Пробуждение было отнюдь не радостным и сопровождалось обычными для подобных дел симптомами. Егор поднялся с кровати, посмотрел на стол, за которым они вчера пили. К удивлению, он был убран, стояла дымящаяся кружка крепкого чая и упаковка аспирина. Открылась дверь, и вошел Фельдшер со шкворчащей сковородкой в руках.

Просыпайся, алкоголик, — радостно провозгласил Сергей.

Егор что-то невнятно пробурчал.

Давай-давай, жрать сейчас будем. — Друг был явно доволен собой. — Я тут слегка похозяйничал.

Егор кивнул:

Спасибо, Серый.

Они сели завтракать. Аппетитная яичница и крепкий чай постепенно возвращали Егора к жизни. К аспирину он так и не притронулся.

Сергей, — сосредоточенно сказал Егор. — Мне нужно тебе кое-что сказать.

Говори, — почувствовав перемену в голосе друга, Фельдшер настороженно замолчал.

Серега, я подал рапорт о переводе в Афганистан. И я туда поеду.

Ты это серьезно? — от неожиданности Фельдшер превратился в изваяние.

Абсолютно. Я не хотел говорить это тебе вчера, чтобы это не выглядело как пьяный бред.

Понимаю, — Ивахненко коротко кивнул. — Но почему Афганистан?

Там идет война, Сергей, — пристально глядя в глаза, сказал Егор. — Я хочу стать настоящим боевым летчиком… — Понимаешь, я способен на большее, но тут для меня места нет. А там… — он махнул рукой.

Ну и когда?..

Не знаю, начальство рапорта «жмет», но я туда все равно попаду. Буду уезжать — позвоню.

И не только мне — серьезно сказал Сергей.

Хорошо…

Они проговорили целый день, вспоминали друзей, общагу, родной мединститут. Рассказывали друг другу анекдоты, смешные истории и случаи из жизни. Егор вспоминал байки из авиационной жизни. Об Афганистане больше не говорили. Разговор то и дело касался Наташи, оба вспоминали какие-то случаи. Сергей рассказывал о ней, а Егор, затаив дыхание, слушал. Что поделать, чувства были сильнее его…

Вечером он провел друга к автобусной остановке. Оба молчали, думая каждый о своем.

Ладно, Серега, давай прощаться. Спасибо, что заехал.

Да ну что ты… Ну давай, до свидания. Удачи тебе.

И тебе тоже.

А через неделю в часть пришло сразу три приказа. Два — на награждение лейтенантов Савицкого и Тимченко орденами Красной Звезды за перехват «Ориона» и «Боинга». Третий приказ был о переводе вышеозначенных лейтенантов на новое место службы, в Демократическую Республику Афганистан.

Егор стоял в тесной кабинке междугородного телефона. Только что он позвонил Сергею Ивахненко. Старый друг сначала обрадовался его звонку, но после услышанного известия радость уступила место тревоге. Он давно знал Егора и не собирался его отговаривать. Если он что-то решил, значит ему это действительно нужно. Единственное, о чем попросил Сергей — беречь себя и не кидаться очертя голову в огонь и полымя.

Теперь Егору предстояло сделать еще один телефонный звонок. Он по памяти набрал номер. Трубку взяли почти сразу же.

Алло? — раздался в трубке приятный женский голос.

Здравствуйте, позовите, пожалуйста, Наташу, — запинаясь от волнения произнес Егор.

А кто ее спрашивает?

Ну, как Вам сказать… Старый знакомый.

Хорошо, сейчас, подождите, пожалуйста.

Алло! — пропел в трубке мелодичный голос.

Наташа, здравствуй.

Ой, привет. Егор это ты? Я так давно с тобой не говорила. Молодец, что позвонил. Как у тебя дела? Как служба?

Нормально. Собственно поэтому я тебе и позвонил.

Ты хочешь забрать меня в армию? — пошутила она.

— Нет, Наташа. Я уезжаю.

— Куда?

— «За речку».

Она все поняла.

Как?..– растерялась собеседница. — Там же…

Да, Солнышко. Я ведь военный летчик.

Я знаю, мне Сережа говорил. А когда ты уезжаешь?

Скоро. Приказ уже подписан.

Зачем?

Так надо, Наташа.

Егор, можно тебя спросить? — голос на том конце провода дрогнул. — Егор, это из-за меня ты уезжаешь?

Нет, это — приказ.

Егор, пожалуйста, береги себя.

Натужно ревя турбинами, Як-40 заходил на посадку, в иллюминаторах белел заснеженный лес. Самолет приземлился, зарулил на стоянку.

Вновь прибывшие офицеры, поеживаясь от ледяного ветра, спустились по трапу. По заиндевевшему бетону полосы струилась снежная поземка.

Всего в группе было двадцать офицеров, в основном, старшие лейтенанты и капитаны. Все недоумевали: направляли в Афганистан, приехали в какой-то лес…

До расположения доехали на двух маленьких автобусах, и сразу пошли устраиваться в гостиницу. Остаток дня прошел в бытовых хлопотах.

На следующий день всех офицеров собрали в небольшом конференц-зале. Так, по крайней мере, выглядело это помещение: на небольшом возвышении — трибуна, массивный стол рядом, за ними белый экран, расходящиеся амфитеатром ряды кресел.

Офицеры, тихонько переговариваясь, расселись по местам, словно студенты на лекции.

Вскоре появился и лектор, молодой майор ВВС.

Товарищи офицеры, здравствуйте. Все вы направляетесь в Демократическую Республику Афганистан для выполнения почетной миссии оказания интернационального долга дружественному афганскому народу. Но прежде вам будет необходимо освоить новейший секретный самолет-штурмовик. Это величайшая честь и ответственность, товарищи. Учебная программа разделена на два этапа. Первый этап — теоретический курс вы будете проходить здесь, в Липецком центре боевой подготовки и переучивания летного состава. Практику будете осваивать в 80 ОШАП[8] в Ситал-Чае на Каспии. Там же будете отрабатывать боевое применение на полигоне Закавказского Военного округа. Освоение нового типа боевого самолета будет считаться экзаменом на классность. Но не думайте, что это будет легко, — продолжил майор. — Самолет новейший, сложный, и освоить его будет очень непросто. А сейчас — прошу на выход, познакомитесь с новым самолетом.

Они направились к эксплуатационному комплексу.

В центре полупустого ангара стоял самолет. Кургузый и неуклюжий на вид, он упирался в пол ангара короткими стойками шасси, «обутыми» в толстые пневматики, раскинув в стороны короткие и широкие крылья. Но, не смотря на кажущуюся внешнюю простоватость, что-то настораживающе-хищное таилось в его облике. Чуть скошенная вниз носовая часть ощерилась встроенной пушечной установкой, тускло блестело бронестекло лобастого фонаря кабины. Высоко взметнулся акулий плавник вертикального хвостового оперения. Пилоны подвески, выглядывающие из-под мощных крыльев, напоминали зубья пилы.

Ну, как первое впечатление? — с интересом спросил майор. Эхо его голоса гулко отозвалось в тишине ангара.

Хищный он какой-то… — неопределенно пожал плечами Егор. — И мощный.

Да ладно, — сказал молодой капитан, стоящий рядом с Егором. — Чем тебе МиГ не нравится? Этот самолет дозвуковой, сразу видно. Так что — прощайте сверхзвуковой паек и надбавки.

А ты в авиацию пришел аппетит нагуливать? — спросил с иронией Егор. Окружающие летчики засмеялись. — А дозвуковой самолет может наносить более точные удары по наземным целям. И вооружения у него — до черта. — Егор ткнул пальцем в десять пилонов подвески.

Ну, все, товарищи офицеры, попрошу вас вернуться в зал, — прервал их майор.

Офицеры вернулись в зал и майор начал лекцию:

…Штурмовик Су-25 был разработан согласно концепции самолета поля боя. Исходя из этого, главными его качествами являются защищенность и огневая мощь, в сочетании с высокой маневренностью. Су-25 — моноплан нормальной аэродинамической схемы с высокорасположенным трапециевидным крылом. Угол стреловидности по передней кромке составляет девятнадцать градусов пятьдесят четыре минуты. Крыло характеризуется высокой степенью механизации…

Дни учебы проносились, словно на форсаже. Помимо изучения систем самолета, летчики тренировались в кабине-тренажере, изучали тактику штурмовой авиации, штурманское дело, боевое применение в горной местности. Кроме этого проводились интенсивные занятия по общей физической подготовке, рукопашному бою, тактике выживания, стрелковой подготовке. После занятий сил хватало только на то, чтобы доползти до койки и забыться свинцовым сном.