И это вдруг стало настоящей проблемой, грозившей срывом операции. Так что пришлось заехать в автомагазин и купить плёнку, наглухо тонирующую стёкла. Любители пускать пыль в глаза есть и в этом мире.

Но как бы то ни было, ещё задолго до полудня к воротам нужного мне монастыря подъехал паромобиль со всеми знаками церковников. Постоял полминуты, которые потребовались нам с Нагибамиром, чтобы поменяться местами, затем с водительского места выскочил шофёр и с поклоном открыл заднюю дверцу, из которой важно вылезла немолодая полная дама.

Мне пришлось немало повозиться с образом. И чтобы черты лица походили на женские, и чтобы полнота смотрелась естественно. Но вроде бы пока образ лишних вопросов не вызывал.

Я дошагал до ворот и произнёс выскочившей навстречу и низко поклонившейся привратнице:

— Имею поручение к вашему начальству. Извольте проводить.

Звонкий девичий голосок я бы подделать не смог, но усталый низкий голос пожилой дамы, надеюсь, получился ничего так.

Меня проводили ко второй помощнице настоятельницы. Никого старше не было, потому что две первые персоны монастыря были вызваны для срочного отчёта в Главное Управление. Я сам их вызвал поддельным письмом. И вернутся они не скоро. Пока там разберутся, в выходной-то день.

Нервничающей худой женщине я предъявил собственноручно состряпанное письмо и требовательным голосом распорядился:

— Имею дело к послушнице Анастасии по поручению её родственницы Аллы Феоктистовны. Извольте обеспечить нам конфиденциальную беседу.

Женщина со стервозным взглядом опытной интриганки, но задвинутой на третьи роли, засуетилась, хотя бдительности не потеряла. По крайней мере, в предъявленную мной бумажку вчиталась очень внимательно. Сунула поддельный документ себе за лиф дорогого корсета, скрывающийся под скромной рясой, и отдала распоряжения вызванной монашке.

Уже через десять минут я сидел в кресле, а в тесную келью привели Анастасию. В кандалах на руках и ногах. Я не подал виду, что удивлён царящим здесь нравам, а сопровождавшая послушницу крепкая монахиня ещё и проворчала:

— Постарайтесь не затягивать, старшая сестра. Эту дуру ещё не пороли сегодня, а распорядок нарушать нельзя. Мара Всеведающая не любит долго ждать жертв.

Затем тюремщица пристегнула к специальному кольцу в полу длинный конец цепи, соединяющей кандалы в единое целое, и только убедившись, что послушница никак смыться из этой кельи не сумеет, удалилась.

Когда мы остались вдвоём, я поймал потухший взгляд дурочки, и мне её стало просто жалко. Ну вот такой я. Не мстительный. Нет, допросить, конечно, надо, не просто же так я три дня подготавливал операцию. Но и жалко, всё-таки…

Я быстро продумал новые варианты, и затем произнёс своим нормальным голосом, который Анастасия один раз слышала:

— Ну привет! Знаешь, я пришёл задать несколько вопросов, но если мы договоримся, то я готов вывести тебя отсюда и…

— Женитесь? О боги! Это так романтично! — чуть не завизжала девчонка. — Княжич! Я согласна!

— Нет, о женитьбе речь не идёт, — несколько опешил я.

— Любовницей буду? Согласна!

Я еле сдержался, чтобы не сказать что-то вроде «ты себя в зеркале-то видела», и просто покачал головой. На что девица уже с меньшим энтузиазмом протянула:

— Просто разок переспать. Ну ладно. Годится.

Я уже еле сдерживая смех, снова покачал головой, на что Настя со вздохом прошептала:

— Значит, просто выпороть хотите. Ну ладно. Главное отсюда заберите. Признаю, что виновата перед вами.

— Нет! Никаких порок. Просто ответишь на несколько вопросов, и я отвезу тебя к родственникам, — покачал пальцем я.

— И они отдадут меня бабке, а та вернёт сюда, — вдруг уже вполне вменяемым голосом произнесла девица. И продолжила. — А давайте так, княжич! Я расскажу вам, почему Алла Феоктистовна отправила меня сюда. И ещё кучу всего про политические расклады в царстве. А вы просто оставите меня служанкой. Я на всё согласна, чтобы не прожить остаток жизни в этом монастыре. И поверьте, я расскажу вам такое, что вы не пожалеете о нашей сделке. Я знаю почти все секреты бабки.

— Звучит интересно, — хмыкнул я. — Значит посидишь у меня, но не обессудь, под замком. А потом я придумаю куда тебя пристроить. Ладно… давай свои руки. И ноги…

Я достал отмычки и осмотрел замки на кандалах, которых оказалось до чёрта. Четыре на руках и ногах, один на шее, плюс несколько скрепляли всю конструкцию в единое целое. Замки защёлкивались при закрывании, а вот для отпирания каждого служил собственный ключ. Цепь тонкая, но из отличной стали, несомненно обработанной магически.

И тут случился облом. Я пару минут повозился с первым замком на руке, и фиг-то там. Я же всё-таки не профессиональный взломщик… Нет, вскрою, конечно, рано или поздно. Но времени у нас не так много. Так что сосредоточился на замке, который пристёгивал всё это творчество техномага к кольцу в полу. Минут за десять всё-таки справился, смахнул пот с лица, посте чего смотал длинную цепь в бухту и проворчал:

— Пока так. Дома сниму.

Мы вышли из здания и двинулись к воротам. Там я вручил привратнице очередную бумажку, что забираю послушницу, и мы сели в паромобиль.

Внутри салона я сразу поменялся местами с Нагибамиром и еле сдерживая ногу нажал газ. Машинка закряхтела, заскрипела и двинулась, унося нас от этого неприятного места. А всего через километр, когда дорога только нырнула в густой лес, навстречу нам пронеслись три паромобиля, и я проворчал:

— Похоже, настоятельница быстро разобралась, что её вызвали ошибочно. Вовремя мы смылись. Но теперь час от силы, и будем в безопасности.

И как будто накаркал. В нашей машине что-то звучно хлопнуло, и та потеряла управление. Чуть не оглохнув от воплей Насти и Нагибамира, я влетел в кусты, и стукнул по рулю, рявкнув:

— Рулевая тяга лопнула! Чёрт! Нам не починить. Значит, придётся топать пешком до станции железной дороги.

Первым делам мы стёрли грим и переоделись в обычную одежду. У меня даже был запасной комплект и для девчонки, хоть и мужской. Но чёрта с два! Рясу-то снять с неё получилось, просто разрезав рукава, так что Настя предстала перед нами в застиранных и заштопанных кальсонах и такой же рубашке. Пришлось сверху просто накинуть плащ, который скрыл и бельё, и цепи.

Затем мы час шагали по лесу, и начались проблемы. Анастасия жаловалась, что устала. И вполне ожидаемо. Девица совсем дохлая, а ей же ещё и несколько килограмм железа тащить приходилось. Нагибамир крепился, нагруженный только одной сумкой, но по морде было видно, что тоже уже на последнем издыхании. Вот и разрабатывай операции, когда спутники о спорте и не слышали. Дохляки!

Мы вывалились на край луга, усеянного копнами, и увидели в сотне метров от нас телегу без лошади, рядом валялись косы, вилы и другой сельхозинвентарь, и сидели на травке шестеро парней самого что ни на есть простецкого вида. Похоже, селяне недавно закончили обед и теперь просто скучали, не спеша продолжить работу.

Я сразу натянул по самые глаза заготовленный заранее платок, став похожим на опереточного бандита, Нагибамир тоже. Нам совершенно не нужно, чтобы наши морды запомнили. В таком виде к людям лучше не приближаться, так что я кивнул спутникам вправо, и проворчал:

— Вдоль леса идём.

Парни же нашего явления не пропустили. Все вскочили на ноги и двинулись к нам, картинно закатывая рукава. Окончательно их намерения раскрыл вопль самого авторитетного:

— О! Городские! Сейчас морды бить будем!

— Чтоб не лазили где попало, — подхватил другой, кажется ещё нуждавшийся хотя бы в формальной причине драки.

Морды, конечно, побили. Но так… Я просто немного размялся. В общем, через пять минут к станции железной дороги мчалась телега, в каждую из оглобель которой вцепились по трое парней. И скорость они развили очень хорошую. Мне даже пришло в голову, что одна лошадиная сила условно считается за шесть человеческих.