Потом начались зачеты: матчасть, тактика, навигация — «крыша» от напряжения съезжала напрочь.

Потом они перебазировались в Ситал-Чай. Там они узнали новость, которая никого не оставила равнодушным: майор Волков, их инструктор, после переподготовки направлялся вместе с ними в Афганистан в должности командира вновь сформированной штурмовой эскадрильи.

Вообще, их начальник и наставник был личностью неординарной. Немногословный, спокойный, он не любил рассказывать о себе. Но чувствовалась в нем какая-то скрытая сила, дремавшая до поры, до времени в глубине его спокойных карих глаз. Он был первоклассным летчиком. С 1979 года командовал эскадрильей истребителей-бомбардировщиков в Афганистане. Летал на Су-17, был сбит, получил Звезду Героя. А теперь — снова туда, но уже на Су-25.

На новом месте летчики освоились быстро. На побережье Каспия уже расцветала весна, но пилотам было не до красот. Летали они от зари до зари сначала на учебно-тренировочных спарках L-39, а потом уже и на Су-25.

Егор навсегда запомнил тот миг, когда сел в кресло нового самолета-штурмовика. Оторвавшись от земли, он поразился непривычности ощущений: вместо скоростного полета в бездонно-голубой дали стратосферы, стремительно-опасный рывок у самой земли. Ему и раньше, на МиГ-23, доводилось выполнять полеты на малой и сверхмалой высоте, но тот самолет принадлежал безграничным высотам неба, а штурмовик был рожден для поля боя, и в этом тоже была своя особенная, неотразимая красота. Так стремительный и дерзкий сокол отличается от величавого кондора.

Летчики практически все время проводили на аэродроме, только что не ночевали там. Полеты на высший пилотаж сменялись полигонными стрельбами и штурмовкой. Майор Волков гонял своих подчиненных до седьмого пота, реализуя на практике суворовскую поговорку: «Тяжело в учении, легко в бою». Сам он тренировался наравне со всеми, не давая себе никаких поблажек и вызывая заслуженное уважение летного состава.

Не обходилось и без летных происшествий. У одного штурмовика при посадке подломилась носовая стойка шасси, другой самолет вынесло с полосы при разбеге, и он перевернулся. К счастью, в обоих случаях пилоты не пострадали. Кроме того, при стрельбе из пушки от пороховых газов мог возникнуть помпаж двигателей. Однажды, во время полигонных стрельб из-за помпажа произошла остановка двигателей, самолет потерял управление и врезался в землю. Пилоту удалось катапультироваться из неуправляемого штурмовика, но при приземлении он получил тяжелую травму позвоночника и был в последствии комиссован. К счастью, такие происшествия случались крайне редко, и ни одно из них не закончилось смертью пилота.

Вообще, новый штурмовик оказался машиной своеобразной, к нему надо было привыкнуть и понять этот самолет. Но, разобравшись в тонкостях пилотирования и эксплуатации, большинство пилотов понимало, что для выполнения возложенных на него задач этот штурмовик был почти идеален.

Особенно поражало мощное вооружение: ракеты, бомбы, блоки неуправляемые реактивных снарядов, баки с напалмом, подвесные пушечные контейнеры… Да еще и встроенная пушечная установка, очередь из которой могла перепилить БТР пополам.

Пилоты откровенно наслаждались полетами на таком мощном самолете. И, не смотря на усталость, готовы были летать сутра до ночи.

Наконец, период обучения закончился, все необходимые зачеты сданы. Шестнадцать пилотов во главе с Майором Волковым сдали на классность, и теперь на груди Егора красовался значок пилота первого класса, у Сергея, соответственно — второго, а майор Волков к тому времени получил звание подполковника.

Впереди был Афганистан.

[1] «Фантом» F-4 основной истребитель ВВС США.

[2] «Орион» — RC-135, разведывательный самолет ВВС НАТО.

[3] Газета «Красная Звезда» — официальный печатный орган Министерства обороны СССР.

[4] Журнал «Авиация и космонавтика» — официальный печатный орган ВВС.

[5] «Сложняк» — (жарг.) сложные метеоусловия.

[6] АПА — аэродромный пусковой агрегат. Служит для запуска двигателей самолетов на стартовой позиции. Монтируется на базе автомобиля ЗИЛ-130.

[7] Боевой разворот — фигура высшего пилотажа. Разворот на180 градусов с набором высоты.

[8] ОШАП — отдельный штурмовой авиаполк.

Афганистан встретил летчиков иссушающе-пыльной жарой, ревом самолетных двигателей, разноголосицей людской толпы и каркающими голосами местных.

Эскадрилья, в которой служил Егор, базировалась на аэродроме Баграм в сорока километрах от Кабула. Обстановка там была очень сложной. Местное население только на словах подчинялось официальному правительству, а на деле там безраздельно господствовали банды моджахедов. Гористая местность и отсутствие нормальных дорог еще более благоприятствовало боевикам.

Баграмский аэродром был самым крупным и наиболее загруженным. Он был в буквальном смысле слова забит техникой. Тут базировались и штурмовики Су-17, и истребители МиГ-21бис, боевые и транспортно-десантные вертолеты, военно-транспортная авиация. Кроме того, тут же располагались и части ВВС Афганистана на Су-22 и МиГ-21. А теперь еще и отдельная штурмовая эскадрилья на Су-25. Теснота стояла неописуемая. Взлетали и садились самолеты, над полосой постоянно висели штурмовые вертолеты прикрытия. В небе плавали облака пыли.

Возле взлетного поля располагались самолетные стоянки, ангары и ремонтные мастерские. Вся территория была обнесена забором из колючей проволоки, по периметру были вырыты окопы полного профиля с пулеметными гнездами, по углам стояли вышки, тоже с пулеметами и прожекторами. От них в стороны простиралась «зона безопасности» — каменистые завалы, нашпигованные минами и противопехотными заграждениями. В отдалении находились склады.

Персонал базы и летчики жили в палатках и вагончиках. С недавнего времени некоторыми умельцами здесь возводились деревянные домики из бомботары. В таких же помещениях располагались различные службы. Стенки построек укреплялись сваренными вместе металлическими секциями полевого аэродромного настила, поставленные в несколько слоев. Они защищали от пуль и осколков при частых обстрелах аэродрома моджахедами.

Рядом базировались их «коллеги» из ВВС Афганистана. Вообще «товарищи по оружию» из вооруженных сил ДРА особой патриотичностью и воинственностью не отличались. Если наши летчики в среднем делали по три-четыре боевых вылета в день, а иногда и по пять-шесть, то афганцы на Су-22 и на МиГах летали не более двух раз в день с минимальной бомбовой нагрузкой. Егору не раз доводилось видеть такую картину: сначала взлетает пара наших «сушек», нагруженных так, что им полосы едва хватает для разбега. Потом на старт выруливают два афганских истребителя-бомбардировщика с парой «соток» под крыльями!

Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что и среди афганцев попадались смелые и талантливые пилоты, но то было скорее исключение из правил.

Война ворвалась в жизнь Егора неожиданно и страшно. Группа пилотов на вертолете совершала облет района боевых действий, как вдруг по ним открыли огонь с земли. Борттехник бросился к пулемету, установленному в проеме боковой двери, но не успел он дать и пары очередей, как вдруг отлетел назад и упал навзничь. Пули разорвали ему горло и разворотили грудную клетку. Все, кто находился в салоне вертолета, замерли от неожиданности. Бедняга лежал на полу у их ног и хрипел, пытаясь зажать руками страшные раны, из которых сплошным потоком хлестала кровь. Агония длилась недолго.

Егор вдруг словно очнулся. Он кинулся к пулемету, упер в плечо приклад и стал поливать землю внизу длинными очередями. Пулемет Калашникова задергался в его руках, из затвора посыпались блестящим горохом стреляные гильзы. Сизый дым с кислым запахом сгоревшего пороха царапал легкие. Сухо клацнул затвор, выплевывая последнюю гильзу, пулемет дернулся и умолк.