гайралун, наблюдая за девчонкой. Непроницаемое лицо ни о чем не говорило, какие эмоции та испытывает. Догадаться можно, но как близко он подойдет к истине?

Оставив кроху в покое, Гайралун обратился к своему непосредственному начальству.

— Простите за это представление, Светлый. Наша группа согласна заключить союз на время следующей Большой Охоты. Трюкач согласен. Тридцать пять процентов собранной добычи вполне устроят из условий.

— Сарзель? Уступите нам еще пять процентов? — повернулся к главе группы из Ша Тарэ Харамуд. Ясные золотистые глаза лукаво щурились.

— Вычту из твоей платы, — выдохнул Сарзель в сторону своего трюкача.

Акан ответил ему веселой улыбкой, согласно кивая в ответ.

— За ради такого согласен лишиться ее части, — рассмеялся он. И тут же добавил на всякий случай. — Небольшой, разумеется.

— О, конечно. Сразу запел. Кто за язык тянул? — махнул рукой Сарзель. — Что с тебя взять? Согласен, Светлый. На все тридцать пять процентов согласен. Сейчас, позвольте, мы вернемся в Ша Тарэ. Нужно подготовить договор. С печатью Светлого Эдальвея прибуду лично.

— Со Светлым проблем не возникнет? — уточнил в свою очередь Харамуд.

— Его я возьму на себя, не беспокойтесь. Он примет любые условия, о которых мы здесь договоримся, — поднялся из-за стола Сарзель. Высокий рост солнцерожденного поневоле бросался в глаза на фоне общей жилистости. Плотный кожаный доспех, казалось, только подчеркивал его худобу. — Если ваша группа согласна, с нашей стороны задержек не будет. Как скоро будет официально объявлено о Большой Охоте?

— Пять дней. Этого хватит?

— Более чем. Моя благодарность за то, что дали это время, — склонил голову в признательности Сарзель. Выпрямился. — Акан, подъем. Дела не ждут. Светлый Харамуд. Гайралун.

Сальвет даже ухом не повела на любезности и расшаркивания всех присутствующих. Сидела со скучающим выражением лица, сцепив перед собой пальцы в замок, и молча ожидала завершения встречи.

— Сальвет, на два слова, — сразу за порогом комнаты остановил Гайралун. Дверь затворил за спиной, оставив Светлого Харамуда за ней в одиночестве.

Сальвет молча ждала, пока ее отведут в сторону, после чего посмотрела в лицо Хранителя чистоты с деланным вниманием.

— Большая Охота будет дней через пятнадцать. У тебя на это время есть, — чуть запнулся Гайралун, пытливо изучая бесстрастное лицо девушки перед собой. — Лекарство от твоей болезни?

— От моей болезни пока не нашли лекарства, — прохладно отозвалась Сальвет на эти слова. — Ты хочешь сказать, чтобы мы не покидали пределов города эти пятнадцать дней? Хорошо. На это время мне запасов хватит. Что-то еще? Нет? Тогда желаю счастливо оставаться.

— Ты — неопытный трюкач. Пройдет время, и условия изменятся, Сальвет, — попытался достучаться до нее Гайралун. — Нужно лишь время.

— Глупое условие, — фыркнула Сальвет в раздражении.

Развернулась и, уже не прощаясь, направилась прочь из этого убогого места. Ассоциации с домом в Шар как не нравились, так все больше вызывали отвращение.

Настроение вернулось в норму, стоило только перешагнуть границу сада, принадлежащего Светлому Харамуду. Буквально невидимая черта, за которой начиналась свобода. Сальвет подняла голову к голубому небу. Сна ни в одном глазу. И погода наконец-то начала радовать.

Улыбаясь себе под нос, Сальвет направилась в обратную дорогу. Маршрут она знала без подсказок, не заблудится даже дворами, которыми привычно пробралась к центральному кварталу и сияющей Лестнице на его площади.

Стоило дома открыть дверь, как взгляд Сальвет пересекся с другом. Зефир зубами пытался перекусить шнурок своей сумки.

— Вкусно? — рассмеялась Сальвет, наблюдая за этим безобразием. Захлопнула с шумом дверь за собой.

— Не очень, — сквозь зубы процедил Зефир. Подергал еще немного и выплюнул веревочку. — Затянул узел на свою голову, резать не хочется. Может, попробуешь? У тебя ловкие пальцы.

— Давай сюда, — плюхнулась рядом с другом на жесткую кровать Сальвет, отобрала сумку и принялась распутывать то, что Зефир успел навязать.

Взгляд чувствовала на себе нутром.

— Не злись на меня, Зефир, — воюя с непослушным узелком, затянутым на славу, произнесла она, не поднимая взгляда от занятия.

— Никогда на тебя не злился.

— Ну, — протянула Сальвет, в ответ раздался тихий смех.

— Тот раз не считается. А вообще, если мы снова подеремся от всей души, то не только разнесем все в округе, но и поубиваем друг друга. Так что давай не будем доводить до крайностей, Сальвет?

— Идет, — Сальвет протянула сумку ее владельцу и встала, с удовольствием потянулась. Мечтательный взгляд уперся в высокий потолок. — Может, пойдем гулять?

— Все так плохо? — хмыкнул Зефир. Скинул сумку на покрывало, поднялся на ноги следом. — Идем. Как раз хотел тебе предложить что-то подобное. И вообще, даже знаю, куда пойдем, чем будем заниматься и как развлекаться. Только, Сальвет, дай слово, что твои далеко идущие планы не лишат тебя головы.